Синдикат
Шрифт:
— Нога все… и воздуха минут на пять… если просто лежать. На крышу мне никак не подняться.
Матвей помолчал и повторил:
— Никак.
«Флибустьеры» снова обменялись мрачными взглядами. Глинский что-то говорил, быстро и горячо, Копыльский протянул руку и так же молча щелкнул рычажком, отключая линию Матвея. За спиной вздохнул и покачал головой Кадьяк, без осуждения, скорее с печальным согласием. «Мичуринец» рискнул, но сегодня карта легла не в его сторону. Диверсант оказался в эпицентре зоны военных действий, тяжело раненный, без средств эвакуации, и судьба его теперь оказалась предопределена. Упрекать в этом было некого,
«залп»
— Э? — не понял Нах, однако почти тут же сообразил и добавил уже с неприкрытым уважением. — Энергично. Бодро.
— Ну, теперь понятно, как эти с одним танком хотят взять приступом всю башню, — Копыльский, и без того не служивший иконой жизнерадостности, мрачнел с каждой минутой.
— Хаос. Вопли. Рок-н-ролл, — сказал Кадьяк, затем наклонился ближе к мониторам, хотя с его искусственными глазами в том не было нужды. — Так, а что творят ваши герои вертолетчики?.. Это как-то не похоже на план.
— Продайте мне билет с этой планеты, я сваливаю, — меланхолично процитировал Нах Проныру Бля.
— Как же красиво, — поделился мнением Фирсов. — Нет, ну Вагнер же, только Вагнер.
Идущие непрерывной серией вспышки расцвечивали бомбейскую ночь, им не хватало многоцветия фейерверка, однако взрывы добирали свое яркостью. Артиллерийское вооружение вражеской субмарины составляло два ствола калибра 203 мм с запасом по сто двадцать снарядов на орудие. Скорострельность одной установки — пятнадцать выстрелов в минуту, соответственно при одновременной стрельбе — каждые две секунды происходил очередной выстрел корректируемыми снарядами. Робот-разведчик облетел остров, сверил координаты и включился в систему управления огнем. А затем огненный смерч обрушился на искусственный остров, выметая раскаленной метлой все, что могло хотя бы теоретически помешать высадке. Бешеный артиллерийский огонь уничтожал склады, турели, автоматиков и сторожевые посты живой охраны. Заваливал тоннели с лифтами, крушил ворота и стены. Часть снарядов была снабжена дистанционным подрывом, они обдули башню крупной шрапнелью, полностью уничтожив обвес, до последней антенны, камеры и автоматического пулемета.
Отстреляв сто шестьдесят снарядов, подводный крейсер выпустил второго разведчика, на этом арсенал летательных аппаратов исчерпался, все остальные были потеряны в атаке на танкер ЕВО. Впрочем, организаторы рассчитывали, что имеющейся огневой мощи хватит для успешного завершения. Транспортер на воздушной подушке приближался со скоростью в тридцать узлов, заходя по широкой дуге с севера.
Сидя в двойной кабине винтокрыла на высоте около пятисот метров два летчика беседовали так мирно и сдержанно, будто расположились в удобном кабинете за бутылкой семилетнего «КВ».
— Тут ловить нечего, — сказал Костин.
— Определенно, — согласился Фирсов и добавил. — Не повезло. Что Мохито стибрит, тем и ограничимся.
— Но как сошлось то все, — огорчился Костин. — Ни днем раньше, ни днем позже. Так в судьбу и поверишь.
— Опустимся ниже, — предложил оператор. — И обождем, пока соединение не разорвется. Затем на базу.
— Согласен. Только… Клона жаль. Хороший был клон.
— Это точно, — в свою очередь согласился Фирсов. — Хороший. Но спасать мы его не полетим.
— Да, не полетим.
Несколько мгновений вертолетчики помолчали, будто наслаждаясь атмосферой согласия и полного
взаимопонимания.— Мы конечно люди старой закалки, — добавил Костин. — Товарища спасай и все такое. Но не настолько же. Надо идти в ногу со временем. Разумный эгоизм, как Чернышевский завещал.
— Да и не товарищ он нам, — отметил Фирсов.
Транспортер приближался к острову.
— Вот это медвежуть, — подумал вслух Костин. — Не думал, что увижу такое.
— Парад милитаризма, — вставил Фирсов. — Зенитный «Абрамс» под систему «Метал Шторм».
— Эта хреновина сметет нас в море с пол-пинка, ее разве что ракетами долбить и желательно из-за горизонта. А ракета у нас одна, и он ее перехватит, если уже в боевом положении.
— Чего только не придумают проклятые буржуи, — сказал Фирсов.
Вертолетчики перебрасывались фразами со светской куртуазностью, осторожно, как горячими картофелинами. Словно каждый надеялся, что тот, другой скажет «отбой, полетели отсюда». И примет на себя вину. Хотя о какой вине тут может идти речь?.. «Мичуринец» был обречен, такая судьба ему выпала, никто этого не хотел, но как говорят американцы «shit happens». Вот оно и случилось.
Такая судьба…
Но кто-то должен сказать первое слово. Или хотя бы дернуть рычаг, меняя курс.
Остров «Правителя» освещался многочисленными пожарами, в числе прочего рванула топливная цистерна для резервных генераторов и причаливающих кораблей снабжения. Сверху казалось, что огненный факел поднялся вровень с башней. Автоматический корректировщик с «Огайо» больше не опасался ПВО и нарезал круги фактически по периметру острова. Раз в десять-пятнадцать секунд на собственность треста падал очередной снаряд, добивая остатки защитных систем и расчищая дорогу для приближающегося десанта.
— «Метал Шторм»… — протянул Фирсов, снова удивляясь, какое безупречное качество связи обеспечивает гарнитура. — Двести десять орудий, сорок миллиметров, скорострельность двести шестьдесят в секунду на ствол. Всегда хотел посмотреть, как это работает. Но башня у него должна быть слабой, очень много механики. Опять же моторный отсек никуда не делся. Может и нашей «тридцатки» хватит.
Повисла долгая пауза. Фирсов, сидящий за и немного выше пилотского кресла, увидел, как шлем Костина качнулся, обозначая согласие.
— Посмотреть бы… — как бы в никуда предложил Фирсов. — Что нового придумали капиталисты за тридцать лет.
— Да, — сказал пилот. — Пойдем, поглядим.
— Ненавижу этих дурней, — почти весело сообщил Копыльский. — Герои хреновы.
— А все морда трестовая, — вставил Нах, улыбаясь неизвестно чему. — Втравил нас хрен пойми во что.
— Да, — Копыльский взял микрофон, щелкнул тангентой. — Эй, пробирочный, ты еще жив?
«Мичуринец» ответил секунд через десять, когда все уже думали, что опоздали.
— Еще, — коротко сказал Матвей. — Воздуха на пару минут.
— Тогда задержи дыхание и ползи к третьим воротам, они рядом с почтой, к тебе ближе всего.
Судя по шороху и скрипам, а также тяжелому дыханию, искусственный человек не тратил время и драгоценный воздух, а сразу направился к указанной точке, доверившись коллегам.
— К воротам не подходи, сейчас будем вышибать их ракетой.
— Мохито, дай схему башни в объеме, — пробормотал тем временем Нах, барабаня по клавишам. — Витька, запускайте «Скорпа» и сразу в маневр, я беру наведение на себя.