Синдзи-кун. Тетралогия
Шрифт:
– Одевай неприличное. – шутит Майко, но тут же спохватывается, тема-то серьезная: – а вообще Читосе права, Акира – она только в малых дозах хороша. Это как алкоголь, если немного, то весело, а как перебрал – так и проснулся утром в каком-то мотеле с татуировкой тигра на жопе и филиппинской проституткой под боком. И трупом в ванной, да.
– А ты что скажешь? – поворачиваюсь я к Юки. Юки краснеет и говорит, что она тут новенькая и ее все устраивает. Вот бы еще вечерних перекличек не было, она потом долго заснуть не может, и Сакура пугается. Ее, Юки все устраивает, но требование Акиры носить приличное белье … немного смущает. Нет, не то, что приличное белье носить надо, тут она как раз с Акирой-сан согласна, и то, что Читосе-сан собиралась носить – вообще за гранью добра и зла.
– Вот! – торжествующе поднимает палец к потолку Майко: – все тебе скажут что это беспредел! Пора свергать эту самодуру, кто ее тут начальником назначил? Нанасэ – ты с нами? – сидящая с нами Нанасэ спохватывается, прекращает заполнять какой-то кроссворд и говорит, что она в принципе с Акирой-сан согласна, и то, что в тренировочном зале установили такие вот занавески, что Синдзи и Питер-сан спят за ними – это очень хорошо. Плохо то, что некоторые тут умудряются раздеваться прямо перед этими занавесками, а свет так падает, что прямо театр теней получается. А Питер-сан женат, ну или был женат… дважды кажется. И у него Эрика-тян есть. Что до Синдзи, то для его неокрепшего организма и еще неустойчивых моральных принципов, такие вот спектакли – очень вредны. И могут привести к всякому. А она, Нанасэ – еще морально не готова внуков нянчить. И не думайте, что я не знаю, что тут без меня происходило – при этих словах Нанасэ пытается пронзить взглядом Линду, но получается откровенно плохо. Линда говорит, что то, что происходило действительно не является тайной и она может показать всем – как именно все происходило – если Син будет в настроении. Син в настроении, конечно же, но Нанасэ больно бьет меня по голове костяшками пальцев. Нельзя – говорит она, это только по любви, а иначе – будешь потом как Питер-сан. Я задумываюсь и понимаю, что в моей подростковой жизни появился кумир. Хочу быть как Питер-сан. О чем и говорю и еще раз получаю по голове. Майко говорит, что тема нашего собрания – Черная Метка, которую мы должны вынести Акире, а то еще несколько дней в этом аду и мы все будем через обруч прыгать и палку в пасти носить.
– Она еще заставляет выключать плеер в десять вечера. – говорит Иошико: – а у меня на плеере лекции, я математику запустила. И свет выключает.
– Ну, я согласен, что иногда Акира перегибает палку… – говорю я. На мой взгляд самым главным перегибом явилась пресловутая перегородка «мальчики-девочки», натянутая посредине зала веревка на которую повесили шторы, найденные где-то на складах убежища. Шторы висели только посередине, буквально несколько метров, но этого было достаточно, чтобы единственным человеком в пижаме, которого я мог бы наблюдать – был Питер. Что, конечно меня не устраивало. Вот только коварная Акира взяла себе в союзники Нанасэ-онээсан, а против такого тандема кишка у меня была тонка. Открыто не повиноваться этим двум тиранам могла позволить себе только Линда.
– Вот! – еще раз тыкает пальцем в потолок Майко: – вот! Нанасэ, ты смотри, кровинушка твоя, твой Син – мучается под гнетом диктатуры. Ему тоже в семь вставать, а зачем, если каникулы? Он же измучался, посмотри! – она хватает меня за щеки и демонстрирует «измученное лицо» моей сестричке.
Нанасэ вдумчиво изучает его и говорит, что мне надо бы кушать больше и слушаться старших, а не … заниматься всяким. Опять взгляд в сторону Линды. Линда делает вид что ее тут нет. Она читает «Шведское военное обозрение», периодически цокает языком и даже переворачивает журнал разворотом, словно бы разглядывая фотографию полуголой модели. Полагаю, что скорей всего там фотография новой штурмовой винтовки. Или гранатомета. Читосе заинтересовано заглядывает ей через плечо, они о чем-то спорят вполголоса.
– Ну?! – взывает к нам Майко: – давайте уже голосовать! Свергнем власть тирана Акиры! Черную Метку ей! И уже сегодня вечером будем спать без этих дурацких штор! И пить что хотим! И ходить к холодильнику по ночам! И – Читосе,
сможешь одеть свое белье с вырезами! И …Дверь в комнату для брифингов открывается и входит Акира. Наступает неловкая тишина. Она садится за стол и обводит нас взглядом.
– Никак собрание без меня? – говорит она в пространство.
– Ээ… да нет, что ты. – говорит Майко.
– Пфф… да как мы могли без тебя… – вторит ей Читосе.
– Никоим образом! – включается Питер. Остальные тоже бормочут что-то отрицательное и мотают головами.
– Нет говорите собрания? – Акира обводит всех взглядом и вздыхает: – Да поймите вы, что порядок должен быть иначе вы все тут в пиратскую команду превратитесь за четыре часа. Вон, Питер сразу же бардак и азартные игры тут устроил!
– Так, игра не на интерес была. – отпирается Питер: – на раздевание.
– Среди нас есть дети! – отрубает Акира: – и ты Майко – сразу же проиграла ему!
– Не везет в карты, что поделать. – пожимает плечами та: – а карточные долги надо отдавать, да. Святое дело. Должен снять лифчик – сними, пусть даже сам Будда стоит перед тобой! – снова коверкает она слова Миямото Мусаси.
– И вы двое – обращается Акира к Юки и Сакуре: – за полчаса съесть два кило сладостей. У нее же удар от сладкого будет. Или слипнется там что.
– Не слипнется. – отзывается Майко: – я проверяла. Она и больше может.
– Без порядка вы все тут как обезьяны на ветках сидеть будете. Дисциплина и порядок! Иошико уже пыталась сюда посторонних провести. – кивок в сторону нашей кунг-фу гяру.
– Чепу не посторонний! Его старшаки избили, я его к Сину водила! – защищается Иошико.
– Надеюсь ты там … беседу провела? – заинтересовано приподнимается с кресла Майко: – или надо сходить – объяснить, что маленьких обижать нехорошо?
– Да провела я, провела… – отмахивается Иошико: – аккуратно так. Даже без переломов… почти.
– Не в этом дело! У нас тут база, убежище, а ты посторонних водишь. Конечно, секрета тут не утаишь, но все таки. Базовые принципы конспирации соблюдать нужно.
– Акира права. – говорит Линда своим низким и хриплым голосом молодой Мирей Матье, отдав свой журнал Читосе. Читосе тотчас же погружается в чтение.
– Дисциплина должна быть. – Линда поворачивается к Майко: – и единоначалие тоже. Вы все здесь друзья, но на момент ведения боевых действий необходимо единоначалие. Акира в настоящее время – единственный человек, который может вести вашу банду анархистов вперед, удерживая в кулаке. А вы ей работу усложняете, своими выходками.
Наступает тишина. Линда говорит дело. Мы тут не в бирюльки играем, все серьезно. А то привыкли хиханьки да хаханьки, а у нас в противниках одна из пятидесяти семей Императорского Двора. И с другой стороны – еще одна. Нужно потерпеть – значит потерпим. Будем слушаться Акиру, раз такое дело.
– Иначе – продолжает Линда: – иначе будет тут разброд и шатание. Никогда еще толпа не побеждала армию. А чем армия отличается от толпы? Только одним – дисциплиной.
Снова тишина. Снова все согласны. Майко поджимает губы, но явного отрицания у нее на лице нет. Читосе кивает в такт словам Линды, она понимает. Юки с Сакурой в расчет не берем, там у нас полная гражданская индифферентность, как все проголосуют, так и они.
– Так что и удовлетворение половых потребностей девушек с Сином также должно проходить в полном порядке, в соответствии с установленным графиком и согласно процедуре. – говорит Линда и все кивают головами. Линда достает планшет и показывает его всем присутствующим.
– Здесь у меня график. Сегодня ночью буду я и …
– Что?! Какие еще половые потребности девушек?! – наконец доходит до Нанасэ смысл слов.
– Ты чего удумала?! – Акира.
– А можно график посмотреть? – поинтересовался я. На меня никто и внимания не обратил. Право слова у Линды забрали, сказав, что во-первых – никаких графиков на «половые потребности» быть не может. Во-вторых, если бы такой график и был, то нечего ей, Линде себя первой вписывать и еще через день потом. Тут у всех потребности, а сестричка Нанасэ сказала, что только после свадьбы. Я сказал, что я лопну, но Нанасэ-онээсан опять меня по голове. Эх.