Схватка призраков

– О да... – сказал нищий, ощутив, как рот наполнился слюной, а руки задрожали. – Это очень кстати!

– Чтобы ее получить, ты должен сделать еще кое-что, – сказал Виктор.

– Что именно?

– Ударь меня по лицу. Так, чтобы остались синяки.

– Ты все же извращенец! – прохрипел нищий, но спорить не стал. Замахнулся и изо всех сил саданул собеседника по скуле.

– Еще разок. – Тот даже не пошатнулся. – Вот так, отлично!

Получив бутылку, нищий открутил пробку и сделал длинный глоток. Ощущая, как блаженное тепло разливается по внутренностям, он неспешно оделся и после этого допил бренди.

Через пять минут нищий, раскинув руки, храпел на том же самом месте.

Виктор к этому моменту отошел довольно далеко. Он знал, как именно поступит с его подарком обитатель трущоб, и рассчитывал, что выпивка если и не отобьет у нищего память, то хотя бы сделает его до самого вечера неспособным к связному общению.

Свернув на перпендикулярную первой улицу, чуть более широкую, но такую же грязную, Виктор вытащил из сумки вторую бутылку бренди. Открутил крышку, глотнул немного, часть вылил на одежду, а остальным прополоскал горло.

Во рту остался мерзостный привкус, а лохмотья, и до сего момента «ароматные», стали вонять, как облитая спиртом падаль.

– Эй, ты кто такой? – Недовольный голос раздался откуда-то сбоку. – И пьешь в такую рань? Один? На моей территории?

Приближающийся скачущим шагом мужик был бородат и тощ. На кривой фигуре красовался потрепанный темно-синий комбинезон из тех, что носят грузчики, а на плече болтался рюкзак.

– Извини, я не знал, что это твоя территория, – ответил Виктор, подпустив в голос хрипотцы. – А вообще мне не жалко. Держи.

И он сунул наполовину полную бутылку в руки бородачу. Тот вцепился в бренди как утопающий в спасательный круг.

– Ну спасибо, уважил. – В бороде появилась довольная ухмылка. – Теперь ты мой друг и всегда можешь прийти в гости к Лохматому Хасану! А тебя, кстати, как зовут?

– Карим, – ответил Виктор, ощущая, как ноет обожженное плечо. С момента бегства он дважды принимал обезболивающее, но помогало оно слабо. – Может, еще зайду, Хасан. До встречи.

– Если чего, меня можно найти там! – Грязный палец ткнул в сторону окруженного покосившимся забором полуразрушенного склада. – Найдешь выпивку – заходи. Мы с ребятами будем рады.

– Обязательно. – Виктор кивнул новому приятелю и, слыша за спиной жадное бульканье, зашагал на север.

Его ждал путь к отелю «Гранд-Босфор».

Электронная карта позволяла Виктору двигаться дворами и заброшенными переулками, избегая крупных магистралей, где вероятнее всего он мог наткнуться на полицию. Зеленский миновал мост Ататюрка, обошел стороной пешеходную зону проспекта Независимости, где сонмы туристов бродят в любое время дня и ночи, и с запада вышел к площади Таксим.

Прошел на одну из выходящих на нее улиц, где расположился отель «Гранд-Босфор», и устроился напротив его ворот. Положил перед собой найденную в помойке шляпу и заканючил вполголоса:

– Велик Аллах над нами! Велик Аллах над нами! Подайте убогому во имя Его!

Время подходило к девяти часам, и улица потихоньку оживала. Мимо сидящего на тротуаре нищего проходили спешащие на работу люди, в шляпу сыпалась мелочь, пару раз падали купюры.

Ровно в девять к отелю подкатил большой, окрашенный в алый цвет автобус, и из него с шумом полезли туристы. Они таращились на «нищего» с удивлением и восторгом, иные явно думали, что это актер, по заказу туристической фирмы создающий экзотическую обстановку.

До Виктора доносились полные восхищения реплики:

– Смотри, какие живописные лохмотья! Прямо из музея!

– А синяки как здорово нарисованы!

– А может, он настоящий?

Последнее предположение было в результате горячего спора отвергнуто.

Туристы, судя по выговору – из Северной Европы, скрылись за воротами, а им на смену из отеля вышел охранник.

– Слушай, ты, – сказал он без особого дружелюбия, – убирайся отсюда подобру-поздорову.

– Велик Аллах над... – Виктор прервал монотонное нытье и посмотрел на охранника с возмущением. – Кому я тут мешаю? Что, кому-то вред оттого, что я сижу здесь и славлю Творца?

– Директору. – Охранник поморщился. – Ты сидишь прямо на виду из его кабинета. Так что давай проваливай...

Он протянул было руку, чтобы подтолкнуть «нищего», но в последний момент раздумал прикасаться к нему.

– Ладно, я уйду! – сказал Виктор гордо. – Но Иблис еще насыплет соли в башмаки твоему директору, да и тебе тоже!

Кряхтя и поминая Аллаха, он поднялся, прихватил шляпу и заковылял в сторону. Но стоило охраннику скрыться за воротами, как воровато огляделся, перебежал улицу и устроился около самой ограды, так, чтобы его не было видно из отеля.

В приложениях к электронной карте имелось расписание транспорта, и еще ночью Виктор узнал, что первый стратоплан из Берна прибывает в половине девятого утра.

Если Загоракис прилетит на нем, то «нищему» осталось продержаться совсем немного. Если на следующем, садящемся в четыре, можно будет уйти и некоторое время не мозолить глаза охране и постояльцам.

Но планы едва не спутал полицейский патруль. Только «нищий» расположился на новом месте, как трое стражей порядка появились со стороны площади Таксим.

– Так, ты кто такой? – спросил один из стражей порядка, необычайно светлокожий для турка. Синие глаза его смотрели подозрительно, а ладонь, лежащая на рукоятке дубинки, была размером с лопасть весла.

– Карим я, Карим Онглы, – ответил Виктор, изображая страх и замешательство.

– Что ты тут делаешь? Разве не знаешь, что попрошайничество запрещено законом?

Судя по количеству попрошаек на улицах Стамбула этот закон либо приняли недавно, либо относились к нему не очень серьезно.

– Я вовсе не попрошайничаю, а славлю Аллаха Единственного и Милосердного!

– А ну, Мурза, бери его. – Светлоглазый полицейский наклонился, еще один зашел с другой стороны. – Отведем его в участок. Пусть славит Аллаха там...

От тычка, пришедшегося в сломанные ребра, Виктор на мгновение задохнулся, из глаз его потекли слезы.

– Фу, от тебя разит, как из винной бочки! – сказал третий полицейский. – Или ты не знаешь, Карим Онглы, что мусульманину пить запрещено?

– Аллах тяжко наказал меня за тягу в выпивке! – прошипел Виктор, больше всего опасаясь, что полицейские начнут его обыскивать и обнаружат закованную в гипс руку. – Он наслал на меня проказу!