Синдром вечного возвращения

— Эээ… — непонимающе замычал Дон. — Что ты имеешь?.. — озадаченно замялся он.

А Ли двинулся на выход, к Дону. По пути небрежно махнул в сторону зависшего на большом экране участка Полярии — он устал терзаться в самообвинениях.

— Чёрт с ним — с этим Кроном! — легко отпускает он замучившие его проблемы. — И с Фаржем тоже — чёрт с ним! А? Как считаешь? Дон?

— Хм… — продолжает мяться Дон, а Ли по-простецки хлопает его по плечу. — Не знаю даже… — бормочет дежурный, когда Ли шепеляво смеётся ему прямо в лицо.

— Пусть сам решает, что ему делать дальше! — легкомысленно рассуждает вице-командор, а Дон не может узнать его в подобном амплуа. — Этот Фарж — размазня каких поискать! — откровенно глумится Ли. — Вот и пусть хоть раз в жизни примет самостоятельное решение! Хочешь, можем вместе за этим понаблюдать? Сейчас выведу на экран изображение с камеры.

— Да нет… — ошарашено открещивается Дон, про себя гадая, не тронулся ли вице-командор умом. — Не стоит… — бормочет Дон и невольно пятится на выход.

— Зря… — враз помрачневшим тоном говорит Ли. — Занятное должно быть зрелище… — произносит он, а лицо его делается чернее чёрной тучи.

27. Транскрипция на местности

Ростом они, безусловно, выше. И кожа имеет легко различимый голубоватый оттенок. Не жуткая синева, какая у землян ассоциируется со смертью, а вполне себе благородный цвет.

Биологически, несомненно, одно и то же: две руки, две ноги, голова на шее. Прямоходящие, но существенно отличаются от представителей земной расы. Любой обитатель Полярии на четверть, а кое-кто — и на добрую половину метра выше землян, которые вышли им навстречу. Кроме того, окрас кожи — бросается в глаза, будоражит воображение: от чего бы ей такой быть? Какой пигмент столь необычно себя проявляет?

— Как ты думаешь?.. — вполголоса спросил Эрнст, не оборачиваясь в сторону товарища.

— Это — не люди, — убеждённо ответил Вальтер, на что Эрнст озабоченно зашикал. — Да перестань, — спокойно, но тоже негромко урезонил Вальтер, — они нас не понимают, мы говорим на разных языках.

Два инженера с «Артемиды» медленно — осторожно, но не опасливо — спустились по невысокому трапу. Ступили на твёрдый грунт, тёмно-коричневый и без каких бы то ни было признаков растительности.

Сделав пару шагов к местным жителям, оба остановились в нерешительности. Что делать дальше? Как себя вести?

— Приветствуем вас, обитатели прекрасной планеты! — Эрнст вынужден импровизировать: никаких инструкций на сей счёт не предусмотрено. — Мы прибыли с миром! — пафосно добавил он и замолчал — продолжать, видимо, нет смысла, ведь их визави никак на это не отреагировали. — Хотя вы меня, конечно, не понимаете… — тихо, словно самому себе, заметил Эрнст. — Может быть, снимем маски? — он посмотрел на Вальтера и нашёл его профиль комичным. — Мы не очень представительно выглядим в этих кислородных масках.

— Нет, — возразил Вальтер. — Не снимем. Какая разница? Пусть считают это украшением или просто предметом ежедневного обихода.

Из окружившей резервный модуль толпы отделились четверо. Насколько можно судить — мужчины, как и все собравшиеся, что, впрочем, неудивительно: на Земле место подобного инцидента оцепили бы военные, тут, похоже, общеприняты такие же порядки.

Они приблизились к землянам на расстояние пяти шагов и тоже остановились. Постояли чуть-чуть, после чего один из них изрёк что-то на своём языке и сделал неопределённое выражение лица.

Его речь была краткой, по всей видимости — пара предложений, не более, и показалась шипящей и глухой. Подобная звуковая гамма встречалась в каких-то древних и уже давно мёртвых земных языках. Но даже примерно определить, на что похож язык жителей Полярии, неспециалисту было бы довольно тяжело, а Вальтеру с Эрнстом и подавно — ведь никогда ещё не приходилось сталкиваться с подобной задачей.

— Мне кажется — он улыбается, — высказал предположение Эрнст. — Мимика вполне доброжелательная.

— Вывод ни на чём не основан, но я с тобой соглашусь, — ответил Вальтер. — Потому, что так думать спокойнее, обнадёживает, — усмехается он, нисколько этого не скрывая, а наоборот — даже демонстративно. — Самообман, конечно, но куда деваться? Что дальше-то? — задаётся он сложнейшим в их ситуации вопросом.

— Цэрафэк! — неожиданно провозгласил один из встречающих — тот же, что выступил до этого с приветствием на родном языке.

Он вытянул вперёд руку и указал на Вальтера, потом перевёл свой жест на Эрнста.

Инженеры удивлённо вытаращились на него — сравнительно невысокий, по меркам Полярии, разумеется. Стоит чуть впереди, на полшага отделился от своих товарищей. Но дело, конечно же, не в его внешности, а в том, что он сказал.

— Цэрлавег! — чуть изменив звучание, повторил местный житель, но теперь — менее уверенно, будто бы сомневается, правильно ли он произносит. — Цэрёфэг! — упавшим тоном проговорил он, последовательно указал на Вальтера, Эрнста, а потом на самого себя. В заключении, кажется, разочаровавшись в выбранном подходе, он обернулся к толпе, обвёл её жестом, напоминающим круг, и как бы обобщил: — Цэрафэг!

— Человек! — воскликнул Эрнст, угадав общую ритмику произнесённого слова. — Человек! Человеки! Люди! — Эрнст указал на стоящих за спиной оратора. — Люди! — поправил он. — Люди, понимаешь?..

Тот радостно заулыбался. Глаза его блеснули неподдельным восторгом и острым умом, и он даже фыркнул от удовольствия.

— Чэрофэк! — старательно выговаривает он, примериваясь к новому языку. — Чэровэк! Руты! — он оборачивается и обводит их очень широким жестом. — Рюды! — учится он, и сразу заметно, что произносимые звуки ему крайне непривычны и трудны для его дикции.

— Человек! — чётко повторил Эрнст.

— Чэровэк! — прилежно вторит местный. — Чэровэк! Пуръзял! Фёжёлат!

— Хорошо! — громко и предельно внятно отвечает Вальтер, усиленно кивая при этом головой. — Хорошо! Хотя я и не совсем понял, о чём ты… — последнее Вальтер добавил вполголоса, адресуя то ли себе, то ли Эрнсту. — Откуда они знают наш язык? — спросил он у коллеги. — Только не говори, что они так запросто расшифровали наше послание, к тому же — облекли его в фонетическую форму.