Системный сбой

Димка предпочёл отвернуться.

– Толку-то, – сказал он, глядя на бежевый фургончик с логотипом переставшего существовать несколькими часами ранее «Приобанка». – Как ты третьего доставать собираешься?

– Да легко! – Гнус убедился, что напарники обезврежены, лихой поступью направился к авто, за рулём которого, бледный как смерть, застыл желторотый пацанчик, не в силах отвести взора от надвигающейся бури. – Открывай, – как мог убедительно сказал Гнус, поднимая по пути опрокинутый байк. – Времени нет с тобой сюсюкаться.

Димке показалось, что салажонок за рулём еле уловимо мотнул головой – по всему, открыть он хотел, боялся Гнуса, который явно переиграл, чёрт безбашенный!

– Ну, как знаешь... – Гнус отвинтил шланг от бензобака, открыл вентиль. На бампер «Фиата» потекла желтоватая струйка. Охранник испуганно вытянул шею – что задумал Гнус он уже понял. – Это больно. Очень.

– Гнус, хватит! – Димка понял, что пора прекращать кровавый беспредел, пока не зашло слишком далеко. – Одно дело, монстров этих гасить и совсем другое, людей! Сам только что об этом говорил...

– Ага, а тачку ты у кого возьмёшь?! У бабушки в красных кедах?

– Да город пустой! Все смотались давно! Одни мы тут, как придурки, не пойми какого лысого ищем!

Гнус бросил байк, подлетел, как горгулья из сериала, чуть было не снёс всем телом. Попытался схватить за грудки, но Димка вывернулся, игнорируя боль во всём теле, попёр в ответ, на Гнуса, который явно не ожидал такого поворота.

– Да ты задолбал уже своими заморочками, псих недоделанный! – Димка сжал уцелевшую руку в кулак и, не без удовольствия, врезал Гнусу по обалдевшей роже. – Подлечись сперва, потом и лезь в герои! Всю жизнь ни о ком, кроме себя не думал, а тут вдруг о чужих жизнях забеспокоился! Кого ты хочешь обмануть? Тебе ведь вся эта движуха по кайфу! Нравится наблюдать, как гибнут люди вокруг! Нравится принимать участие в безумии. Ты ж уже часть его, ну же, взгляни на себя со стороны, животное! – Димка попытался встряхнуть Гнуса за грудки, но не удержал искалеченной рукой.

Дружок, как бы невзначай, отмахнулся; Димка полетел носом в клумбу, силясь совладать с болью в переносице и проглотить кровь.

Разделавшись с главной проблемой, Гнус медленной походкой киношного антигероя направился к фургону, шаря по карманам в поисках жиги. На ублюдка за рулём он даже не смотрел. Тому недолго осталось томиться в неведении, скоро огненная феерия захлестнёт его с головой, он пройдёт стадию очищения пламенем, стряхнёт оковы этого и впрямь безумного мира, обретёт вечный покой там, на небесах.

Гнус медленно запрокинул голову. Уставился на залитый кровью небосвод, из которого пророс уродливый гриб. Нет, покоя там точно не будет. Похоже, прежнего хозяина выселили. На троне теперь кто-то другой. Значит и смысл жизни поменялся, ведь цель новокоронованного существа так же совершенно иная.

– За что только Женька полюбила такого как ты? – Димка выбрался из клумбы, пошатываясь брёл за Гнусом. – На протяжении всей своей жизни толком не видела света... и угодила в такую дыру. Подумать только, насколько совершенен в своём примитивизме этот грёбаный мир! На всякого оптимиста уже изначально заготовлена глубокая рытвина. Достаточно только поверить в благосклонность небес, поднять голову выше, как сразу оступаешься... А выбраться из совершеннейшей ловушки не так-то просто. Это похитрее мышеловки. Какой-то лабиринт Фавна, ей-богу, откуда попросту не выйти живым.

Гнус остановился. Медленно обернулся.

– Знаешь, почему Женька не ответила взаимностью? – спросил он на полном серьёзе, так что Димке не нашлось, что ответить. – Вот и я тоже не знаю. Но подозреваю, в отличие от тебя. Хочешь узнать, что я думаю по этому поводу?

Димка кивнул.

– Хм... Просто ты для неё очередная оболочка, иллюзия, обман. Как я, Целтин, все остальные – мы просто не существуем, как что-то материальное. Нет, мы, конечно, живы в её восприятии, но... мы как бы не в фокусе. Мы на периферии, заполняем собой событийность, потому что, в противном случае, Женькин мир очень бы походил на ложь. Это как в книге сюжетные линии: одни важны для восприятия общего смысла, другие второстепенны, просто связующие звенья. Есть ещё третьи... Как он, – Гнус, не оглядываясь, ткнул пальцем в кабину «Фиата». – Без которых и вовсе можно было бы обойтись, если не жаждешь расчленёнки. Так вот, к чему всё это... Женька пришла в этот мир с миссией. И миссия эта не касается ни тебя, ни меня, ни кого бы то ни было ещё. Она вывела Соньку на свет. Из мглы, которую мы все и породили. Женька ненавидит нас. Смирись с этим, – Гнус улыбнулся. – Ведь чтобы получить дочь, ей даже не пришлось нюхаться с мужиками. Она святая, такие как ты или я – просто недостойны её. Или ты думаешь иначе?

Димка так и не нашёлся, что ответить. Гнус редко был столь многословным, а подобные глубинные умозаключения и вовсе были несвойственны ему. Мир явно переворачивался с ног на голову: то, что раньше было обыденным, заслонялось стеной противоречий. Нереальное, напротив, обретало земную твердь, становясь частью действительности. Оспаривать сей факт было глупо. Нечто чуждое проникло в этот мир и теперь стремительно ассимилировало, подстраивая под себя не только физику, но и чувства.

Хлопнула дверца, оторвав Димку от размышлений.

Гнус выругался, пронзительно свистнул в два пальца в спину убегающему инкассатору. Заулюлюкал.

– Так как? – спросил он, снова оборачиваясь к Димке.

– Да уж лучше так.

– Чего?

Димка махнул рукой – они с Гнусом явно имели в виду разные вещи.

Над головами ребят промелькнула стремительная тень. За ней ещё и ещё, заставив невольно присесть. Окружающее пространство наполнилось гадким шелестом, как если бы в ночи перемещалась стая мерзких летучих мышей, ощупывая пространство перед собой природным эхолокатором.

Димка запрокинул голову, машинально пополз в клумбу, потому что воздушным пространством Долгопрудного завладели жуткие бестии.

– А это ещё что за хрень?! – выругался Гнус, хватая Самоху за шкирку и утягивая в противоположную сторону, к «Фиату».

Гладкие черепушки без следов живой плоти, горящие в ночи глаза, громадные кожаные крылья, горбы на спинах, как у знаменитой Годзиллы, длинные когти и хвосты с шипастыми набалдашниками – самая настоящая нежить из глубин ада! Если бы не мобильник, грохнувшийся с небес под ноги и поставивший мозг набекрень...

– Это чего, люди? – спросил Димка, с ужасом следя, как стая очеловеченных виверн преследует спотыкающегося инкассатора, который, судя по потерянному взгляду, давно пожалел, что отважился покинуть кабину служебного авто, где максимум, что с ним могли сотворить – это поджарить заживо! – Надо ему помочь!

Гнус остановился, встряхнул друга, как игрушку из папье-маше.

– Очнись! Этому уже не помочь! У нас другая цель, помнишь?

Димка кивнул, но Гнус тряс так отчаянно, что мотание головы из стороны в сторону вполне могло сойти за спонтанный жест.

– То-то же, – Гнус то ли распознал телодвижение, то ли решил, что терапия и без того возымела практическое действие. – Там ядрёную болванку подорвали, – он махнул рукой за спину, – так что у нас мало времени. Его вообще нет!

– Что ты предлагаешь? – спросил Димка, когда они спрятались за борт «Фиата».

– Внутри должно было остаться оружие, – Гнус выглянул, стараясь определить по крикам, как скоро бедолага отдаст господу душу.

Сверху свалился ботинок; Димка невольно вскрикнул.