Сияй, Бореалис! Армейские байки

— Проснулась? — заговорила старушка. — Выходи, садись за стол.

Лирет потупилась. Странные бабушки, приглашавшие путников к себе домой да сразу за стол, теперь вызывали у неё недоверие.

— Выходи же, обед остынет, — настояла та. — Нечего бояться, я не кусаюсь, и еда не отравлена.

Как будто бы она знала, что с ними произошло.

Лирет заставила себя подойти к столу, пока бабушка хлопотала у печи. Пахло слишком аппетитно, чтобы отказаться. Девушка робко уселась возле окошка. Затылку стало тепло от солнца. Над столом прямо из воздуха возник филин. Он парил, пока из стены не проросла веточка, на которую он затем уселся. Большие жёлтые глаза лениво мигали, наблюдая за людьми. Лирет хотела поманить его мякишем хлеба, как собачонку, но тот посмотрел на неё с каким-то старческим укором.

— Меня Мимозой зови, — обмолвилась старушка, усевшись напротив гостьи.

Она поставила перед ней горшочек с картошкой.

— Лирет, — представилась девушка.

— Я здесь хранительница, так что не бойся меня. Плохого не сделаю.

— Хранительница чего? — изогнула бровь та.

— Не слышала о наших лесах? — с подозрением прищурилась Мимоза. — Простым людям сюда нельзя ходить, это Друидов Лес, он закрыт от внешнего мира.

До сих пор Лирет была уверена, что настоящих друидов уже давно не существует.

— Тогда мы уйдём, — холодно сказала девушка.

— Ты не сможешь уйти без своего друга. Он серьёзно ранен, его нужно исцелить. Ты много знаешь о нём?

— Не так много, как хотелось бы. Мы напарники, а не друзья. Выполняем миссию.

— Вы хотели забраться в Друидов Лес? Вам повезло, что вы не наткнулись на стражей.

— Нет, мы попали к сектантам, а про Друидов Лес я слышу впервые. Я вообще не знала, что в лесах могут жить друиды, тем более в наше время.

— Мы закрыты от внешнего мира. Есть люди, которые за нами охотятся. Им нужны наши знания, — сказала Мимоза. — А мы знаем гораздо больше, чем люди внешнего мира.

— Зачем же вы рассказываете это мне?

— Да потому что ты о друидах всё равно ничего не знаешь, — улыбнулась старушка.

Неожиданно воздух вокруг неё зашевелился и засиял. Седые косы вдруг стали золотистыми, а все морщинки исчезли, сменившись лёгким румянцем. Теперь вместо старушки перед Лирет сидела девочка с большими зелёными глазами. На вид ей было не больше четырнадцати. Она вдруг засмеялась, увидев изумлённое вытянутое лицо девушки.

— Никогда такого не видела? — хохотала Мимоза. — Какие же вы смешные!

— Постой, так ты ещё девочка?

— Конечно! Не видишь? — та схватилась за ремешки, висевшие на повязке. — Это пёрышко означает, что я освоила первородную магию, а это пёрышко я получила за обретение природной гармонии, ну а вот эти три пера означают, что мне едва за десять. Если бы я была старой, то у меня вся голова была бы в таких перьях. Так что я тебя проверяла. И я не хранительница вовсе, просто живу в отшельничестве и прохожу испытание. В следующем году меня за это наградят новыми перьями.

— И тебе не страшно жить одной и домой приводить незнакомцев? Куда родители только смотрят, — покачала головой Лирет.

— Друиды живут самостоятельно с десяти лет. Пускай мы и холодны к чужакам из внешнего мира, это вовсе не значит, что раненых нужно бросать.

— Хочешь сказать, ты сама нас сюда притащила? — пробубнила та, жуя картошку.

— Нет, — мотнула головой девочка.

Вдруг за окном стало темно и Лирет обернулась. Оттуда на её смотрела медвежья морда. Девушка вскрикнула, подскочив.

— Не пугайся, — хихикнула Мимоза. — Это мой страж Микея, без его помощи вы бы до сих пор лежали там на побережье.

Оконце приоткрылось, и медведь просунул внутрь бурую голову. Его горячее звериное дыхание щекотало Лирет ухо, и она съежилась, отодвинувшись на край. Мимоза подошла к окну и прямо из руки покормила медведя хлебом, а потом потрепала за ушком. Дикий зверь покорно подался к её ладони и довольно засопел, затем высунул голову, и его косматая тень исчезла. Лирет наблюдала за этим так, будто смотрела нелепое кино.

— Бред какой, — буркнула она сама себе под нос. — Друды, стражи… похоже на постановочную чушь.

— Вот это сейчас, между прочим, было обидно, — надула губы Мимоза. — Я самый настоящий друид, и если ты себя чувствуешь нормально, то мне понадобится твоя помощь: пойдём собирать коренья живосила. Как зовут твоего друга?

— Я не знаю, — пожала плечами Лирет. — Он просто Седой.

— Когда он очнётся, мне нужно будет с ним поговорить.

— Ты хочешь спросить его о штуковине в груди? — догадалась девушка.

— Да, в этой самой штуковине заключено то, что все кланы друидов до сих пор считали утраченным. Не хочу пополнять в твоих глазах запас сегодняшней «чуши», но твой друг, вероятно, последний, кто владеет магией Бореалиса, и то, что у него в кристалле, это и есть мощь начала. Сам Бореалис.

Лирет перестала жевать, вскинув брови. Она не ослышалась, и ей не показалось.

— Как это? — выдавила она из себя.

— Это он сам должен знать, — помрачнела девочка. — Он похитил эту силу и разрушил кольцо Бореалиса. Если об этом узнают верховные друиды, то ему придётся несладко. Такая сила может принадлежать только высшему друиду — тому, кто обрёл форму духа, чтобы держать барьер.

— Я догадывалась, что он связан с Бореалисом, видела сон, где он мне рассказывал про него. Проблема только в том, что сам Седой этого не хочет признавать. Может, он специально так делает?

— Ему и вправду опасно распространяться об этом, такое не всякому можно рассказать.

Мимоза поднялась из-за стола и схватила посох.

— Собирайся, мы идём за лекарством, — взбодрилась она.

Лирет вернулась в комнату. Седой всё ещё спал. Болезнь не давала ему разомкнуть веки и окинула его глубоким сном, и вовсе не было похоже, что парень обладал мощью целого Бореалиса. Тогда бы он не лежал так и вряд ли был бы слабым. Девушка подошла к своим вещам и, воровато зыркнув из-за плеча, стянула с себя рубашку. Лирет натянула на себя военную рубаху и штаны, запустила ноги в берцы. Из кармана вдруг вывалилось что-то, завернутое в бумагу, ударилось о деревянный пол. Девушка подняла вещь и развернула. На неё неподвижно уставился филин из чёрного серебра, из его лба смотрела гравировка в виде глаза, и тогда Лирет решила, что видела нечто подобное на посохе Мимозы. Девушка вышла на кухоньку, когда девочка собирала сумку для трав.

— Ты случайно не знаешь, что это такое? — спросила Лирет, протягивая кулон. — Здесь стоит знак, как на твоём посохе, вот я и подумала…

Мимоза отвлеклась, подняв голову. Она прищурилась, будто увидела мерзкого червяка, а затем с ужасом вытаращилась вначале на филина, затем на девушку. В избушке как будто посерели все цвета. Девочка недоверчиво сжала посох.

— Откуда это у тебя? — попятилась Мимоза. — Ты хоть знаешь, что это такое?

— Знаю, — твёрдо ответила Лирет. — Но знаю явно меньше, чем ты можешь рассказать.