Сильная и независимая

— Я компенсирую, — усмехаюсь, имея в виду, что в следующий раз не буду его динамить.

— Окей. Можно телефоном. Я скину ссылку.

Вот так, в лоб? Офигеть, конечно. С другой стороны, так даже проще. Телефон — так телефон.

— Не уверена, что потяну твои запросы, — усмехаюсь в подушку.

— Да брось, Юль. Я же не за каждый раз буду по айфону просить. Считай это вложением в наше будущее.

— Не смеши, Дань. Ну, какое, блядь, будущее?

— Ты же не собираешься на этом останавливаться? Значит, нам предстоят какие-то совместные выходы. Самой же будет стыдно, что рядом с тобой чушпан.

— Данечка, я не планирую каких-то совместных выходов. И спускать на тебя миллионы не собираюсь тоже. Ты, конечно, хорош, но не настолько, чтобы я от тебя потеряла голову.

— Ну, это мы еще посмотрим.

— Нашел бы себе какую-нибудь олигархшу…

— Говоришь, как будто я проститутка какая-то…

Нет? А как это назвать? Чего он оскорбился, спрашивается?

— Даня…

— Я с тобой, потому что ты мне вкатила. Я хуй не на помойке нашел, чтобы куда не попадя им тыкать!

— Эй! Ну-ка притормози, — рявкаю я. — Меня, конечно, не может не радовать тот факт, что ты нашел способ совместить приятное с полезным, но наглеть все же не стоит.

Даня хмурится. Видно, что такая покладистость ему дается с трудом.

— Ладно. Быканул. Прости. Но ты тоже молодец. Что-нибудь как скажешь!

— Смотри, Дань, я тебя предупредила.

Глава 15

— Юль, привет.

— Привет, Эдик. У тебя что-то срочное?

— Нет. Но ты меня все же послушай…

— Давай лучше мы потом поговорим, а? Мне сейчас неудобно.

— Не надо, Юль! — злится. — Тебе как ни позвони — так ты занята!

Останавливаюсь у здания морга, куда меня пригласили на опознание, когда выяснилось, что у Семена нет никого, кроме меня, кто бы мог это сделать. Зажимаю между пальцами покалывающую от слез переносицу.

— Эдик, когда ты днями пропадал на работе, запуская свой бизнес, разве я тебе хоть слово сказала против? Нет. Я молча обеспечивала тыл. Готовила ужины, сидела с детьми и сама решала бытовые проблемы…

— За это я тебе очень благодарен. Но сейчас речь о другом.

— Ладно, — сдаюсь, — валяй.

— Мне нужно уехать. Дней на десять, край — на пару недель.

— Ах это, — не без облегчения выдыхаю я. — Пацаны давно тебя спалили, Моисеев. Плохо ты шифровался. Вчера только и разговоров было, что ты выбираешь тур на Мальдивы. Кстати, им нужно обновить летний гардероб, но раз ты оплачиваешь отпуск, этот вопрос я возьму на себя и…

— Юля!

— М-м-м? — осекаюсь я.

— Черт! Даже не знаю, с чего начать…

— С начала?

— Окей. Мы с Аришей хотели съездить в отпуск.

Я много раз прокручивала в голове эту ситуацию, но так и не решила, как себя вести, когда Эдик захочет познакомить детей с… этой. И что теперь?

— Ну-у-у… Если ты думаешь, что мальчики готовы делить твое внимание в отпуске с посторонней тетей…

— Ты не поняла. Мы хотим побыть вдвоем.

— А… — офигеваю я. — А скажи-ка мне, дорогой, вы с Аришей совсем охренели?! Я же говорила, что этим летом буду вкалывать!

— Ну, а почему от этого должен страдать я? Юль, я тоже устал. Я хочу отдохнуть. И, в конце концов, имею на это право!

— Да как ты можешь вообще? Они же уже настроились! Решают, брать ли им маску с ластами, или вы все по месту купите…

— Я ничего им не обещал! — злится Моисеев.

— Хорошо. Чего ты от меня хочешь? — цежу сквозь стиснутые зубы. — Чтобы я забрала сыновей на время вашего отъезда? Окей. Посидят в четырех стенах. Только ты, пожалуйста, объясни им, почему сам в это время будешь чилить на островах. Моей фантазии не хватает.

— Юля…

— Позвонишь, когда поговорите.

Сбрасываю вызов и плотно зажмуриваюсь в попытке вернуть себе самообладание. Раньше мы выезжали за границу несколько раз в год. Понятно, что мальчики рассчитывают, что и в этом году так будет. Господи…

Нет, в чем-то Эдик прав. Отдых от детей тоже необходим, но не в этой ситуации. Ладно бы он сказал — сейчас я с Аришей на недельку к океану сгоняю, а потом на две — с сыновьями. Так нет! Тут или-или… Когда я ясно дала понять, что в этом году отпуск детей — на его совести из-за моей загруженности. Неужели его совсем не волнует, что почувствуют Серый с Лешкой? Неужели ни в чем себя не винит? Я так просто сжираю себя за то, что мы расстались в самое сложное для мальчиков время. И так боюсь, что в какой-то момент наши дети почувствуют себя тупо ненужными… Вот почему я по сто тысяч раз повторяю — и как люблю их, и как ими горжусь, и как хочу, чтобы они ко мне переехали. Однако, один черт, волнуюсь, что им этого недостаточно. Я действительно с головой погружена в наш со Стаськой проект. Плюс у меня в салоне куча работы, на которую я подвязалась еще до того, как мы решили запускать новый бизнес. Я вечно в бегах. Выездные сборы невест, бизнес-встречи так сильно меня выматывают, что у меня банально может не хватать сил на то, чтобы быть им хорошей матерью. Может, я вообще облажалась!

— Вы заходите?

— Да! Да… Конечно. Я на опознание. Мне куда?

— Фамилия?

— Моисеева.

— Василий Григорьевич, к нам поступал Моисеев?!

— Нет, вы не поняли. Моисеева — это моя фамилия. А к вам предположительно поступил мой знакомый…

На то, чтобы разобраться, что да так, уходят остатки запала. Стараясь ничего не касаться, бреду вслед за мужиком в робе. Лязгают замки холодильника. У меня просто мороз по коже… И от запахов все сильнее подкатывает тошнота.

— Он?

— Д-да. Из-звините.

Я пулей вылетаю из морга и, не разбирая дороги, бегу вперед. Сейчас даже вспомнить не могу, почему так на него злилась. Сёма… Сёмочка. Ну, как же так? Почему мы не смогли тебя вытащить из этой беды? Передоз… Что я сделала не так? Был ли способ тебе помочь? Уберечь от этой напасти? Тогда казалось, нельзя спасти того, кто этого не хочет, а сейчас почему-то не получается отделаться от ощущения, что мы слишком быстро сдались.

Чуть отдышавшись, заставляю себя вернуться. Нужно подписать какие-то документы и найти службу, которая займется отправкой тела на родину. Вот уж с чем я вообще не думала столкнуться, начиная свой бизнес.

День уходит на то, чтобы все устроить. Выжатая как лимон, еду домой. А на полпути понимаю, что ни за что сейчас не хочу возвращаться в пустую квартиру. Нет, мне нравится мое одиночество, но в такие моменты неизбежно хочется почувствовать живое тепло.

— Привет, Дань…

— Что-то случилось?

— Почему ты так думаешь?

— Ты мне первой звонишь, — хмыкает тот. На мгновение становится совестно. Ведь в круговерти жизни у меня совсем не остается времени на Данила. Выбирая между тем, чтобы побыть с сыновьями или потрахаться, я, конечно, всегда выбираю детей. А Дане остается перебиваться крохами моего внимания. Правда, я думала, что такой расклад для него даже предпочтительнее, а теперь, вот, засомневалась.