Системный сбой

Самохин устоял на ногах. Отступил, не в силах отвести взора от дрыгающихся ног жены. Тело выше грудной клетки было придавлено рухнувшей сверху бетонной плитой. Шансов не было никаких. Галина уже несётся на небеса – так, по крайней мере, заставлял себя думать Самохин, силясь не сойти с ума.

В балконную дверь влетело нечто увесистое в два человеческих роста, накинулось на Самохина, подмяло под себя.

Иринка закрыла лицо ладошками, наблюдала за творящимся безумием из своего укрытия сквозь чуть разведённые пальчики.

Некий симбионт, с рыбьей головой, птичьим хвостом, крыльями летучей мыши и ногами курицы, в остервенении накинулся на Самохина, будто тот был повинен во всех смертных грехах, согласно которым уродцу была дарована его убогость! Повалившись на спину, Самохин вовремя выставил перед собой правую руку – пистолет куда-то отлетел, так что теперь вовек не сыскать во всей этой кутерьме! Щёлкнули подобно колодкам капкана челюсти, затрещала кость, вниз по локотку заструилась кровь. Самохин почувствовал адскую боль, но кричать и не собирался – где-то рядом спряталась дочь, которой и без того досталось, ни к чему ей видеть, как нечто потусторонне глумится над отцом!

Превозмогая боль, Самохин собрался с силами, пнул гада по гладкому телу, приподнял и откинул в противоположный угол. Существо недовольно зашипело, быстро вскочило на неуклюжие ноги, приготовилось к повторной атаке.

Самохин попробовал сжать правую руку в кулак. Получилось как-то не очень – по всему, перелом. Что ж, так и быть, дадим сучёнышу фору! Не дожидаясь, когда противник наберётся решительности, Самохин кинулся в атаку первым. Тварь явно не ожидала подобного, единственное, что догадалась сделать, это отскочить в сторону, силясь увернуться от стремительной атаки в лоб. Самохин предвидел такой манёвр, выставил в сторону здоровую руку, используя полученное ускорение, обрушил весь свой вес на бронированную голову присевшей твари...

Та даже глазом не моргнула, хотя, наверное, просто не могла в силу своего физиологического строения. Видя бесполезность совершённого манёвра, Самохин поспешил ретироваться на исходную позицию. Руку осушило, пальцев он вообще не чувствовал. Не хватало и вторую руку сломать – Самохин ругал себя на чём свет стоит: нужно было не очертя голову бросаться незнамо на кого, а пистолет искать! Раз вояки лупцуют их реактивными снарядами залпового огня и до сих пор не додумались хренакнуть ядрёной бомбой, значит гадёныши не такие уж и живучие!

Самохин глянул на пол и понял, что вариант с пистолетом он рассматривал ещё до неудавшейся атаки. Собственно, потому и бросился на гада, так как сообразил, что отыскать оружие в груде мусора у него попросту не получится. Пока он думал, тварь набросилась снова. На сей раз атака была более примитивная. Разгон и удар головой – наиболее крепкой частью тела – под дых. Самохин врезался спиной в стену, которая оказалась какой-то уж чересчур картонной... В воздух взлетели клубы штукатурки, посыпалось бетонное крошево, сам Самохин угодил в ванную, чудом не напоровшись на начищенный до блеска смеситель – Галина любила порядок.

В голове всё перемешалось. Лютая злоба куда-то делась, освободившееся пространство внутри медленно занимал страх. Не дожидаясь прихода отчаяния, Самохин выбрался из ванной, полез в проломленную собой же дыру, выискивая обломок покрупнее.

В гостиной ничего не было видно – сплошное молоко. Самохин почувствовал себя жирным пауком, погнавшимся за мухой и угодившим в кувшин с простоквашей! Аналогия была глупой, но что-то другое в голову не шло. Выдернув из-под завала гнутый арматурный штырь, Самохин наконец-то почувствовал себя более уверенно и бросился на поиски твари.

Идти далеко не пришлось, он буквально споткнулся об перекосившегося гада, пытающегося выудить из-под журнального столика вжавшуюся в стену Иринку. Странно, но девочка молчала – после гибели Галины она вообще не проронила ни звука. Гоня попутные мысли прочь, Самохин размахнулся и наподдал твари по опорной ноге. Брызнула смазка. Сустав сломался с каким-то душераздирающим металлическим скрежетом. Спустя пару секунд, когда тварь осела, всё ещё пытаясь по инерции добраться беззубым ртом до Иринки, Самохин понял, что скрежет – это крик. Осознание данности, привело к рождению жуткой улыбки на лице человека, которая больше походила на животный оскал. Опьянённый запахом подогретой смазки, хлыставшей во все стороны и уделавшей с головы до ног, Самохин бросился добивать противника, пока тот не поднялся с колен.

Одного взмаха крылом хватило, чтобы Самохин снова полетел вверх тормашками, вконец круша перекрытия квартиры. Приложивший затылком об основание встроенного в стену сейфа, он сразу обмяк.

Иринка выбралась из укрытия как раз вовремя: с потолка оторвался кусок арматуры с цементным швом, обрушился на столик, расколов дерево в щепки. Заплакать девочка не успела – хотя и собиралась от души, – справа что-то мелькнуло, набросилось, заслонив свет. Иринка отступила, споткнулась об разбросанный по полу хлам, села, хлопая побелевшими ресницами. Над головой пронеслось что-то массивное, обдало гарью, забрызгало чёрной гадостью. Девочка машинально потрогала пальцами – скользко. В районе балконной двери послышалось недовольное шипение. Чудище, видимо, не рассчитало манёвра, поскользнулось и упало, – мысли приходили одна за другой, прокручиваясь, как слайды немого диафильма. Иринка вскочила, вспомнив, зачем выбралась из укрытия. Пользуясь заминкой атакующего, принялась рыскать по полу, ища что-то важное...

Придя в себя, Самохин не сразу сообразил, что произошло и где он находится. Вокруг всё плыло, отчётливо пахло смертью. Первой мыслью было: засада! Караван обстреляли проклятые духи! Хорошо, если просто так, для устрашения, есть шанс уцелеть. Но если это обдолбленные дурью фанатики – точно кранты! Такие никого не пощадят. Выжившим отрежут головы, тела скормят собакам. Мёртвых тоже скормят собакам, как и тех, кому отрежут головы...

Самохин мотнул головой – кажется, контузило. Вовремя заорала дочь, вернув своим криком к реальности. Самохин вскочил, игнорируя подкатившую к горлу дурноту. Принялся кружить во тьме, как пёс, потерявший след. Память медленно возвращалась, пичкая событийность жуткими сценами. Атака с воздуха. Мёртвая Галина. Адская тварь, пытающаяся укусить Иринку за ногу... Наконец удалось сжать в кулак сломанную руку. Всего-то нужно было заткнуть подальше страх! Испытывая прилив адреналина в крови, Самохин бросился на поиски дочери.

Грохнул выстрел. Из мглы прилетела отброшенная отдачей Иринка. Самохин только и успел, что выставить руки. Оказавшись в объятиях отца, Иринка вновь и вновь жала на спуск, благо патроны в обойме закончились. Как такое возможно Самохин не понимал. Он заряжал три патрона: для себя, Галины и дочери. Да, он без колебаний нажал бы на спуск, как это мгновением раньше проделала Иринка. Но ведь, тогда получается, он бы проиграл... А дочь и не думала сдаваться: она вела бой, а значит была сильнее.

Она и впрямь была дочерью старшего сержанта Самохина, не раз и не два накрутившего хвоста смерти, которая явилась только сейчас, обиженная, чтобы забрать должок.

Для полноты картины оставалось только прослезиться, однако грохнул выстрел, оборвав цепочку сантиментальных мыслей. «Наверное, повредился при обвале, потому столько осечек!» – пронеслось в голове. В следующий миг Иринку сдёрнуло с груди, как если бы мелкую привязали верёвочкой за ногу к скоростному вагончику в парке развлечений «американских горок»!