Сказки о сотворении мира

— Если ты объяснишь, что тебе нужно от жизни, мы, возможно, закром тему.

— Квартира с теплой ванной, бутылочка Бордо и теннисная ракетка, — ответила Мира. — Все остальное может отправляться в римские бани вместе с Копинским.

Собеседники перестали шушукаться, уставились на сцену. Зрелище восходящего Солнца из бассейна зеленой воды заворожило всех. Оркестр играл величественную музыку, невидимый хор пел под крышею театра. Только Макс Копинский бессовестно таращился в бинокль на графиню.

— Как ты сказал фамилия носатого старика? Гурамов?

— Ашот Гурамов.

— Жорж, мне бы прокатиться на недельку в Россию.

— Зачем?

— Это мои дела. Они тебя не касаются.

— Что тебе нужно в России, Мира? Скажи мне прямо, что ты еще не сделала в этой ужасной стране, чтобы забыть о ней навсегда?

— Мне кажется, я созрела поговорить с Натаном.

— О чем?

— Когда-нибудь все равно придется встретиться с ним.

— Если тебе не поможет Макс — тебе никто не поможет. Все, что ты могла сделать сама, ты сделала. Ты сделала даже больше. Теперь просто подожди, дай ему время.

— Нет, Жорж. Я не сделала в России самого главного. Мне надо было сразу поговорить с Натаном.

— Чтобы сделать больно себе и ему?

— Да, — согласилась Мира, — чтобы больнее уже не было никогда.

В самолете Мира поняла, что совершила ошибку. Она обратилась не к тому, к кому следовало обратиться с самого начала. Не тем Богам вознесла молитвы, не на тех Ангелов понадеялась. Весь год она, по сути, бездарно пускала пузыри со дна океана. Ее глаза видели только обман, ее вера в удачу была сплошным самонадувательством. Она вспомнила, что оставила в России главное: точку отсчета, с которой ее жизнь однажды перестанет нестись по ухабам и встанет на ровные рельсы. Она ковырялась в иллюзиях, не подозревая, что реальный мир, если таковой действительно есть, живет по другим законам. Она оставила в России то, с чего должна была начать поиск: единственное и неповторимое звено, связывающее человека с мистической личностью Ангела, радеющего о человеческом счастье. Она оставила в России реликвию, не украденную человеком в чужом раю, не купленную им на базаре, и не выменянную на чистую совесть. Она оставила единственное завещание Ангела человеку, о котором знала. Завещание существа, которое радело за человеческий род, и смылось, не доведя до конца благородное дело; решило, что миссия исчерпана одним намерением. Только в «Театре на Краю Вселенной», перед заключительным актом, Мира поняла, что не сделала за этот год ничего. Ей в голову пришла простая и гениальная мысль: нет смысла обращаться за помощью к «парням» плохим и хорошим. Не стоит просить человечество, которому нет дела до самого себя. Самое время бросить силы на поиски беглеца, который заварил кашу, а теперь не видит пузырей на воде и не слышит молитвы. Любой ценой, пока не стало поздно, пока не угасла вера, не отвалились ноги. Теперь графиня точно знала, как действовать: найти бесценную книгу и развести костер до небес! Надо сделать так, чтобы сам Эккур… если в его трусливой душе сохранилась хоть капля достоинства, захотел поговорить с человеком. Мира решила драть из книги листы и кидать в огонь до тех пор, пока заступник не явится перед ней в полный рост и не заговорит понятным ей языком. «К черту все на свете драгоценные знания, — решила графиня, — потому что светлые намерения теряют смысл, если нет человека, для которого создана Вселенная. Все благодеяния Ангелов — пустая возня перед страхом войти в человеческий мир и жить этой жизнью, лишенной разумной цели». Этическая сторона поступка графиню не волновала. Она чувствовала свою правоту и готова была платить по любым счетам, но потом, когда будет за что заплатить… когда ей выкатят счет на сумму достаточную для покупки новой Вселенной, где все устроится наилучшим образом…

Графиня закрыла глаза и немного поплакала, чтобы успокоить нервы. «Мой мир состоит из обмана, — сказала себе графиня, утирая сопли фирменной салфеткой авиакомпании, — в нем можно добиться чего угодно, но любая цель, достигнутая мною здесь, будет также обманом. Поиск реальных вещей нужно начинать с поиска настоящей реальности, объективной и общей для всего сущего. Если ее не искать, суета не имеет смысла».

Графине так понравилась мысль, что она сочла нужным увековечить ее в будущей книге Артура, потому что сама решила твердо и навсегда: никогда не писать… чтобы одним иллюзорным миром на свете было меньше.

Москва встретила графиню беспросветно моросящим дождем. Таким же беспросветным оказалось ее путешествие на запертую дачу Боровских. Телефон Натана молчал. Графиня обошла дом по периметру, выбрала удобное место и осмотрела подвал сквозь кристаллы Стрелы. Бункер пустовал, в сейфе хранилась коробка с камнями, брошенная мебель была присыпана пылью. Мира оглядела рабочий кабинет Натана, а когда луч проник в комнату Оскара, у нее испортилось настроение. Графине захотелось скорее уехать, такси ждало ее за забором, телефон продолжал молчать.

Квартиру Сотника Мира осмотрела, не выходя из машины, прямо со стоянки под окнами, и нашла внутри сплошное запустение. На кафедре физики от Боровского не осталось даже кабинета. Скромный закуток между аудиторией и лаборантской, пригодный скорее для чулана, занимал склад компьютерной техники, поставленной спонсором в филиал университета. Лаборантки помнили профессора Боровского, как потешного лектора, доказавшего существование потешных миров, но не могли сообщить подробностей ни о нем самом, ни о книге, которую профессор мог где-то хранить. Женщины не вспомнили, была ли при Боровском огромная книга, написанная от руки на тонких листах пергамента. Книга с непонятными текстами и графическими узорами, которую профессор получил от неизвестно кого: не то на рынке купил, не то обнаружил в макулатуре. Графиня ни разу не видела книги Эккура, она лишь знала, что книга большая и очень тяжелая, поэтому, на всякий случай, осмотрела хранилище библиотеки.

Сделав дело, графиня вернулась в Москву и наведалась по адресу, по которому должен был арендовать жилье доктор Русый. Доктор, как и Натан, не отвечал на звонки и дверь не открыл. Мира осмотрела квартиру сквозь стену. Мебели внутри не было вовсе. Жилплощадь готовилась не то к продаже, не то к ремонту. Последние жильцы оставили лишь дырки на месте розеток и два провода под потолком. В квартире не было даже крана для воды, а унитаз, вероятнее всего, ретировался вместе с жильцом. «Кто-то сильно напугал несчастного доктора», — решила графиня и обратила внимание на контраст с соседской квартирой: чулан, забитый по самые антресоли, изобиловал интересными предметами. Тут были старые утюги, и пылесос, и банки с солеными огурцами. Здесь же стопкой лежали чемоданы с одеждой. Изобилие соседского чулана так сильно контрастировало с пустотой квартиры беглого доктора, что графиня увлеклась. Ей показалось странным: старушка, божий одуванчик, встать с постели не может без палочки, но почему-то держит в шкафу компьютер. Мира отошла, чтобы выбрать удобный ракурс — действительно, упакованный в коробку компьютер с монитором и клавиатурой соседствовал с относительно новым телевизором, который старушка тоже держала в шкафу. Сама же пользовалась доисторической черно-белой моделью, подключенной к розетке через массивный трансформатор. В конце концов, хозяйку квартиры разбудила возня на площадке, она поднялась с кровати, нащупала палочку и отправилась в туалет. Графиня затаилась, затем продолжила осмотр. Она подошла поближе и сумела прочитать слова на корешках книг, хранившихся в том же чулане: в основном это была фантастика с красочными обложками. Кроме фантастики графиня увидела справочник фармакологии, медицинскую энциклопедию и сборник с адресами магазинов автомобильных запчастей и станций техобслуживания по Москве. Сердце екнуло в груди у графини. Она потеряла осторожность, срезала замок с пустой квартиры доктора Русого и проникла внутрь, чтобы подробно осмотреть квартиру старушки. На кухонном шкафу она увидела то, что искала: здоровую книгу в старом чемодане с металлическими замками. Книгу, завернутую в пакет. Книгу, в которой листы слиплись от времени и безнадеги. Хозяйка на цыпочках вышла из сортира и приложила ухо к двери.

— Доброй ночи, — поздоровалась графиня, и старушка прыгнула в комнату. Палочка шмякнулась о паркет. — Бабушка, извините, что потревожила так поздно. Женя сказал, что отдал вам на хранение вещи. Мне нужно забрать кое-что. Большая рукописная книга… будьте добры.

Сначала бабушка сделала вид, что вовсе не подходила к дверям. Она побродила по спальне, держась за стенку, вышла в коридор и осторожно подняла палочку.

— Кто там? — спросила старушка. — Что вам нужно?

— Мне нужно забрать книгу, которую Женя оставил вам на хранение.

— Ничего он мне не оставлял. Кто вы такая? Я вас не знаю. Уходите, иначе соседей позову!

— Ах, если б все мои проблемы решались так просто… — вздохнула графиня и полезла в сумку за прибором. Он вынула из корпуса старые батарейки, вставила новые, предусмотрительно купленные в дороге, и нажала синюю кнопку. Кнопка загорелась. Бабушка сперва постучала палкой в направлении спальни, но затем вернулась на цыпочках и опять прижалась ухом к двери.

— Здравствуйте, бабушка, — повторила приветствие Мирослава, — я хочу забрать у вас книгу, которую Женя оставлял на хранение. Откройте, пожалуйста.

Дверь хрустнула замком, упала цепочка, старушка высунулась.

— Книгу? — переспросила она.

— Ту, что в старом чемодане у вас на шкафу.

Хозяйка поковыляла к шкафам.

— Нет, нет, она у вас на кухне. Книга на весь чемодан. Женя сказал, что положил ее на кухонный шкаф. Давайте, я сама…

Не церемонясь, графиня прошла на кухню, подставила табурет, стащила со шкафа чемодан и вернулась в прихожую.

— А вы ему кто? — спросила старушка.

— Закрывайтесь, — сказала она, — ложитесь спать и передавайте привет соседу, когда появится.

— А скоро его отпустят, не знаете?

— Откуда отпустят? — удивилась Мира.

— Так он в психической больнице лежит, разве не знали? Кто вы ему?

— Почему лежит? — испугалась графиня.

— Несчастье у него случилось. Все дома сидел, а тут вдруг собрался, говорит: за мной стрелец гонится, можно вещи у вас оставлю? Какой, думаю, стрелец? Он уж лежал в больнице в прошлом году. Может, опять что почудилось?

— Может быть, единорог? — уточнила графиня.

— Пес его знает! — отмахнулась старушка. — Ему как почудилось — тут же собрался и в больницу слег. Вы ему кто?