Сияй, Бореалис! Армейские байки

— Тогда ты должен прекрасно знать, что Бореалис может себя исчерпать, если останется внутри тебя. Его нужно вытащить и как можно скорей.

— Если его вытащить, я умру.

— Друиды смогут тебе помочь выжить, но для этого ты должен сделать кое-что…

Напарник вышел из избушки, и Лирет заметила, что он был особенно бледен в тот момент, хотя виду не подавал, что разговор мог быть неприятным. Мимоза проводила их до чащи, дала в спутники одного из духов-филинов и попрощалась. Лирет и Седой, следуя на север, направлялись за полётом филина, не упуская его из виду.

Последняя симфоника

Филин парил далеко впереди и был недосягаем, как полная луна в небе. Духи были замечательны тем, что не уставали, как живые существа, и могли двигаться вечно. Лирет поражалась такой выносливости, ведь им с напарником весь путь предстояло пройти пешим ходом и не один день. Весь их поход был наполнен полным отсутствием энтузиазма к такой прогулке. Небо сияло ясностью, в то время как над обоими путниками словно нависли тучи. Над Седым они наверняка были бы гораздо серее.

— Так ты мне не скажешь, о чём вы там разговаривали? — спустя время Лирет решила задать этот вопрос.

— Это личное, — ответил Седой. — Не волнуйся, тебя это не касается.

— Прямо как я и думала.

— Не могу связаться со своим работодателем, — произнёс тот. — Нет никакого толку от телепатора, раз его так легко вывести из строя. А так как я не могу попросить подкрепление, нам не помешало бы вернуться в Гвальтзард и запросить поддержку там.

— Хорошая идея, только вот время у нас ограничено.

— Время временем, а жизнь одна. До крепости не так далеко идти на самом деле.

— Да уж, сражаться нам сейчас бессмысленно. Из всего, что у меня есть — это скрипка и несколько печатей. Не знаю даже, что из этого лучше. Как думаешь, скрипка мне пригодится?

— Если только внезапный аккомпанемент собьёт противника с толку, то да. Ты до сих пор не сыграла ни одной мелодии.

— Лучше уж играть мелодии на концерте, чем на поле боя. Хотя с моими нынешними навыками я прекрасно могу наносить урон прямо по ушам демонов и сектантов.

Тропинка уходила глубоко в чащу и местами почти терялась под зыбучими сугробами. Лирет мысленно вознесла благодарность светилу за то, что именно в сегодняшний день оно согрело остывшую за зиму землю и развеяло мороз.

— Руки не могут забыть талант, — между делом сказал Седой.

Сказал он это так, будто мысль должна была прозвучать в другом времени и не менее другой ситуации. Лирет уже привыкла к его странным высказываниям.

— Мне иногда кажется, — заговорила она, — что ты никакой не наёмник. Тебе это не очень идёт при всём твоём равнодушии и цинизме.

— А кем я должен быть? — спросил напарник.

— Каким-нибудь писателем или музыкантом — никогда не задумывался об этом?

— Нет, я хотел открыть свою чебуречную.

На мысли о чём-то сочном, жаренном и мясном откликнулся желудок. Седой не любил походы, но всегда знал, что лишняя сеть для рыбной ловли всегда пригодится. Припасы, скудно состоявшие из печёной картошки с хлебом, скоропостижно были съедены ещё на полпути. Сколько оставалось идти и доберутся ли они живыми, парень не знал, но помирать голодным не собирался. Он был исполнен пессимизма в последнее время.

Чуть дальше река уходила в более спокойное течение. Льдины неторопливо плыли по воде. Седой приспустился вниз, держась за ветви кустарника, нащупал ногой опору, ещё покрытую льдом. Лирет не стала спускаться и следила за ним свысока. Парень вдруг разулся, стянул носки и задрал штанины по колено, а затем преспокойно шагнул в воду, будто та была парным молоком, и зашёл по колено. От такого зрелища у девушки все сжалось внутри, как если бы она сама зашла в воду. В какой-то момент Лирет поняла, что это волнует только её одну, сам же напарник непоколебимо сбросил сеть в реку и стал ждать, камышом замерев посреди воды.

— Ты бы обулся, — Лирет всем сердцем ощущала, как глупо звучит эта фраза сейчас. — Мимоза тебя на ноги зря поставила, что ли?

— Теперь я этими ногами стою в воде, чтобы мы смогли поесть, — сказал Седой. — Мои конечности уже давно не чувствуют ни холода, ни тепла, так что волноваться не о чем.

Он терпеливо стоял в воде, пока в сети не забилась рыба. Парень потянул на себя, натужно сопя. В сетях трепыхалось несколько рыбьих хвостов, и Лирет поспешила развести огонь на берегу, пока напарник искал веточки, чтобы нанизать улов. Воздух согрел рыбный аромат. Дух-филин присел на сучок и стал пытливо наблюдать за чужим перекусом, как бы желая отведать рыбный кусочек. Седой уселся на бревно, вытянул голые пятки к костру и вгрызся в жареную рыбку. Лирет заметила, что его ноги до ужаса бледные и, как кожа мертвеца, покрыты нездоровым оттенком. Парень шевелил ступнями и, заметив внимание напарницы, для наглядности сунул их в языки пламени. Действие нисколько на нём не отразилось. Девушка сморщилась, точно её заставили проглотить жабу, и больше старалась не смотреть на Седого, пока тот не натянул обувь обратно. Они торопливо перекусили, затем потушили костёр, искренне надеясь, что в этой глуши никому не взбредёт учуять запах дыма и уж тем более на него пойти.

***

Лессан вздрогнула так, будто кто-то вцепился ей в плечи и хорошо тряхнул. Девочка, переводя дыхание, метала смятённый взгляд по комнате, боясь найти в тенях исчадия ночных кошмаров. По вискам стекали холодные капли не то слёз, не то пота. Девочка не была уверена, что ей вообще что-то снилось, но после того, как она увидела отчима, резкие пробуждения стали случаться с ней каждую ночь. Этот страх помогали вытеснить усердные тренировки, которыми Лессан пыталась заполнить всё свободное время, но даже измождённое девичье тело не могло расслабиться в постели, уже не говоря о том, что творилось в голове.

Всё же что-то снилось и сегодня, и вчера, и даже позавчера.

Девочка перевернулась на бок и посмотрела сквозь прорези жалюзи. Бледно-синие полоски предвещали скорый рассвет. До тех пор Лессан постаралась сомкнуть веки и выспаться до предстоящих тренировок. Что-то не позволяло вселиться покою и привлечь сон. Что-то источало тревогу. Девочка коснулась кулона, нащупывая его очертания через майку. Спокойней не стало. В какой-то момент Лессан почувствовала чьё-то пристальное внимание, сковавшее её по рукам и ногам. От страха девочка зажмурила глаза. Сонный паралич. Что-то стояло рядом и смотрело. Этот взгляд казался прикосновением холодных мокрых пальцев ведьмы. Они скользили по рукам, двигаясь змеями к шее, а в груди тревожно грохотало сердце. Лессан собиралась вскрикнуть, чтобы хоть кто-то пришёл на помощь, но голос застрял и заглох в горле, да и девочка не была уверена, что вообще смогла раскрыть рот. Кулон под майкой завибрировал. Вырвавшись из сети страха, Лессан открыла глаза, но внезапно взор заволокло тьмой, точно на них наложили чёрную плотную повязку. Головой не пошевелить.

— Тише, девочка, — пронесся над ухом шёпот.

Приглушённый, женский и совершенно незнакомый.

— Кто вы? — пролепетала Лессан. — Отпустите!

Она поняла, что не может громко кричать. Голос мгновенно садился, стоило только его повысить.

— Не бойся, я тебе вреда не причиню, — ответил шёпот. — Я та, на кого ты можешь полностью рассчитывать.

В её словах сквозило что-то коварное, чему не стоило бы доверять.

— Я рассчитываю только на себя, — осмелилась возразить девочка.