Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Сказки о сотворении мира
Шрифт:

— Мне не нужна молодость, Жорж. Мне нужен физик, который реально работает с хроналом.

— Проблемы приходят и уходят. Полезные люди всегда полезны.

— Почему этот химик здесь, если он такой гениальный?

— Потому что люди, от которых зависела его карьера, потеряли свою молодость задолго до вакцины, а вместе с нею и совесть. Гурамов не умел давать взятки. Он также как ты верил, что талант стоит больше всего на свете, но потерял дочь, и его перестала интересовать жизнь.

— Девочку, которая у него на коленях? Я думала, она его правнучка… А что с вакциной?

— Лежит в патентном бюро. Дожидается очереди на клинические испытания. У Министерства

здравоохранения очень мало денег и очень много работы. На твоем месте я бы позаботился о том, чтобы последняя доза препарата не пропала для человечества.

— Мне нужен физик, работающий с хроналом, — повторила графиня. — Что за человек, с которым ты хочешь меня познакомить? Он кто?

— Профессиональный решатель головоломок, — ответил Жорж и сосредоточился на представлении.

Графине совсем не понравилась опера. Не то, чтобы она была недостаточно хороша, просто настроение испортилось к началу первого акта и не поправилось, покуда два пустующих места в ложе напротив не оказались заняты дамой в атласном платье и джентльменом в кремовом смокинге. Мира не сводила с них глаз. С тех пор, как парочка заняла места, события на сцене ее не интересовали. Графиня боялась, что человек, который ей нужен, передумает и уйдет. Она не могла дождаться антракта. Она готова была напасть на него немедля. Но закончился первый акт, и Жорж представил ей человека:

— Максимилиан Копинский, — объявил он, — с очаровательной спутницей, Луизой. Имею честь представить: ее сиятельство графиня Виноградова…

— Мирослава, — добавила Мира и дождалась, пока Жорж уведет очаровательную Луизу к стойке бара, где разливали шампанское и вазочки ломились от сладостей.

Макс Копинский ждал того же, не спуская с графини глаз.

— Премного наслышана о вас всяких гадостей, господин Копинский, — сказала графиня. — Наконец-то представилась возможность познакомиться лично.

— Ваше сиятельство… я чрезвычайно польщен, — ответил Макс и склонился поцеловать графине руку, но взгляд окаменел на алмазном перстне. Глаз блеснул. Копинский макушкой почувствовал сдержанную улыбку графини. — Буду счастлив оказаться полезным, — продолжил он. — Располагайте мною, как сочтете возможным.

С графиней случилось легкое «дежа-вю». Именно так она представляла себе Копинского, именно такую хитрую рожу себе рисовала, но не надеялась встретить. Ей бы в голову не пришло просить о помощи человека, косвенно причастного к главному несчастью ее жизни.

Рукав смокинга приподнялся, обнажил часы с шестнадцатью бриллиантами по кругу циферблата, и графиня решила, что человек, имеющий в сутках пару-тройку лишних часов, мог позволить себе не опаздывать к началу спектакля.

— Мне нужна информация, Макс, — сказала она. — Можно без церемоний?

Копинский выпрямился и одернул рукав.

— Все, что в моих силах, — пообещал он.

— Помнишь Оскара Шутова? Мне нужна любая информация об этом человеке. Любой ценой.

— Хм…

— Я умею быть полезной людям, которые оказывают мне услуги. Назначай цену, не скромничай, Жорж за все платит. Если не платит Жорж — плачу я.

Макс казался слегка ошарашенным.

— Шутов? — удивился он. — Не думал, что еще раз услышу…

— Мне нужна информация об этом человеке, какой бы она ни была. Что тебе нужно от меня взамен?

— Помилуй Бог! — ответил Макс и хитро улыбнулся. — Благосклонность прекрасной дамы не измеряется никакими гонорарами. Однако просьба, которой ваше сиятельство оказало мне честь, относится к категории… я бы сказал…

— Поэтому я обратилась к человеку, который не прячется за глупые категории,

но ищет и находит. Или я не по адресу обратилась?

— Одно могу обещать твердо: сделаю все, что смогу. Могу я рассчитывать… — спросил Макс и протянул ладонь, чтобы еще раз поцеловать руку графини. Графиня позволила, но без лишнего энтузиазма. — Могу я, в случае успеха, рассчитывать…

— Можешь рассчитывать на что угодно, — подтвердила графиня.

Жорж с Луизой присоединились к компании перед началом второго акта. Прозвенел звонок, мигнул свет, но графиня не двинулась с места. Компания продолжала стоять рядом с ней. Мира сомневалась, что поступила правильно и не выложила лишней информации. Собственно говоря, она вообще не выложила информации потому, что Макс ничего не спросил, и это выглядело особенно странно. Графиня анализировала, ее товарищи не торопились занять места в ложах.

— Луиза, — нарушил паузу Жорж, — дочь известного конструктора летательных аппаратов…

— Изобретателя летающей тарелки, — предположила Мира, продолжая размышлять. — Что он сделал? Продал инопланетянам патент?

Графиня подняла глаза. Луиза ничуть не обиделась, должно быть, ни слова не понимала по-русски, и это характеризовало вкус Копинского не с лучшей стороны. Графиня мало знала о людях, которых Жорж причислял к «приличному обществу». Одно могла сказать точно: здесь каждый уважающий себя человек в совершенстве владеет русским. Даже если этот язык ему не родной… даже, если его не связывает с Россией роман великого Льва Николаевича, прочитанный в школе… даже если он понятия не имеет, где находится эта Россия… Чем дальше от России «приличный человек» — тем легче он присваивает себе русские имена, а также фамилии, которые кажутся ему похожими на русские. Русской графине нечего было присвоить, она чувствовала себя одинокой в холодном мире, освещенном далекой звездой, под которой нет дня и ночи, только вечная темнота и убийственный холод.

— Не хотите присоединиться к нам? — предложил Макс, и графиня поймала на себе сразу три вопросительных взгляда.

— Разве ваша ложа не заполнена до отказа? — удивилась она.

— Присоединиться к нам после представления, — уточнил Макс. — Мы собирались в римские термы. Там чудное вино… Мне известно, что ваше сиятельство — тонкий ценитель…

— В другой раз с удовольствием, — ответила графиня, — сегодня я без купальника.

— Она сегодня не в духе, — добавил Зубов. — Помоги ей, Макс. Она год мечется в поисках этого парня. Мы попробовали все, что смогли. Я ничем не могу ей помочь…

Мирослава отправилась в ложу, Жорж задержался, чтобы пояснить Копинскому глубину душевного дискомфорта своей подруги. Копинский проводил графиню внимательным взглядом.

Жорж вернулся в ложу, когда тенора уже пели арии на дне океана. Их ноги превратились в изящные плавники, глаза округлились на макушке, булькающие интонации стали преобладать в музыкальных звуках.

— Тебе бы выдали простынь, — проворчал Жорж. — В термы никто не ходит в купальниках, чтобы ты знала на будущее.

— Я обязана была согласиться?

— Разумеется. Только слабоумные отказываются от приглашения в римские термы. Мало, что ты проявила тупость, ты лишила себя удовольствия…

— Я здесь не для того, чтобы получать удовольствие.

— А для чего? — удивился Жорж. — Что тебя в этой жизни волнует, я могу, наконец, узнать… после стольких лет отношений с тобой? Наряды тебя не волнуют, деньги — тоже. Тебя не интересует даже семья. Хорошо, возможно, я не герой твоего романа, но почему тебя не интересуют дети?

— Не начинай, Жорж!

Поделиться с друзьями: