Симпатия

Иногда он просыпался сам. Иногда откуда-то появлялся Сеговия и мягко тряс его за плечо. Улисес засыпал ненадолго, минут на пятнадцать-двадцать, но каждый раз видел один и тот же кошмар. Это были странные дни, и завершались они не менее странным новым делом: он писал в блокноте, пока не засыпал. Начинал с экстравагантного заглавия типа «Невидимый нож»., «Книга-курок» или «Звуковой лосось», и это позволяло ему часами ткать и ткать слова, будто саван.

По крайней мере, так было, когда пропадала Надин.

Единственное более-менее интересное событие случилось в середине недели. Сеговия разбудил его, прикорнувшего в библиотеке, и сказал, что к ним пришли.

— Кто?

— Полиция.

Улисес мгновенно проснулся и пошел к дверям. У входа стояли двое. Старшему было на вид лет пятьдесят. Одет в черный пиджак, белую рубашку, джинсы и мокасины без носков. Руки в карманах, вид рассеянный. А вот второй, помоложе, выглядел как настоящий полицейский.

— Мигель Ардилес, судебный психиатр, — сказал старший и протянул Улисесу руку. — А это Рейес, офицер районного отдела полиции Чакао.

Улисес уловил запах перегара.

— У нас судебный ордер на краткий осмотр дома. Сеньора Паулина Айяла подала заявление на проведение психологической аутопсии своего отца, генерала Айялы, в рамках оспаривания завещания. Полагаю, вы в курсе.

Улисес впустил их. Но офицер Рейес просто отдал ему ордер и попрощался.

Пока они ходили по дому, Улисес спросил у Ар-дилеса:

— Что такое психологическая аутопсия?

Объяснение сути психологической аутопсии составляло самую утомительную часть работы Мигеля Ардилеса.

— Чтобы оспорить завещание, ваша жена должна доказать, что ее отец был невменяем, когда его составлял.

— Бывшая жена.

— Что, простите?

Перегар усилился.

— Паулина — моя бывшая Жена. Мы разводимся, как вы можете догадаться.

— Конечно. Можно я вам кое-что скажу? Только не обижайтесь.

— Что?

— Я не знаю, как вы ее терпели.

Улисес улыбнулся и спросил:

— Не хотите виски? И вы мне обстоятельно расскажете, о чем идет речь. А то я не очень понимаю.

— С удовольствием. Можем перейти на «ты», если вы не против.

— Совсем не против.

Он отвел Ардилеса в библиотеку. Тот глазел на портреты Боливара, будто попал в сон.

Улисес подвинул ему кресло с откидной спинкой, а сам взял деревянный стул.

— Сеговия, можно вас попросить налить нам виски?

— Уже несу. Сеньор предпочитает с водой или с содовой?

— С водой, пожалуйста, — отозвался психиатр.

После первого глотка Ардилес перешел прямо к делу:

— Улисес, я буду говорить откровенно. Моя задача — написать отчет, в котором будет сказано, что сеньор Мартин Айяла не дружил с головой, а потому завещание не имеет силы.

— А какие будешь приводить доказательства?

— Показания родственников и данные осмотра, который я сейчас осуществляю. Всем известно, что у сеньора Айялы после смерти жены, сеньоры Альтаграсии, случилось психическое расстройство. Я его тогда лечил. Или ты не знал?

— Вообще-то не знал, — признался Улисес.

— Ну вот теперь знаешь. Его подержали в лечебнице, а затем отпустили домой. Тогда-то он и послал всех родичей к черту. И начал подбирать бездомных псин и хоронить в саду. Потом я уже перестал следить. Кстати, ты мне покажи кладбище, я сфотографирую. Всегда хотел на него посмотреть.

— Да без проблем.

— Это еще не все. В своем отчете я должен не только «эксгумировать» умственное состояние генерала Айялы в последние дни, но и дать понять, что это состояние поставило его в уязвимое положение, благоприятное для таких выскочек, как ты, желающих заграбастать деньги и собственность старика. Ничего личного, Улисес. В этой заднице каждый должен соображать, как ему выжить. Понимаешь?

— Прекрасно понимаю, Мигель. Не понимаю только, почему ты мне-то это все рассказываешь.

— Потому что ты мне понравился, — ответил Ардилес, приподняв стакан. — К тому же этот отчет — часть фарса. Дело выиграет тот, у кого связей наверху больше. Ты или твоя жена.

— Бывшая жена.

— Да, точно. Бывшая жена. Выпьем за это. Может, еще по одной, а потом ты мне покажешь собачье кладбище?

— Сейчас пойдем. А что именно тогда случилось с Мартином, можно узнать?

Мигель Ардилес поболтал жидкость в стакане и ответил:

— Старикан винил себя в смерти жены. Всем говорил, что это он ее убил.

16

Отделавшись наконец от психиатра, Улисес Кан вернулся в библиотеку и снова улегся в кресло. Пока клевал носом, вдруг обратил внимание на столик у стены. Столик был деревянный, полукруглый и держался на единственной ножке, похожей на бильярдный кий: сверху вниз она сужалась и почти вонзалась в старый паркетный пол с обшарпанными дощечками. От этого столика Улисес и взял стул, когда со своим странным осмотром явился подвыпивший эксперт.

Улисеса всякий раз охватывала тревога, когда во время ежедневного обхода дома он обнаруживал какой-нибудь шкафчик, бар или старую рекламную листовку, которых прежде не видел. Что-то — неважно, что именно, — день за днем было у него под носом и оставалось незамеченным. Например, этот дурацкий столик. И Улисес явно опять уснул, потому что услышал шаги, щелчок открывающегося замка и увидел, как полукруглый столик поднимается. Не взмывает вертикально, левитируя, а прижимается столешницей к стенке. Ножка оторвалась от пола и поползла вверх, словно дуло орудия, управляемого на расстоянии. А потом небольшой участок паркета открылся, как люк подводной лодки, и оттуда возник сеньор Сеговия.

Паркет приходился ему по пояс, как будто он стоял посреди болота. Из отверстия он достал небольшую коробку, положил на пол и преодолел последние ступеньки скрытой лестницы, ведущей из библиотеки в тайник. Закрыл люк, вернул столик в обычное положение и посмотрел на Улисеса, улыбаясь своей древесной улыбкой.

«Сейчас он меня разбудит», — подумал Улисес. Но сеньор Сеговия только показал на коробку и заговорил:

— Думаю, лучше вам забрать это к себе домой, сеньор Улисес. Как бы снова не пожаловали такие гости, как сегодня.

Улисес попросил объяснений: что это за коробка, давно ли он следит за ним из тайника под библиотекой, почему опасается новых гостей. Однако Сеговия махнул рукой, как бы говоря «потом, потом».

— Пока что заберите ее домой, — повторил он. — Надеюсь, вы уже сменили замки?

— Нет.

— Тогда смените завтра же, сделайте такую милость. Я вам дам телефон одних знакомых сеньора Мартина. Они занимаются установкой замков. Скажете, что вы зять генерала Айялы. Только, ради всего святого, заберите коробку.