Штормовое предупреждение

– У тебя очень раздражительный командир, – возразила Ева. – И ты же как-то его терпишь?

– Это немного иное. Шкипер и не пытается скрывать положения вещей. Не требует признать за его эмоциями такого же права, как за логическими выкладками. Так прямо и говорит: “Да, я поступаю нелогично, и я отдаю себе в этом отчет, и вам его отдаю, не боюсь признаться”.

– Покажешь мне ее, Адам?

– Покажу.

– Тогда я утром подброшу тебя к вашей базе. Авто съемное, никто не сопоставит.

– Меня не беспокоит, сопоставят их или нет. Только мы с тобой и знаем, как обстоят дела на самом деле.

– Разве ваш милый высокоморальный Прапор не прочел тебе лекцию о том, что клеить двух девушек сразу – это плохо?..

Ковальски поглядел на нее погасшим взглядом.

– Я знаю, что я не делаю ничего подобного, – произнес он, напирая на первое слово во фразе. – Они, – лейтенант снова сделал нажим на первом слове, да с такой силой, будто надавливал на педаль усиления звука в пианино, – все знают меня достаточно хорошо, чтобы отбросить эту версию, как лишенную обоснований. Если у меня есть отношения с человеком, значит, я к нему испытываю чувства. Если чувств нет, то и отношений нет. По-моему, это предельно простой постулат. Ну, увидят тебя рядом, и что? Ей нет до меня дела, никакой реакции это не принесет.

– То есть у тебя с ней что-то вроде того, что между нами? Вы дружите, проявляете симпатию, но у вас нет отношений?

– Я перестал что-либо понимать. Серьезно. Это похоже только описанием, но по сути – вовсе не похоже.

– Дружить с тобой – все равно, что с инопланетянином, Адам. Такое… Истинно-платоническое чувство. Ты делишься с этим пришельцем своими мыслями, чувствами, вы проводите время вместе и нравитесь друг другу. Но вы физически не способны к консуммации своих отношений в виду различной биологической конструкции. У меня с тобой точно так же. А вот зрительская аудитория нашего сериала уверена, что биологию можно обмануть.

– Что?

– Сериала о пришельце, Адам. Зрители наблюдают за развитием сюжета в сериале, и им хочется, чтобы герои были вместе, а то, что об этом говорят факты и биология, им хочется игнорировать.

– Это для тебя я инопланетянин, Ева, – покачал Ковальски головой. – А для Дорис я просто не представляющий для нее интереса собрат по планете. И я не знаю, почему так.

====== Часть 16 ======

– Адам, слушай… – он обернулся на знакомый голос и немедленно наткнулся, как на выставленный клинок, на взыскательный взгляд. Было ясно, что сейчас Ева станет его расспрашивать

– А изначально-то ты по образованию кто?

Ковальски невесело усмехнулся. Рано или поздно ему всегда задавали именно этот вопрос.

– Инженер-технолог, – ответил он коротко. По лицу Евы пробежала тень сомнения.

– Это что? – наконец, решила уточнить она.

– Это ковыряние в заводских станках, в моем случае.

Собеседница смерила его взглядом – для этого ей пришлось сначала задрать голову, а после вжаться подбородком в ключицы.

– Знаешь, – произнесла она, – у тебя, видимо, действительно потрясающий мозг. То, что ты описал, совсем не соответствует в итоге тому, чем ты занимаешься…

– Тебе тоже пришло в голову, что я совмещаю несовместимое?

Что-то в его тоне насторожило аналитика «Северного ветра».

– Ты же в отряде за медика? – Ева скатала часть одеяла в скатку и забросила на получившуюся атласную горку ноги. – У-у-у, болят! – буркнула она на их счет.

– И за него тоже.

– А еще за борт-проводника, за тактика, за оружейника, за слесаря-сантехника…

– Ты хочешь спросить, как я в этом всем разбираюсь?

– Ну да.

– Ответ прост. Я не разбираюсь.

– Адам?

– У меня ведь нет специального образования, – пояснил он. – Я ни в одном вопросе не имею глубокого, основательного образования. Могу зашить рану, но не смогу провести трепанацию черепа. Пересадку органов... – Ковальски на миг задумался, прикусив тонкую губу, – в принципе, наверно, потяну. Теорию знаю, думаю, и в практике не ошибусь. Или вот нейрохирургия – вообще очень интересная штука, тоже бы не отказался попробовать… Если оборудование соберу, наверно, поэкспериментировал бы как минимум.

– Это очень сложные вещи, Адам.

– Тем они и хороши, разве нет? Тут вопрос подхода. Я никогда не учился строить механизмы. Я их просто разбираю, смотрю, как они устроены, и что я могу сделать на этой базе.

– Да, я помню, ты ж вроде самолет чуть ли не с нуля собрал?

– То, что имеет обтекаемую форму, крылья и летает – не всегда самолет, – самокритично отозвался лейтенант. – И проблема этой задачи была не в том, чтобы заставить этого монстра держаться в небе.

– Не в том?

– Конечно. Как именно он летает – это было мне ясно. Но часть деталей не подлежала восстановлению. Мне неоткуда было их взять, разве что изготовить собственноручно. Предположим, удалось бы даже достать для них металл – лом на переплавку мы нашли. Но оборудование, Ева! Даже если собрать нужный станок, количество материала ограничено, выбираешь: или станок для деталей без деталей, или детали, но без станка… А расходники и запчасти к этим станкам – это просто… У тебя когда-нибудь был конструктор лего?

– Я поняла, о чем ты, – закивала она. – Деталек на задуманное не хватает, надо выкручиваться ограниченным их числом.

– Точно. Это была первая проблема, а вторая – топливо. Но и с топливом удалось выкрутиться.

– Как тебя отпустили в итоге из института?.. – покачала она головой. – Твой мозг – это клад.

– Нет, – тихо отозвался он, глядя в одну точку. – Я этого никому не говорю, но это не так.

– Ты тыришь из интернета чертежи? – стараясь удержать серьезную мину, поинтересовалась Ева. Ковальски поджал губы, и она потянулась похлопать его по локтю, но поморщилась от позабытой было боли в ногах. Пошевелила пальцами и заерзала недовольно.

– Сними с меня носки, а? – наконец, попросила она. – Не хочу тянуться.

Ковальски аккуратно исполнил ее просьбу, беря каждую ногу за щиколотку так, как будто Ева ее вывернула.

– Бесценно, – прокомментировала его действия она, откинувшись на подушки. – Никогда не подумала бы, что лошади – это так трудно.

– Вы ездили на лошадях? – удивился лейтенант. – А как же ваша высокая технологическая оснащенность?

– Пришлось, – пожала она плечами. – Я думала ничего страшного не случится, но нет, оно случилось. Как-то на лошадь моя подготовка не была рассчитана… Ну, все. Давай теперь, сознавайся, что там у тебя. Я готова внимать.