Симпатия

— Добрый день, — поздоровался Хесус.

— Добрый день, — ответил один из офицеров, — и простите за беспокойство: кофейком не угостите? Хесус и Мариела переглянулись в полном шоке.

— Да, конечно, — выговорил Хесус.

— Может, зайдете? — пролепетала Мариела.

— Лучше не надо, сеньора. А то еще соседи подумают, что мы без ордера вламываемся. А это ведь незаконно.

— Ах да, действительно, — сказала Мариела. — Пойду сварю кофе. — И ушла в дом.

Вернулась она с тремя чашками — для двух офицеров и мужа, завязавших тем временем беседу.

— Хороший кофе, — заметил себиновец, — не та дрянь, которую нынче на рынках продают за дикие деньги. Где берете?

— У местных производителей. Они из Трухильо. Хотите, найду вам их карточку?

Офицеры не ответили. Они смаковали последние глотки.

— Спасибо.

Поставили чашки на поднос (Мариела так и стояла с ним) и сели обратно в машину.

— О чем вы говорили? — спросила Мариела уже в кухне.

— О ситуации.

— Серьезно, Хесус? А если тебя прощупывали? А если тебя записывали?

— Дорогая, они такие же задолбанные, как мы. Впервые за много месяцев нормального кофе выпили.

На этом они немного успокоились. Остаток дня провели дома, занимаясь собаками, которые жили у них на заднем дворе, превращенном во временный приют.

Посреди ночи послышался стук в дверь, потом лай и вой. Собаки во дворе переполошились. Хесус выглянул со второго этажа: оказалось, что лают, воют и хохочут те же самые себиновцы. Вроде пьяные. В соседних домах начали зажигаться окна.

С видимым усилием полицейские перевалились через забор и, шатаясь, пошли к своей машине.

Больше в ту ночь Хесус с Мариелой не спали. В семь утра посмотрели — машины уже не было. Старенький сосед в халате и тапочках, с глубокими мешками под глазами, поздоровался и состроил кислую мину.

— Вот говнюки, — сказал он.

Хесус и Мариела вглядывались в улицу.

— И все из-за собаки, сеньор Сатурнино. Не могу я этого понять, — сказала наконец Мариела.

— Да какой там собаки, — ответил сосед. — Просто они так развлекаются. Имеют власть — вот и делают что хотят. Пойду попытаюсь поспать. Бог в помощь.

В течение следующей недели себиновская машина, всякий раз с новыми полицейскими, то появлялась, то пропадала. По ночам Хесус с Мариелой не спали, ждали ареста или пьяного вторжения с разгромом. Когда позвонили от генерала Айялы, Мариела была на грани нервного срыва.

Хесус твердо решил, что ездить никуда не надо.

— Если он хочет помочь фонду, может перевести нам на счет. Или купить десять мешков корма. А ездить к нему домой нам незачем.

— Незачем-то незачем, только у меня такое чувство, что, если не поедем, будет хуже.

Их пугало, что дом генерала находится так далеко. А когда они все же туда добрались, напугал непроницаемый кирпичный фасад, автоматические ворота, камеры и провода под напряжением. Не дом, а какой-то бункер.

Смиренные, как телята у порога бойни, они нажали на звонок.

Навстречу вышел старик в халате и тапочках, как их сосед. Только, в отличие от сеньора Сатурнино, этот был сама элегантность, даже в домашней одежде. Он так смотрел зелено-синими глазами, что хотелось в ответ опустить глаза. Но ощущение оставалось приятное, как будто щуришься, глядя на рябь пруда.

— Я генерал Мартин Айяла Айяла. Большое спасибо, что пришли. Прошу за мной, по этой каменной дорожке. Хочу показать вам сад. И познакомить с собаками. Им про вас я уже рассказал.

10

Хесус с Мариелой так и не узнали, имел ли генерал к этому отношение, но после первого визита, когда они пожаловались, в какой ад превратилась их жизнь, полиция от них отстала.

В течение лета они еще три или четыре раза побывали у генерала. Садились за столик в саду, пили кофе, апельсиновый сок и угощались восхитительным печеньем. Когда Улисес Кан получил распоряжение от адвоката и вызвал их на первое рабочее совещание в «Аргонавты», им наконец-то представился случай осмотреть сам дом. Как они и подозревали, он был громадным. Проблема заключалась не в пространстве, а в его распределении. Казалось, у дома вообще не было первоначального проекта, архитектура образовалась сама по себе, порывами.

Адвокат вручил Хесусу и Мариеле папку с документами, касающимися фонда. В основном инструкциями и практическими советами. А также планом дома (у Улисеса тоже был экземпляр) с предложениями по оптимизации пространства. Генерал понимал, что первоначальный проект может немного измениться вследствие «неизбежных непредвиденных обстоятельств» (писал он в письме, которое тоже лежало в папке), но все же надеялся, что изменений удастся избежать. В этом и состояли обязанности Улисеса — следить, чтобы все делалось правильно. А Хесус и Мариела должны были управлять фондом и взять на себя всего одну дополнительную задачу: заботиться о Майкле, Сонни и Фредо как о родных собаках. Это означало, что собак из дома в Эль-Параисо нужно было временно пристроить, а самим переехать в «Аргонавты».

— Генерал тебя очень любил. Говорил, ты ему как сын, которого у него никогда не было, — сказал Хесус.

— Так прямо и говорил? Ну, в общем, справедливо. Он мне тоже был как отец, которого у меня никогда не было. Хотя на самом деле — тесть. У него сын и дочь. Паулина, моя бывшая жена, грозится оспорить завещание. Они хотят получить дом.

Хесус вытаращил глаза:

— Что значит — оспорить?

— Да ничего особо не значит. Они задумали представить дело так, будто у Мартина было старческое слабоумие и потому завещание не имеет силы.

— Но это же неправда, — возмутилась Мариела.

— Конечно, неправда. Я рассказываю, просто чтобы вы были в курсе ситуации. Очень важно, чтобы между нами с самого начала не осталось недомолвок. Понятно?

Оба кивнули.

Откуда у него взялся этот командный тон? Видимо, ощущение катастрофы, разлитое в воздухе, придавало энергии. А может, это письмо Мартина так на него повлияло.

Дорогой Улисито!

Апокалипсис близится. К сожалению, я его уже не застану. Это тебе предстоит выстроить ковчег, посадить туда жену и зверей, а потом сорок дней ждать. Apres le deluge^[2] ищи голубку с оливковой веточкой. А как только веточка окажется у вас в руках — бегите. Тут нет никакой тайны. Ковчег — это дом. Стратегическая точка, куда нужно будет его поместить, — вершина той горы, на которую ты обратил внимание в первый день. Как затащить дом размера «Аргонавтов» на вершину горы? Яи сам задаюсь таким вопросом, когда мне улитка в голову втемяшится. И тогда я кричу: «Месопотамия! Тигр! Евфрат!» — и все во мне разочаровываются. Но сам я вдвойне разочарован. Поверь мне. Только сирота способен понять слово «безумец». Береги себя, парень.

Любящий тебя

Мартин

Надин осталась играть с собаками. Пока Улисес, Хесус и Мариела бродили по лабиринту слишком больших и безобразных комнат, до них долетал ее смех и собачий лай.

Спустились в подвальное помещение, где обнаружили три стиральные машины, две сушилки, два корыта и несколько столов для глажки. Сквозь окна проникал дневной свет, все вместе походило на прачечную в военной части. За белой решеткой второй двери виднелся сад. Улисес нашел связку ключей, висевшую на гвозде. Перепробовал множество, пока один не подошел к решетке. Они от крыли дверь и оказались в укромном уголке сада.