Сирийский рубеж 2

Подсвет приборов, пультов и дисплеев немного прибрал, чтобы не мешали осмотру закабинного пространства.

— Опасную высоту на 10 метров, — сказал я Кеше, установив задатчик на радиовысотомере.

— Понял. Теперь я готов, — ответил мне Петров.

— 2-й, готов, — сказал в эфир Занин.

Я включил один строевой огонь, чтобы он мог меня наблюдать. После пролёта буферной зоны придётся и его выключить.

Взглянул на часы. Минутная стрелка подходила к расчётному времени взлёта. Ещё 15 секунд…

— Паашли! — дал я команду Василию и оторвал вертолёт от асфальта.

Висеть долго не стали, и сразу перешли в разгон скорости. Ночь сегодня не лунная, что очень хорошо для использования прибора ночного видения. Иначе бы сложно было обнаружить объекты и вести визуальный контроль за высотой.

— Подходим к первому поворотному, — проговорил по внутренней связи Иннокентий.

— Понял, — ответил я и начал медленно снижаться.

Занин летел справа от меня. Я опустил окуляры и посмотрел в его сторону. Держался Василий ровно и не отставал.

— Смотрим поочерёдно в «еноты», — сказал я Кеше.

Иначе можно ослепнуть совсем. Нагрузка на зрение в приборе ночного видения серьёзная.

Мы пересекли границу буферной зоны. Теперь полёт предстояло выполнять на режиме радиомолчания. Всю территорию Голан и бывшей буферной зоны прекрасно мониторят израильские специалисты радиоразведки.

— Прошли второй поворотный, — доложил Кеша.

Стрелки часов неумолимо неслись ко времени Ч, когда будет взлетать ударная группа.

Скорость над столь сложным рельефом в очках держать нужно меньшую, чем в просто в визуальном полёте.

— Так… а это что по курсу, — спросил Кеша, но я уже успел среагировать.

Пролетая над речкой, чуть было не зацепили линию электропередач. Ещё один манёвр и я ушёл от столкновения с мачтой.

Такие объекты в очках распознаются на дальности не более 2 километров, а столбы не более 1.5 километра.

— Подходим к точке начала боевого пути, — сказал Кеша.

Я опустил окуляры. Цель визуально ещё не было видно. Столь крупный объект можно различить с дальности не более 10 километров.

— До цели 15. Отворот на курс 264°, — дал команду Кеша.

Преодолели небольшое ущелье. Теперь очертания высоты 354 уже более чётко видны в окуляры.

Пора готовиться.

— Главный включён.

Глава 3

Я бросил очередной взгляд на приборы. Скорость подошла к отметке 120 км/ч. Ручкой управления постепенно замедлял вертолёт, чтобы выполнить зависание.

— Лес, командир, — подсказал мне Кеша.

— Вижу, — ответил я, принимая влево.

Аккуратно облетели лесной массив, но на пути вновь возникло препятствие. Очередная опора линии электропередачи, которую крайне сложно обойти слева. А справа населённый пункт.

— На себя и… вправо, — проговорил я, отклоняя ручку управления к себе и перелетая провода.

— Близко-близко, — проговорил Кеша.

Вертолёт резко набрал высоту, и я тут же его отвернул вправо. Крен на авиагоризонте был почти 30°. Максимальное значение для полётов в очках.

— Разошлись, — сказал я, снизившись к земле.

— Фух. Выходим на боевой, — подсказал Кеша.

Населённый пункт остался слева, а впереди уже замаячила радиолокационная станция. В зелёной пелене более чётко можно уже разобрать вращающуюся антенну поста.

— Режим 3, — проговорил я в эфир, отклоняя ручку управления на себя и слегка опуская рычаг шаг-газ вертолёта.

Стрелка указателя скорости прошла отметку в 60 км/ч. Вертолёт начало слегка трясти. Высоту выдерживаю на отметке 10 метров.

— Тормозим… зависли, — подтвердил я, когда вертолёт завис над кромками деревьев.

— Цель слева… 6.7 километров.

— Понял, — ответил я, поворачиваясь на цель.

Занин был справа и тоже завис над лесопосадкой. На индикаторе лобового стекла высветилась зона встреливания. Но тут пришла напасть.

— Командир, нас сносит. Не могу марку наложить, — подсказал Кеша.

— Ветер боковой, — ответил я, отклоняя педаль, чтобы удерживаться на месте.

Долго висеть нельзя. Звук винтов в близлежащих деревнях могут услышать и сообщить куда надо.

Стрелки на часах уже показывали 4.24. До времени нашего удара осталась минута. Самолёты прикрытия уже в воздухе, а ударная группа, наверняка уже на исполнительном старте.

Вертолёт болтает всё сильнее. Удерживать его в стабильном положении не выходит.

— Саныч, не могу. Скачет метка.

— 1-й, болтает, — тихо произнёс Занин.

Василия тоже начало болтать из стороны в сторону. Ветер мало того что усилился, так был ещё и переменный.

Осталось 40 секунд. Нужно пускать на поступательном движении вперёд. Но тогда дальность будет меньше. Есть возможность обнаружения. И попадания под возможный огонь, и расчётов ПЗРК, и крупнокалиберных пулемётов.

Надо поймать порыв ветра. Лучше, когда он будет слева, чтобы меня не снесло на Василия.

Препятствий слева не было. До населённого пункта далеко, а обзор сопки, где стоит радиолокационная станция, был хороший.

Пора уже решать.

— 2-й, на смещение влево, — дал я команду Занину.

Ручкой управления создал крен 10°. Начал смещаться влево. Нос вертолёта так и хочет развернуться в направлении движения.

Правой ногой отклоняю педаль, удерживая вертолёт на линии встреливания и не давая вертолёту развернуться.

— Марка… марка… на цели. Пуск! — произнёс Кеша.

В последний момент успел выровнять вертолёт, чтобы крен был не более 5°. И тут же ракета вышла из контейнера, устремившись к цели.

Счётчик дальности застыл на 6.2 километра. Команда ПР снялась, а в наушниках прозвучал сигнал пуска.

Следом выпустил ракету и Занин.

Через прибор ночного видения было отчётливо видно, как тёмная точка устремилась к цели, выполнив несколько витков вокруг своей оси.

— Держу… держу… держу… Саныч, плавно.