Синие звезды

Ему достаточно было встретиться с человеком взглядом, чтобы тот, забыв обо всем, впал во всеобъемлющий ужас и, упав на колени, был готов исполнить любой приказ, не имея сил сопротивляться демону в обличье человека.

И Шенхель с удовольствие впитывал в себя исходящий от них дикий страх и ненависть. Больше он никогда не станет трусливым инспектором, над которым все насмехаются. Ведь в мире не найдется человека, способного противостоять ему!

Летая разумом над Энносом, он часто подмечал людей, нелестно высказывающихся о нем, а затем направлял стражу, чтобы покарать их.

Как-то его внимание привлек странствующий жрец-лекарь, неизвестно откуда взявшийся в столице. Это был низкий старичок с длинной, словно у волшебника, седой бородой. Жрец, тряся кулаками, произносил гневные речи собравшимся вокруг него на площади людям, обличая преступления Шенхеля.

Посланные дважды для его поимки стражники не смогли обнаружить жреца, который постоянно ускользал из-под самого их носа.

И тогда Шенхель решил отправиться к нему сам. «Ну, вот и пришел твой последний час, дед!» -усмехнувшись, подумал лионджа.

Жреца он нашел на площади, тот что-то увлеченно говорил толпе. Увидев ледяной взгляд своего правителя, люди поспешили покинуть это место.

Шенхель приближался к старику в радостном предвкушении, понимая, что в этот раз мятежнику не удастся избежать праведного суда.

Они оказались друг напротив друга, и лионджа пристально взглянул жрецу в глаза самым страшным демоническим взглядом, именно тем взглядом, от которого человек, соприкоснувшись с потусторонним миром, впадает в ужас, забыв обо всем на свете.

Но Шенхель не почувствовал исходящего от старика страха. Жрец стоял по-прежнему спокойный и даже слегка улыбался.

– Ты не всесилен, лионджа, — прошептал старик.

И Шенхель почувствовал сильную волну страха, охватившую его существо.

– Встань на колени, — услышал он негромкий, но властный голос и был вынужден подчиниться.
– Ты больше не имеешь власти, твоим гнусным преступлениям пришел конец, — продолжил говорить пророк Айван.

В голове Шенхеля, словно ураган, крутились мысли: «Как такое может быть? Моя безграничная власть исчезла, я снова просто трус, такая же никчемность, как и был раньше».

Внутри Шенхеля что-то щелкнуло, и он услышал неясный звук, словно где-то вдалеке звенел колокольчик, который звал его.

Этот звон привел Шенхеля к дому с круглыми колоннами, дверь в который ему открыл ссохшийся от времени старик, звавшийся когда-то Луцием. Они встретились одинаковыми ярко-ярко-синими глазами и, не сказав ни единого слова, вошли внутрь, словно знали друг друга не одно столетие.

«Лионджи всегда находятся в одном месте, они как фильтр, поглощающий испускаемое людьми зло, которое больше не должно разлетаться по миру», — позже скажет пророк Айван.

Пройдут века, количество лионджей возрастет до нескольких десятков, и, наверное, они бы так и жили на окраине города в доме с круглыми колоннами до Великого Судного дня, если бы не произошедшие события, названные позже на Юге Вечной зимой Энноса.

Кто-то будет связывать произошедшее с гневом богов, кто-то с приходом великого ледника, кто-то с исчезновением теплого течения, омывающего их страну, но искать причину будут историки будущего, людям же тех лет будет не до этого…

Погибая от лютого холода, видя, как в считанные дни, попадая в ледяные объятия, разрушаются некогда цветущие города, люди в поисках спасения устремятся на юг, где часть из них вместе с племянником погибшего императора образуют Осколок Энноса в бывших пограничных крепостях у самой Вистфалии.

Другая часть, возглавляемая профессором Иоганом Гонием Платовым, переселится на остров Ройзс, где они создадут свободное общество, свободное от всего: от титулов, обычаев и даже некогда предавших их богов.

Но это уже другая история… история Энноской империи закончилась навсегда.

Когда, не выдержав холода, дом с круглыми колоннами превратился в ледяные развалины, лионджи лишь обменялись несколькими короткими фразами и переселились в опустевший императорский дворец, где продолжили доживать свои бессмертные жизни.

Луций вышел из воспоминаний, возвратившись сознанием в тронный зал дворца.

«Эх, было время», — с грустью подумал он. «Прошлого не воротить».

Лионджа устремляется сознанием туда, где в закрытой аквоморовой дымкой Лиции рядом с королем стоит человек с ярко-ярко-синими глазами. Он с важным видом, испытывая гордость от своей власти и положения, что-то рассказывает кряхтящему в ответ монарху.

«Рано или поздно ты тоже отправишься к нам, и твоей радости придет конец!» — злорадствуя, думает Луций.

— Когда-нибудь и он поплатится, когда лишится власти, как когда-то лишился ее я, — словно прочитав его мысли, прошамкал сидящий в этой же комнате с аквомором в руке Шенхель.

– Конечно, — соглашается с ним Луций. — Все мы когда-нибудь будем здесь.

И два старика, слегка потерев руки, чувствуют, как их наполняет радость от того, что скоро у кого-то еще закончится жизнь, оставив лишь воспоминания, прокручиваемые миллиарды раз в вечном сознании…

Глава 1. Уил

На чистом, совершенно безоблачном небе загорались бледно-голубые звезды.

Уил шел по узкой извилистой улице, вымощенной потрескавшимися серыми булыжниками. По ее бокам тянулись низкие обшарпанные домики желто-коричневого цвета, как и все в Лиции, покрытые густым, насквозь въевшимся в них налетом аквомора, выходящего из огромных оранжево-красных труб расположенного на окраине города завода. Этот неприятный ярко-голубой дым растекался над огромной столицей, окутывая ее, словно коконом, в легкую синеватую дымку.

– Дорогу! — рявкнул кто-то сзади.

Уил инстинктивно отшатнулся в сторону, прижавшись к грязной стенке здания, рядом с которым находился.

Бричка, запряженная двумя серыми скакунами, ураганом пронеслась мимо него, под недовольное ворчание отскакивающих в разные стороны пешеходов.

Над головой заскрипели открывающиеся ставни, и Уил, недолго думая, отпрыгнул в сторону, услышав сзади плеск выливающихся из окна помоев.

Он остановился и, сняв с головы, покрутил в руках свою зеленую шляпу, на которой были нарисованы синие овалы, опоясанные толстыми неровными линиями.