Шумерские ночи. Том 3

— Ни одного?! — захлопал глазами Шурукках. — Ты не подготовил ни одного ученика?! Да что с тобой не так?!

— О великие боги и все демоны Лэнга, даже я подготовил двоих, — покачал головой Эскетинг. — Креол, ты ведь не бессмертен. Это важнее, чем нарожать детей.

Призраки архимагов загомонили, закивали, сразу сойдясь во мнении, что Креол портит все, за что берется.

— Это не так, потому что я за это и не брался, — с достоинством ответил Креол. — Лучше расскажите, как вас убили… ну, кроме тебя, о тебе я знаю.

— Это был заговор, — произнес Шурукках. — Менгске стакнулся с Эллильнерари и Эскетингом, чтобы убить сначала других претендентов на Верховного мага, а потом и меня.

— Да, я убил Утухенгаля, Менгске — Креола, а Эллильнерари помог ему одолеть Шуруккаха, — добавил Эскетинг. — А потом этот мерзкий предатель хотел убить и меня. Он, понимаешь, нам с Эллильнерари обоим пообещал должность придворного мага. Но он выбрал Эллильнерари, тот послушнее, а меня подставил… и хотел убить, но мне удалось бежать, скрыться.

— В чем он тебя подставил-то? — буркнул Утухенгаль. — Ты меня правда убил.

— Ну да, но… но не один же.

— А почему ты мне не сказал? — угрюмо спросил Креол.

— На нас всех троих были чары Взаимной Поруки. Мы не могли друг друга выдать. Да и… кем ты был, чтобы тебе это объяснять? Какой-то недавний мастер, которого я не знаю. И обстановка не располагала как-то…

— Я думаю, что Менгске не надеялся, что мой сын тебя одолеет, — произнес Креол-старший. — Он просто хотел таким образом избавиться от него самого. На всякий случай.

— Разумная мысль, — кивнул Шурукках. — Ты был наследником Шахшанора, быстро рос в могуществе и мог однажды попытаться вызвать дух отца.

— Я бы и Эллильнерари позвал, чтобы подтвердил, да старый дурак в другом круге, — добавил Эскетинг.

…В мир живых Креол вернулся мрачнее тучи. Третий день еще не истек, и Эрре-Билал по-прежнему ожидал. Маг передал ему сказанное отцом, Пожиратель Воды просветлел, сказав, что ему это очень поможет, и покинул Шахшанор.

А Креол на двое суток уединился и никого не принимал, ни с кем не говорил, даже почти не ел. Он напряженно размышлял, он что-то колдовал, он говорил с кем-то через переговорное зеркало. А когда наконец вышел из своих покоев, рабы разбежались от одного его взгляда.

Был холодный промозглый вечер, когда Креол поднялся в небо, за облака. Он поискал взглядом, услышал разрешительный сигнал и опустился на бронзовый диск, который стал видимым, едва Креол его коснулся.

Он был не слишком велик, едва полсотни шагов в диаметре. Но все равно это была настоящая тьма черной бронзы, она парила в небе, и в ее центре возвышался добротный дом.

На пороге стоял Хе-Кель. Всего месяц назад он завершил этот коцебу, и теперь мог путешествовать, не покидая своего жилища. Креол, впервые увидев этот триумф големостроения, невольно позавидовал и снова дал себе слово, что однажды коцебу себе все-таки выстроит. Он давно держал это в голове, да Шахшанор все-таки чересчур велик.

— Остальные здесь? — спросил маг, кивая другу.

— Здесь, брат, — донесся голос Шамшуддина. — Ты позвал — мы пришли.

Сегодня всегда такой добродушный кушит не улыбался. Его взгляд был холоден, а эфир вокруг дрожал. Из-за спины Шамшуддина вышла Мей’Кнони, а потом Хиоро.

— Я хочу сделать то, за что по нашим законам казнят, зарывая заживо в песок, — произнес Креол. — Если кто со мной не пойдет, пусть уйдет сейчас. Я не попрекну.

— Не попрекнешь, кхех!.. — фыркнул Хе-Кель. — Креол, я знаю тебя полвека, ты до конца жизни будешь ворчать, какой я ублюдок, что бросил тебя в час нужды!

— Сейчас ты нагло лжешь, — отмахнулся Креол. — Я спрошу еще раз — вы со мной?

— Мы с тобой, брат, — негромко произнес Шамшуддин.

— Я не буду проливать кровь, — предупредил Хиоро. — Но я помогу во всем остальном.

А Мей’Кнони молча кивнула, и лицо ее было необычно серьезным.

Коцебу Хе-Келя оказался тихоходным. Он летел раз в десять медленней, чем умел Креол, и в тридцать — чем летала Крыса-В-Камне. Креол все собирался засесть за новый летательный артефакт, да все откладывал, потому что действительно скоростной, большой и удобный потребует времени, а что попроще незачем и затевать. Он и сам по себе хорошо летает, хотя через океан своим ходом все-таки не махнешь.

Но оно и к лучшему. Пока бронзовый диск плыл к Вавилону, пятеро магов как следует все обсудили и решили, что будут делать. Креол связался со своим рабом-джинном, что все это время оставался в императорском дворце, и дал пару наказов.

Ничего особенного. Хубаксис не мог превратиться в огромного тигра и растерзать Менгске. Он бесполезен почти во всем. Но кое-что все-таки можно было поручить и ему.

Еще Креол поговорил с Галивией. Он не надеялся залучить ее в помощницы, старуха не любит лезть на рожон. Но она уважала покойного Шуруккаха и всегда тепло о нем отзывалась, так что пусть уж хотя бы не помогает Менгске.

— Если Менгске примет вызов — не помогайте, — в десятый раз повторял Креол. — Это будет наша дуэль. Но если он откажет…

— Раскол в Гильдии, — задумчиво сказал Шамшуддин. — Не думал, что доживу. И Мешен его наверняка поддержит…

— Дважды я побеждал Мешена’Руж-ах и отпускал живым, — произнес Креол. — Видно, боги сулили ему погибнуть на третий.

Маги готовились к нешуточной схватке. Менгске убил трех архимагов, пусть одного и не своими руками. Он точно не скажет: раз вы меня разоблачили, то судите, я сдаюсь. Будет битва, будут огонь и кровь, и им невероятно повезет, если все сведется к поединку Креола и Менгске.

Шамшуддин медитировал и жевал горькие ягоды каваха. Хе-Кель заряжал заклятиями новый жезл. Мей’Кнони варила сложносоставной эликсир. Хиоро читал заклятие Воскрешения.

Даже для него, лучшего целителя Шумера, это сложные чары. Воскрешение требует долгого предварительного ритуала, и мало кто может держать в памяти больше одного.

Но Хиоро умел удерживать три одновременно, так что его Креол в драку бросать не собирался. Хиоро надо беречь, а удар и без него найдется кому принять.

Коцебу летел всю ночь, а потом еще половину дня. Неспешно делал свои шестьдесят сосов в час, Хе-Кель орудовал рулем, ловя попутный ветер, Креол и Шамшуддин играли в шек-трак, Мей’Кнони спала, а Хиоро сидел в искусно отделанном кресле и по своему обыкновению жаловался на жизнь.

— Скажите мне, отчего люди считают себя вправе отнимать у других то, что даровано им богами? — говорил он в никуда. — Скажите мне.

— Это что, например? — не понял Креол. — Мне боги ничего не дарили. Тебе дарили? А почему ты нам не сказал?