Синдром вечного возвращения

Сказал — как отрезал. Словно бы добивался именно этого эффекта. Видимо, рассуждает так, что лучше уж горькая, но правда.

— Мы могли бы поискать сведения в имеющихся у нас источниках… — неуверенно предложил Марава. — Посмотреть в наших базах — на борту имеются обширные энциклопедии… и специальная литература… — совсем неубедительно закончил Марава, а по глазам видно, что и сам не верит в потенциал своего предложения.

— Толку-то? — усмехнулся Вальтер. — Лично ты — сможешь разобраться в сложных технологических циклах производства, например, ядерного топлива? — он испытующе поглядел на собеседника.

Марава пожал плечами и опустил взгляд.

— Я — точно не смогу, — ответил за того Эрнст. — Не говоря уже о том, что даже при должном понимании, на выстраивание этих самых циклов, на запуск обогатительного производства уйдут годы, если не десятилетия, — вздохнул он. — Заметь: это мы ещё не затронули проблему синхронизации с червоточиной… Разумеется, если мы собираемся покинуть эту звёздную систему и попытаться попасть в своё время… Хотя это вроде бы как следует из контекста… — подумав, добавил он. — Парадокс в том, что мы понятия не имеем о технологиях, которыми пользуемся. Мы — люди высокотехнологичной эпохи, но до сих пор думаем, что топливо для «Артемиды» возникает в ящиках само по себе… — заключил Эрнст и грустно улыбнулся.

— Ну, и кроме того — мы опять упираемся в принцип невмешательства, — напомнил Вальтер. — Тот самый, который мы уже обсуждали и который имели неосторожность нарушить, — он многозначительно посмотрел на вице-командора. А тот упорно, будто бы виновато, молчит и даже попыток поучаствовать в дискуссии не предпринимает. — Мы должны были до последнего избегать контакта, однако волею случая, — Вальтер ставит особое ударение на последнем слове, — мы оказались на Полярии. Мы уже и так порядком наследили, а если будем просить их о технологической помощи, значит, придётся отвечать на их вопросы, а, думается мне, таковых будет великое множество. И нам неудобно будет отказать им в наших разъяснениях — если такое вообще возможно. Чувствуете, куда я клоню? — Все, разумеется, поняли, к какой цели следует мысль Вальтера, однако предпочли промолчать. Поэтому тот лекторским тоном продолжил: — Даже если мы не будет предоставлять им для ознакомления «Артемиду», откажемся дарить наши чертежи и посвящать в тайны высоких технологий, — вещает Вальтер, — мы всё равно даём им уверенность в том, что подобное возможно в принципе. Хотим мы того или нет, мы внушаем им надежду на то, что и они сами когда-нибудь такого достигнут. В некотором смысле даём им повод рассуждать примерно так: если у пришельцев есть, значит, и у нас это получится…

— Этика, чтоб ей!.. — громыхнул Крон. — В сопло такую этику!.. — ругается он, но больше со зла, нежели можно было бы рассматривать его слова в качестве конкретного призыва.

— Что скажешь? — спросил Вальтер, и хотя вслух не произносит имени того, к кому обращается, каждому понятно, что спрашивает он у вице-командора.

Он даже бросил мимолётный взгляд в сторону Ли, и несмотря на кратковременность визуального контакта, застал адресата врасплох. Есть что-то цепкое, въедливое во взгляде Вальтера, что-то, что можно интерпретировать как полную и обличающую осведомлённость. Будто бы старший инженер говорит своему начальнику, что всё про него знает, и пора бы тому уже заиметь совесть и во всём признаться. Пока ещё не до конца поздно, но тот не внемлет мысленному посылу.

— Хм… — произносит сбитый с толку Ли. — Мы должны… — уныло начинает он, но сказать ему нечего. — Мы просто обязаны… — но тут же плечи его опадают, вид у него становится жалкий и побитый. Непростительная оплошность с его стороны — не к лицу капитану межзвёздного корабля иметь такую физиономию. — Вы и без меня знаете, что мы там должны… — упавшим голосом произносит вице-командор и не смеет поднять взгляда.

— М-да… — процедил Марава. Напускает на себя серьёзность и учтивость, однако кривая усмешка прокрадывается на его лицо.

Марава силён и самоуверен, из тех людей, что за словом или решением в карман не полезут. Можно подумать, что была б его воля — он уже давно на что-нибудь решился бы. Никакие невзгоды и тяготы ему нипочём, приключения и передряги — его стихия, и даже сейчас, когда на что-либо рассчитывать не приходится, Марава весел, только и ждёт распоряжений, чтоб поднять паруса и броситься навстречу непредсказуемой судьбе.

— А что? — с задором воскликнул он. — Может, посадим «Артемиду» на поверхность этой планетки? — предлагает Марава, и глаза его блеснули отчаянным азартом.

Все ожидают реакции Ли, она была бы тут вполне уместной и логичной, однако на сумасбродное предложение ответил лишь Крон.

— Ну да! — глухо рассмеялся он, и это несколько разрядило напряжённость, витавшую в воздухе в предыдущие минуты. — Конечно! Так и сделаем! — веселится могучий и весомый Крон, видимо, воспринимая слова Маравы как остроумную шутку.

— Не обсуждается, — хмуро буркнул вице-командор и отвернулся, в сторону от общего центра.

— И всё же, — Крон отсмеялся и резко стал предельно серьёзным. — Вальтер, как же так получилось?

— Что именно? — оживился тот.

— Как вы умудрились обойти вторичный контур контроля? — Крон с неподдельным интересом вглядывается в лица инженеров. — Как провернули свой десант на планету? Поделитесь секретом — ценный, должно быть, опыт.

Ли замирает. Он затравленно смотрит на матовую поверхность экрана, словно там — безжалостный враг, готовящийся к смертельно опасному нападению.

А Вальтер с ответом не спешит. Он пожимает плечами и чуть улыбается — одними глазами — и трудно определить, какие чувства отражаются на его лице.

— Видишь ли… — протянул Вальтер и многозначительно посмотрел на Ли. — Вышла там одна неприятная ситуация, но сейчас уже поздно что-либо менять…

31. Безволие вице-командора

— Этика, что б ей неладно! — ругнулся голос, насмешливый до саркастичности. — Сопливая, либеральная этика. Толерантность!

— Ага, — согласился второй, — именно так, — голос у него пониже, посерьёзнее, но тоже не без язвинки.

— В сопло такую этику! — издеваясь, проговорил первый. — Помрёшь с такой этикой.

— Но подчиниться мы обязаны, — строго сказал второй. — Даже если предположить, что они — наши родственники. Очень дальние родственники. Непонятно, конечно, почему с ними так получилось…

— Ты о чём?

— Почему они такие отсталые… Так вот, даже если предположить, что они…

— Деградировали они! — перебивает первый, и голос у него становится грубым и высокомерным. — Нам-то с этого что? Вечно теперь болтаться у них на орбите?

— Почему — вечно? — возражает тот, хотя с таким подходом альтернативы явно не выдумать. — Может быть… — пытается он, но тут же возвращается к изначальному постулату: — Даже если они — наши дальние родственники, мы не имеем морального права вмешаться, — стоит он на своём.

— Да какое там право? — возмущается первый. — Ресурсов у нас — как конденсат с сопла. Ты же сам говорил, что нам не совершить ещё одного прыжка через червоточину!

— Ну да, не прыгнуть, — подтвердил собеседник.

— Ну вот — а о чём же тогда ты говоришь? — особо не рассчитывая на ответ, упрекает первый.

— Да понятно всё это! — возражает тот. — Только что толку? Судя по сведениям от умников, их цивилизация — безнадёжно отсталая, если сравнивать с нашей…

— Ага, — к слову вставляет первый, — к тому же — с нашей, которой уже давно нет! — сказал он и даже позволил себе рассмеяться — вероятно, правильнее будет назвать это смехом сквозь слёзы.