Системный администратор

Домой Пашка пошёл пешком сквозь толпы что-то празднующих пензяков, почти что не воспринимая окружающее. Башка гудела.

Надо было лечь в тишине, снести всякую усталость игрухой и подумать, разобраться, понять. Принять долбанное решение. Лосев не прав. Оно ещё совсем не принято. Оно, даже если бы и было принято, даже непонятно, насколько и как выполнимо.

Например, всё больше Пашке казалось, что стоит наведаться к Зинке с Женькой и по-тихому опорожнить плюшевого медведя и подушку. А может, даже и к той тётке блаженной, которую Слава окучивал. И к другим всяким.

Но такое факт Вельзевулу не понравится.

И попадёт Пашка в Ад.

А что там, собственно? Вот Лавриков почти что и не жалуется, хотя вроде как муки проскочил. Может, съездить на Агниено кладбище опять и себе земли накопать? Поговорить со старухой и расспросить по-людски? Хотя бы понимать будет, о чём речь вообще.

Интересно, а как это она, раскаявшаяся, смогла стать бесовкой? Выходит, паршиво в Аду всё-таки сильно.

Но если даже раскаявшиеся ради спасения готовы живущих губить…

Блин!

Правда была в том, что не хотел Пашка ни в Ад, ни в Рай, он жить хотел по-человечески, и всё тут. Ну кто о смерти всерьёз в шестнадцать лет думает?! Это же стариковские приколюхи. Так за каким же фигом…

Телефон завибрировал, и дали младшему Соколову нового дракона.

А потом позвонила Пионова, и было прям слышно, что она изо всех сил старается не звучать обиженно.

— Будет не очень романтично, если первый раз за неделю мы встретимся на похоронах, — объявила Люська и натянуто хихикнула. Чёрт, ещё же похороны историка на Пашкину голову! — Алло, ты слышишь там? Чем ты занят целыми днями, что даже минутки написать нет? Если я тебе вдруг надоела, то так сразу и…

— Люся! Не неси чушь! — взмолился младший Соколов. — У меня работа тут. И херь эта с историком придавила.

— Прости-и-и-и, меня тоже, — тут же сменила вектор Пионова. — Просто хотелось поговорить и увидеться вообще. Ты устроился на работу опять? А куда?

И когда Пашка научится сначала думать, а потом говорить-то?

— Да такое, посылки ношу, — неопределённо пробормотал он. И добавил, для солидности: — Матери помогать надо, пока отца нет.

На этом этапе Люська помиловала его окончательно, правда, взяла клятву, что завтра они увидятся. Протрындели до самого поворота в нужный двор и простились на мирной ноте.

Дома во всех окнах горел свет, даже и в Пашкиной, что было особенно странно. Другая мама не звонила, и он был уверен, что она спит. Что там опять такое намутилось?!

Стрелой пронесясь мимо какой-то бабульки-полуночницы на лавке у подъезда, спешно взлетевший на второй этаж по лестнице младший Соколов торопливо открыл дверь и обомлел.

— Братуха!!! — сиганул с порога кухни прямо на него, впечатывая в стену, бритый налысо и словно бы оттого ставший выше, худой какой-то и угловатый теперь брат Серёга. — Ну ты и шляться стал! Ваще от рук отбился! — Серёга вжал в Пашкину макушку костяшки пальцев и начал усиленно тереть. — Чуть не психанул и не написал тебе уже!

— Чё… как… у тя ж дембель только через две недели плюс должен быть! — задыхался Пашка, давя порыв заломить Серёге руки так, чтобы тот уже не вывернулся.

— А вот свезло! С командиром скентовался! Ещё и подкинули удачно до Пензы! Сюрпризэйро! Ты рад, засранец?! Веселье вернулось в твои унылые будни! — с этими словами Серёга врезал ему кулаком в бок так, что перехватило дыхание.

Пашка успел сам себя поймать за запястье. Закачанные в тело рефлексы так явно демонстрировать брату не стоило. Как же это всё, блин, сейчас не в тему!

— Дай разуться ему, Серёжа, — выглянула из кухни Другая мама со сковородой в руках, и брат как-то разом Пашку выпустил и несколько поменялся в лице. Бросил назад, в кухню, взгляд растерянный и немного испуганный.

А когда Другая мама, сияющая улыбкой, вернулась к плите, шепнул:

— Чудеса какие-то. Как другой человек стал! Даже стрёмно.

— Она хорошая, — пробормотал Пашка, испытав жгучее чувство вины.

— Ага, будто инопланетяне спиздили и другую вселили, — неприятно пошутил Серёга и, верный себе, закатил собеседнику затрещину, правда, несильную. — Ну и было от бати вреда, мать его. Не звонил он тебе? — серьёзно добавил брат.

— Нет, — сглотнул Пашка, потирая макушку.

— Мальчики, идите к столу! — позвала Другая мама.

— Ща! — крикнул громко брат и ушёл в толчок, а Пашка быстро вынул из кармана несколько купюр и сунул в коробку из-под фена на зеркале: вернул, что брал утром, и ещё добавил. Потом поспешил в комнату, которую опять надо было делить с Серёгой.

Как же он некстати!

Постельное бельё Другая мама заменила на обеих кроватях, и значило это, что спать придётся на своей, той самой, которую оседлал позавчера демонический гость. От этой мысли кожу вздули мелкие острые пупырки, поднимая дыбом волоски на теле.

Пашка быстро скользнул взглядом по Серёгиной подушке. Поменять?

Видеть Лаврикова не хотелось совершенно. Особенно сегодня.

Можно, конечно, вытряхнуть землю вообще. Убрать в стол куда-то и использовать по надобности.

Ладно, это тоже можно завтра решить, за одну ночь ничё не будет. А Серёге даже и нелишними окажутся Лавриковские мозгопромывания. Может, подучит его радоваться тому, что имеется в наличии младший брат, а не хуярить его постоянно и задирать. И на фига так рано отпускать было? В доигровой период у Пашки даже календарик со ржачным пёселем имелся, где высчитывал младший Соколов примерно, когда беда в лице Серёги возвратится в дом. Очень он надеялся, что братца в армии малёха попустят, а он вон, и там хорошо устроился.

Укоренившаяся неприязнь щекотала изнутри, раздувая ноздри.

Но теперь, если что, Пашка ещё как может подкинуть ответочку… Только лучше физически. Не сменой параметров. В это он лезть не хотел…

Младший Соколов выдвинул ящик стола, приподнял пару мятых тетрадок и вытащил за шнур телефон Кумыжного. Он почти не удивился из-за того, что тот оказался выключенным. То ли контакт отошёл, то ли ещё что. Но мобила села и отрубилась, а значило это почти наверняка, что Кум скачал игруху на новый тел уже давно. Прилога сама вернулась пользователю.

И будет возвращаться, что бы Пашка, сам Кум или кто-то ещё не мудрил.

Точно так же, как всем, кому надо скинуть ссылки, они всё равно скинутся. Не Пашкой, так по-другому.

Хотелось выть. Ни черта, совершенно ни черта не было понятно! Ещё и Серёга опять на его голову!

— Ты чего тут лысого гоняешь?! — возник на пороге братец и покачнулся в проёме двери на вытянутых руках, типа отжимаясь. — Давай уже за стол! Задолбались тебя ждать, в натуре!

Ночные посиделки на кухне вышли неожиданно странные. Будто не совсем про их семейство. Начать с того, что тычки от брата в присутствии Другой мамы как-то разительно снизились по количеству, будто имела она колдовской гипнотический дар. Во-вторых, рассказывал брат прикольно. Поначалу армейские истории звучали явно фильтрованные, подчиканные и оттого местами нескладные. Но Другая мама реагировала настолько непривычно, задавала такие неожиданные вопросы и смеялась или удивлялась в столь немыслимых местах, что Серёга расслабился. Даже решился вытащить из спортивной сумки и поставить на стол бутылку коньяка, а ещё — правда, не сразу — признался матери, что курит.