Шумерские ночи. Том 3

— Чрево Тиамат, — пробормотал он. — И чего я тут так боялся?

Хотя… Креол проводил взглядом одного духа, висевшего в ручищах демонов-стражей. Двое Безголовых с телами будто из слоновой кости тащили корчащегося и стенающего горбуна, а тот все сильней дымился, из его рта и ушей высовывались змеиные головы, пальцы извивались, точно щупальца…

— Что с ним? — спросил маг ближайшего прохожего.

— В утукку обращается, — ответил тот, равнодушно глядя на расправу. — Ты недавно умер?

Креол не стал говорить, что жив. Вместо этого он расспросил прохожего, и тот поведал, что те, чью душу точит злая страсть, слишком жадные или завистливые, гневливые или прожорливые рано или поздно начинают обращаться в нечистых тварей, утукку. Их утаскивают куда-то совсем далеко, к самым границам Кура, и там они живут, точно дикие звери, все больше утрачивая сходство с людьми.

Креол решил, что старый Халай точно где-то там, но едва он об этом подумал, как ба-а-а!..

Завернув за угол, маг остановился, как вкопанный. Перед ним был засаженный финиковыми деревьями сад, а среди деревьев — большой уютный дом, а перед домом — богатый пиршественный стол, а во главе стола…

— Отрыжка утукку!.. — только и произнес Креол.

— Ох, быть мне дырявым горшком, если это не самый жалкий из моих учеников! — рассмеялся Халай Джи Беш. — Неужто ты наконец-то сдох, Креол? Я давно тебя тут поджидаю! Ну иди сюда, иди, садись за стол, угощайся всем, чем боги послали!

— Ты всегда был дерьмовым магом, старик, — произнес Креол, не сделав и шага. — Вот и сейчас не смог увидеть, что я жив и во плоти… ну, почти.

— О-о-о, тогда я тебе сочувствую, — улыбнулся Халай Джи Беш. — Тебе придется возвращаться и страдать не только за свои грехи, но и за мои. Кха-ха-ха!..

Старик аж затрясся от злого смеха. И его домочадцы тоже засмеялись, угодливо поддакивая. Креол узнал кое-кого из них — то были старые рабы Халая. Дядюшка Нгешти, тетушка Нимзагеси… ему стало жаль несчастных. Что за ужасная судьба — всю жизнь служить этому маскиму и после смерти тоже от него не избавиться.

Креол бы их освободил от этой участи, только не видел к тому пути. Он уже убил Халая один раз, во второй раз не выйдет. А изгнать духа можно только в сам Кур. Можно попытаться его расточить, но это делу не поможет, спустя время Халай вернется.

— Ладно, когда умрешь, буду и тебя рад видеть за своим столом, — неожиданно радушно произнес старик. — Я не держу зла за то, что ты меня убил. А то хочешь, садись и сейчас, отведай… или ты все-таки помнишь мои уроки, щенок?!

— Ты был скверным учителем, но я помню, что еду мертвых есть нельзя, — все-таки присел на свободный табурет Креол. — Скажи мне только, где искать отца, если ты это знаешь.

— Почем мне знать? — фыркнул Халай. — Я ему не брат, не сын и не отец. Где-то за стенами, во внутренних кругах.

Креол молча поднялся и пошел прочь. Вслед ему неслось:

— Что, вот это и все?! Больше ничего не скажешь своему учителю?! Не отдашь дань уважения, не поблагодаришь за все, что я тебе дал?!

Даже один Безголовый остановился, заслышав эти крики, хотя у него и ушей-то не было. А Креол шагал к вратам, что разделяли первый и второй круги Иркаллы.

Всего их семь, но до седьмого топать не придется. Там Ганзир, дворец богини Эрешкигаль, там царствует владычица Кура, и туда простому духу не попасть, да и живого пустят разве что из удивления, что кто-то своей волей спустился в Преисподнюю.

Но отца там быть не может. Он в одном из промежуточных кругов. А вот в каком именно…

Каждым кругом правит один из царей мертвых — сама Эрешкигаль и шесть младших богов-демонов, судей подземного мира. Градоправитель Ганзитху, милосердный Хэндурсанга, пожиратель Ишум, советник Укур, прекрасная Хушбишаг и смертоносный Намтар. Каждый впускает к себе тех, кто удовлетворяет его условию, а если тебя впускают несколько царей — можешь выбирать сам. Если тебя не впустит никто — Иркалла изблюет тебя в наружные области Кура, и ты станешь этемму.

Кто из царей мертвых мог принять Креола-старшего?

Халай поселился в круге Ганзитху, самом внешнем и самом большом. Видно, у него была хорошая и большая гробница, потому что это все, что волнует Ганзитху. Если ты был похоронен как должно, если сам еще при жизни позаботился о своем погребении — в круге Градоправителя у тебя будет хороший дом, даже если во всем остальном ты… Халай Джи Беш.

Но Креол-старший о своем погребении при жизни даже не думал, зато у него были другие достоинства. Его точно не взял к себе Укур, что принимает павших в бою, с оружием в руках. Вряд ли он попал и к Хэндурсанге, что сжаливается над теми, кто принял смерть мучительную, умер от голода, огня или в звериной пасти. Не мог его принять и Намтар, что забирает умерших от чумы. И Ишум, что забирает убитых и преданных.

Кто остается? Только Хушбишаг, к которой попадают умершие от старости и родами, да еще сама Эрешкигаль, принимающая царей, великих владык и тех, в чьих жилах течет кровь ануннаков… Креол помрачнел, вдруг поняв, что архимаг вполне мог быть сочтен достойным седьмого круга, так что ему, возможно, все-таки придется идти в Ганзир.

А время поджимает. Судя по положению черного солнца, Креол в Куре уже целые сутки. До истечения третьих надо вернуться, а он не пересек даже первых врат… Креол остановился перед ними и задрал голову, глядя в лицо Демону Бури.

То было огромное четырехрукое чудовище, чьи глаза и пальцы — молнии, а волосы — грозовые тучи. Демон Бури — не вшивый гала, которого может запереть в подвале Халай Джи Беш. Демон Бури — самый страшный из стражей Кура, и сильнее него только сами подземные божества.

— Живущий, что ты забыл в Стране без Возврата? — прогремел оглушительный глас.

— Мне только спросить, — учтиво ответил Креол.

— Кур следит за тобой, ничтожество, — произнес Демон Бури, давая дорогу.

Маг проглотил оскорбление. Гнев вспыхнул в нем с неистовой силой, и в мире живых он бы напал на демона без раздумий. Но здесь тот во всей силе, а Креол, наоборот, очень ограничен.

К тому же главное, что его пропускают.

Во втором круге все было почти так же, как и в первом. Те же глинобитные дома и иногда каменные дворцы. Такой же город мог бы стоять и в мире живых, в Шумере. Разве что храмов Креол не видел нигде, куда ни смотрел — а этого, конечно, в Шумере быть не может.

Из круга Хэндурсанги он так же легко перешел в круг Ишума. Квартал убитых, преданных и проклятых. Тех, кто погиб в войнах, но не в сражении, а просто был убит. Тех, кого зарезали грабители на большой дороге. Кого обесчестили и придушили. Кто умер, проклиная своих убийц.