Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Сколько ты стоишь?
Шрифт:

– Правда?
– растерянно переспрашиваю, а у самой глаза светятся от счастья.

– Правда. Не переживайте так. У меня много пациенток после внематочной и удалении трубы успешно вынашивали, рожали и снова беременели. Так что все будет хорошо.

– Спасибо большое!

Всю дорогу до дома блаженная улыбка не сходит с лица, а рука - с живота. Этот малыш - мое чудо, плод любви даже не смотря на то, что с его отцом нас разделяют тысячи километров.

– Ты скажешь немцу о ребенке?
– Инес будто прочитала мои мысли и спросила о Роберте.

– Да, конечно, -

отвечаю, не задумываясь и поворачиваюсь к ней.
– Он должен знать. Он отец.

– Это хорошо, - одобрительно кивает сестра.
– Это правильно. А то знаешь, в детстве с титой смотрели теленовеллы. Так там женщина после расставания начинает с ума сходить: “Это только мой ребенок. Он никогда не узнает о сыне. Он нас предал”, - передразнивает она героинь мыльных опер

– Ну может, если бы он нас предал, я бы тоже так сказала. А Роберт не предал. Скорее, я его очень ранила своими словами.

Ну вот опять у меня глаза на мокром месте. Теперь я хотя бы знаю, что в моей излишней плаксивости виновата беременность.

– Тогда и правда лучше поговорить и все решить. Мы, испанки, знаешь, какие темпераментные, независимые, горячие и очень громкие. Если ругаемся, то не на жизнь, а на смерть! До пожара! Но когда остываем, разговариваем.

– А если к моменту разговора остается только пепелище?

– Значит разговариваем на пепелище, - хитро улыбается Инес.

– И в чем тогда смысл, если все сгорело?
– хмыкаю я.

– Смысл в том, что при правильном подходе, если конечно, есть еще, что сохранять, даже из одной маленькой искорки может разгореться новое пламя, - загадочно произносит жгучая испанка, а водитель такси одобрительно усмехается.

День сегодня на радость безоблачный и теплый. Пройдя по залитой солнцем плитке, заходим в дом и слышим доносящиеся с террасы голоса. Приближаясь к панорамному окну, я замираю у дивана и впиваюсь пальцами в его мягкую спинку.

Индира, тебе плохо? Голова кружится?
– обеспокоенно спрашивает Инес, придерживая животик.

– Это он, - еле выдыхаю я, потому как кажется, что весь кислород из легких выкачали.

– Кто?
– подняв голову, она вглядывается в собеседника титы и округляет глаза.
– Ааах. Это твой Роберт? Там, с титой?

– Дааа, - измученно тяну.

– Что он здесь делает? Как он тебя нашел?

– Господи, я не знаю…

Это он. Он. Мой Роберт. Его профиль его узнаю из тысячи. Закрытыми глазами, наощупь. Когда он спал, или просто лежал с закрытыми глазами, я проводила указательным пальцем невидимую линию, разделяющую его идеальное лицо на две части. Внезапно все те эмоции, которые я несколько недель глушила, вновь вспыхнули внутри, подобно той самой маленькой искорке на пепелище.

Нет, это не сон и не галлюцинация. Мария Кармен и Роберт сидят за круглым столиком, курят и сбрасывают пепел в стеклянную пепельницу. Напротив каждого стоят маленькие чашки с кофе, который так любит тита. Прислушавшись к разговору, Инес бьет меня по плечу и говорит возбужденно:

– Они говорят по-немецки! Я даже не знала, что абуэлита знает немецкий! Пойдем, поздороваемся, -

сестра тянет меня за локоть.

– Подожди, - я сопротивляюсь и стою на месте.
– Я боюсь.

– Чего?

– Я…я не знаю, - неуверенно отвечаю я.

– Так, чика, - вздыхает Инес и мило морщит нос.
– Вон там сидит мужик, похожий на мачо, который сделал тебе bebe (бэбэ - малыш). И раз уж он нашел тебя даже здесь, у титы, то это значит только одно.

– Что?

– Что он тебя любит, тонта (исп.- дурочка). Поэтому ну-ка пошли, - она берет меня за руку и ведет на задний дворик.

– Инес.

– Я ничего не слышу, - бросает мне, а сама открывает прозрачную дверь, ведущую на террасу.
– Тита, мы приехали. Ой…оля! (оля или hola - привет). А у нас гости?

Мы с Робертом встречаемся взглядами и все вокруг нас останавливается и рассеивается. Словно и нет этой террасы, абуэлиты, Инес. Молчит старый приемник. И только стук сердца, под которым во мне растет маленький человечек, напоминает мне о том, что все это - настоящее. Не сон, не мечта, а реальность.

Все еще глядя на меня, Роберт поднимается с кресла. Уголки его губ дрожат, а в глазах я читаю столько разных эмоций и признаний, которых, кажется, прежде не знала и не слышала.

– Гости, - довольно улыбается Мария Кармен и обращается к Роберту на чистейшем немецком. Не понимаю ничего, кроме наших с Инес имен.

Роберт говорит что-то в ответ, любопытная Инес только восклицает:

– Тита! Откуда ты знаешь немецкий?

– От любовника, - равнодушно ведет она плечом.

– Что?
– сестра чуть не задыхается, а я заливаюсь краской. Хорошо, что Роберт не понимает по-испански.
– Сколько ж у тебя их было, тита?

– Между вторым и третьем мужем у меня был роман с богатым немцем. И так как по молодости мне хорошо давались языки, я его выучила. Он был рад. Но сейчас не о нем. Какие новости? Все хорошо?

– О да, - посмеивается Инес и слегка хлопает себя по животу.
– Малыш на месте. А ты почему опять закурила? Ты же бросила?

– А почему бы не закурить в компании красивого мужчины? – изящно ведет плечом испанская бабушка.
– Так, что-то я проголодалась.

Сеньора снова обращается к гостю на его языке. По смыслу пониманию, что она приглашает Роберта отобедать с нами. Он говорит ей что-то очень красивое, а потом вновь смотрит мне в глаза и произносит по-русски, чтобы только я его поняла:

– Нам надо поговорить, Индира. Срочно.

Губы и горло пересохли от волнения, ладони намокли и жутко горят. Наверное, я тоже вся горю, потому что кровь неистово стучит в висках.

– Да, надо.

– А покажи-ка нашему гостю море, дорогая, - вставляет свои пять копеек Мария Кармен и снова переходит на немецкий.

– Бабушка отпустила тебя погулять, -улыбаясь одними глазами, переводит он.

– Пойдем погуляем, если отпустила, - соглашаюсь я, все еще находясь под гипнозом его испытующего и такого родного взгляда.

Поделиться с друзьями: