Сирийский рубеж 2

А чего тянуть кота за «причинное» место, когда мне эта девушка нравится! Красивая, умная, заботливая. Да, иногда вызывает желание ей ногу прострелить, но я ж быстро отходчивый.

Но есть что-то в Антонине, что определённо меня к ней влечёт.

Когда Кеша закончил, вошёл я. И был неприятно удивлён.

— Сан Саныч, а чего отдельно зашли? Могли бы всей группой, — спросил у меня… доктор.

За столом сидел мужчина лет пятидесяти с настоящими «будёновскими» усами и приветливо мне улыбался. Ничего плохого про этого добряка сказать не могу, но я ожидал другого человека здесь увидеть.

— Здравствуйте! Самочувствие хорошее, предполётный режим не нарушал, — ответил я традиционным докладом.

— Присаживайтесь, Сан Саныч. А это вы мне апельсины принесли? Я, кстати, их люблю, — едва сдерживая улыбку, спросил врач.

— Получается, что вам, — ответил, и мы вместе посмеялись.

— Ладно, давай осмотрим тебя и отправим в путь. Возможно, скоро домой полетите?

— Пока таких команд не поступало.

Доктор улыбнулся, пошевелив усами, и надел мне рукав тонометра. Быстро измерив давление, он записал мои показания в журнал.

— 120 на 80. Это хорошо. Жалобы есть? — спросил доктор.

— Нет. Хотел бы у вас утонить, а где сержант Белецкая?

— Вы не первый, кто за сегодня задаёте этот вопрос. Антонина — девушка видная. Эх, где ж мои годы молодые… Она срочно вызвана в Дамаск. В «белый дом». Лично заместитель главного советника по политической работе звонил и сказал её немедленно освободить от всех задач.

Так-так! Интересно, и часто вот так её вызывают в столицу?

— Понял вас. Всего вам хорошего, — ответил я и встал со стула.

— Александр, дело не моё, но вижу, что ты мужик хороший. Поэтому предупредить хочу. Поговаривают, что у неё большая любовь приключилась. Возможно, стоит к кому-то другому присмотреться. Она у меня на хорошем счету, и мне не хотелось бы проблем со стороны…

— Спасибо за совет. Не беспокойтесь, с Антониной Белецкой меня связывают исключительно рабочие отношения.

— Ну вот и славно. Рад, что мы с вами друг друга поняли, поскольку я её к вам в Тифор собираюсь отправить.

— Да не торопитесь. Пускай все поставленные в Дамаске задачи выполнит, — ответил я и отправился на вертолёт.

В груди неприятно завозился червячок. Ну а на что я собственно рассчитывал? Мы с ней долго не виделись. Не муж и жена. Свободные люди. Каждый из нас имеет права на отношения.

И всё равно мысль, что к ней прикасается другой мужик, раздражает.

Мда, заставил доктор «Будённый» задуматься.

Придя к вертолёту, я быстро надел подвесную систему и автомат. Инженеры смотрели с недоумением, как бы спрашивая, зачем он мне нужен при полёте над территорией Сирии.

— Саныч, вроде же начинаем мириться уже? — спросил один из техников.

— Пока только начинаем. Ничего. Не сильно тянет, — ответил я и полез в кабину.

Кеша уже занял своё рабочее место, а вот я почувствовал изменение у себя. Дело касалось запаха в кабине. Ощущение, что я где-то рядом с раздачей пищи в плохой курсантской столовой нахожусь.

— Кеша, а у тебя тоже в кабине запах, как в столовке? — спросил я.

— Ага. Такое ощущение, что под креслом что-то разлили.

Я осмотрел кабину и не нашёл источника запаха. Затем взглянул на остекление кабины, которое было хорошо очищено от остатков мух и мошек. И именно после этого меня посетила мысль, откуда такой аромат.

— Други, а вы чем стёкла протёрли? — спросил я у техников, выглядывая из кабины.

— Уксусом, Сан Саныч. Просто нечем было. А тут новая технология! — поднял один из техников указательный палец вверх.

— Технологии новые, а схемы у вас старые. Спирт где? — уточнил я.

Техники промолчали. Естественно, что прозрачная жидкость была применена по прямому назначению.

Через полтора часа мы приземлились в Тифоре. Работа на этой базе шла своим чередом. Истребители МиГ-23 выруливали на полосу, а МиГ-29 с подвешенными ракетами стояли в готовности к запуску.

Из транспортных самолётов на базе были только один Ил-76 и один Ан-26. И то, у последнего сняли двигатели.

В одно из арочных укрытий тягачом заталкивали одного за другим пару Су-25. Эти самолёты в Сирии должны были появиться гораздо позже.

— Штурмовики интересно, как сюда попали? — спросил у меня Иннокентий, когда мы заруливали на стоянку.

— По воздуху, Кеш. Наверняка их в районе Рош-Пинна задействовали, — предположил я.

— Саныч, мы вот опять прилетели сюда на Тифор. Обратно нас не направят? — с удивлением спросил Кеша.

— У нас ничему нельзя удивляться.

Рядом со стоянкой стоял УАЗ с двумя офицерами в сирийской форме. Пока я общался с техниками, один из них подошёл ко мне и поздоровался.

И я этого парня узнал. Это оказался тот самый старлей, который в Эс Сувейде ходил везде с военкором Алексеем Карелиным.

— Товарищ майор, старший лейтенант…

— Балдин. Помню тебя. Здоров! — протянул я ему руку.

— Здравия желаю! — вытянулся старший лейтенант, но я его остановил.

— Давай без комплексов вольных упражнений, Балдин. Весь во внимании, — сказал я, после того как пожал руку технику.

В прошлый раз этот старлей даже попытался меня построить, не зная моего звания. Сейчас как-то он слишком напряжён.

— Александр Александрович, мне поручено заместителем главного советника по политической работе собрать данные на проявивших себя военнослужащих.

— Это хорошая идея. Я тут при чём?

— Так… на вас данные нужны.

— Только на меня?

— Так точно, — неуверенно сказал Балдин.

— А что по другим техникам, инженерам, лётчикам ничего не нужно?

Балдин вытащил платок и вытер вспотевший лоб.

— Сказали, что только на вас. Мол… ну там ограниченное число нужно подать.

— Так дело не пойдёт. А ну пошли. Всё мне расскажешь, — ответил я и потянул за собой Балдина.

Пока мы шли к машине, он мне всё рассказал. В Москве дали указание прислать имена отличившихся, но не всех. Как так можно было, я не понял.

Не так уж нас здесь и много. С ребятами из авиационной промышленности дело обстоит посложнее — там за подачу представления отвечает Минавиапром. Но с военными ведь можно решить вопрос и через главного военного советника Яковлева, который напрямую замыкается на Министра Обороны.