Синяя летопись. История буддизма в Тибете

— Сын мой, ты изменился еще при этой жизни!

Чаюлпа писал: «Чен-а никогда не руал меня, а Толунпа обычно ругал, когда был

недоволен и даже когда был очень доволен».

Есть различие во взглядах между двумя учителями в отношении необходимости

созерцания Учителя как Будды. Чаюлпе одному приходилось делать всю работу по дому и

обычно заготавливать ячменную муку, так что руки его огрубели. Ночью он готовил

подношения (мандалы) и молился, поэтому реликвии, которыми обладал Чен-а,

умножились. Когда учитель и ученик пришли в Ло и строили главное святилище и чайтью,

там не осталось ни одного камня или кома земли, которого бы он не коснулся. Он сам

говорил:

1 Старейшины У я взымали налог с каждого монаха, чтобы собрать деньги для приглашения Учителя в Уй.

2 G, KTS, № 45.

3 Эта фраза может также означать: «В 11 лет он носил желтые одежды».

— Я не могу порадовать моего Учителя своими познаниями и богатством, но мое тело

должно послужить этому. Я буду трудиться, пока моя плоть и кровь не превратятся в

пузыри.

Чен-а был очень доволен им, поэтому прежние ученики стали завидовать. Потова тоже

хвалил его издалека, за его службу Чен-а и за сердечное отношение к другим ученикам.

Чен-а обычно говорил:

— О, твоя мудрость! Почему ты не стал монахом в Ньетане возле Лхасы? И еще:

— Ты, достигший освобождения, не оставляй меня! Однажды

Толунпа снова посетил Чен-а и поинтересовался:

— Как Ваш послушник? Чен-

а ответил:

— Я скажу вам, когда он выйдет из кельи. [2/6] Когда тот

вышел, он сказал:

— Он по характеру своему велик как в вере, так и в мудрости. Чеіі-a

часто говорил:

— Тебе следует направлять свое копье в небо.

(Имеется в виду, что он должен направлять свою мудрость на Учение).

Говоря так, он держал его рядом с собой всегда, когда проповедовал другим. В монастыре

Ньянпа он даровал посвящение как Манре, так и Чаюлпе. Когда Манра жил у Пучунвы, тот

сказал ему:

— Ныне бодхисаттва, что ходит в облике шраваки, созрел для более высокой стадии.

Когда Чен-а был при смерти, Чаюлпа попросил его:

— О, кальянамитра! Молю, вспомните меня, когда придет время! Чен-а ответил:

— Мы не расстанемся, пока не объединимся в виде одного Духовного тела (дхармакаи).

Иные думали:

— Чаюлпа только служит Чен-а, но он не сведущ в Учении.

Однажды утром, когда Чаюлпа вышел вынести золу и ступил на третью ступеньку

лестницы, совершенно внезапно весь смысл Священного Писания стал ясен ему. Поэтому он

верил в служение Учителю и обычно говорил: «Кальянамитры из Кьимэ не стремятся

служить учителю, а устремляются только к учению. Это их ошибка».

После смерти Чен-а он раздал много подарков Пучунве и Потове, который сказал ему:

«Оставайся здесь со мной! Я построю дом, буду давать тебе все необходимое и возможность

заниматься созерцанием».

Но Чаюлпа подумал, что это вызовет недовольство Толунпы, и не остался. Потом

Чаюлпа жил в Пучуне, Цэлчуне и Тулгьи Рава-карпо. Чан Дарма-ратна пригласил его в

Ньер, и он остался там. В это время в Ча-юле жили два тантриста — муж и жена. Они

подарили участок земли Шавс, а тот отдал его Ланританпе. Последний осмотрел это место,

нашел, что оно опасно, и не принял его. Когда Чаюлпа искал место для строительства

вихары, Шава снова предложил его Чаюлпе, чем порадовал последнего. Затем Чаюлпа

совершил ритуал изгнания местных духов (sa-bdag) в другое место, но там оставался

могучий и злой наг. [22а] Ему пришлось подавить нага, разостлав над ним свой коврик.

Поскольку участок был покрыт валунами, часть из них раскололи, а часть закопали. Он

много трудился и построил святилище на 12 колоннах и двор с 42 колоннами. Поскольку он

был близким другом Шарвапы, учеников последнего также посылали помогать строить

вихару. Его слуга Шерсэн возил лес из Ньянпо и Нагшо. Завершив основное святилище,

Шерсэн сказал:

— Теперь большое святилище закончено, и вы должны постараться наполнить его

священными изображениями.

На что Чаюлпа ответил:

— Приготовь достаточно места.

Когда верхний двор был закончен, а нижний близок к завершению, стхавира Сзчунва

отравил Шерсэна, и когда тот умирал, Чаюлпа сказал ему:

— Не бойся! Я иду с тобой!

Затем он совершил ритуал сосуда (bum-chag)1 и сказал:

— Теперь он покинул область ада.