Сквозь тьму

“Своей собственной неверностью они осуждают самих себя”, - сказал Талсу, одно из классических каунианских предложений, которое он изучал неделю назад. Его отец вопросительно поднял бровь. Он перевел это предложение на современный елгаванский.

“На старом языке звучит более причудливо, я бы сказал”, - заметил Траку. “Я думаю, что именно для этого старый язык в основном и хорош - я имею в виду, звучать причудливо”. Он снова оживился. “Ты, конечно, будешь носить верхнюю тунику расстегнутой. И ты захочешь красивую плиссированную рубашку спереди, верно?”

“Ты измотаешь себя, отец”, - запротестовал Талсу; Траку отказался позволить ему каким-либо образом помочь в подготовке его свадебного наряда.

И Траку покачал головой. “Нет, я не буду. Я воспользуюсь заклинаниями, которые дал нам альгарвейский военный маг. Это само по себе сократит работу вдвое, а может, и больше. Этот парень, возможно, был рыжеволосым сыном шлюхи, но он знал, о чем говорил. С этим не поспоришь.”

“Я бы хотел, чтобы мы могли”, - сказал Талсу, который хотел иметь как можно меньше общего с оккупантами Скрунды. Он сменил тему: “Ты знаешь, во что будет одета Гайлиса?”

“Не имею ни малейшего представления”, - сразу ответил ее отец. “Я не вмешивался в ее дела, потому что, если бы я это сделал, ты бы узнала еще до конца дня.Чем бы это ни обернулось, я ожидаю, что это будет красиво, потому что в этом будет твое сладкое сердце ”.

“Было бы красивее, если бы ты сделал это”, - сказал Талсу. “Все знают, что ты лучший в Скрунде”. Даже альгарвейцы знали это, но Талсу тоже хотел думать об оккупантах как можно меньше.

Его отец сказал: “Я искренне благодарю тебя за то, что я делаю. Но Гайлиса будет выглядеть просто великолепно, и ты это знаешь”. Траку повернул голову, чтобы посмотреть на лестницу. Он, очевидно, решил, что ни Аусра, ни Лайцина не находятся в пределах слышимости, потому что понизил голос и добавил: “Кроме того, ты знаешь, как подобает одеваться невесте в день ее свадьбы”.

“Да”, - сказал Талсу, надеясь, что в его голосе не прозвучало слишком нетерпеливо.

Наряду с одеждой Талсу, Траку также работал над своей собственной - более черной, дополненной белой плиссированной рубашкой спереди, которую можно носить под верхней туникой без пуговиц, как у его сына, а также у его жены и дочери. Лайцина выбрала бледно-персиковый лен, в то время как Аусра надела бы синий бархат, как у Талсу, хотя ее туника была бы расклешенной на бедрах и застегнутой, плотно застегнутой, чтобы показать грудь.

Траку отказался от работы, чтобы подготовить все свадебные наряды к этому дню. Он раздражал альгарвейского капитана, пока рыжеволосый не выяснил, почему он не может быстро приготовить форменную тунику. “Ах, свадьба”, - сказал альгарвейец, целуя кончики пальцев. “Я устраиваю свадьбы в каждом городе, где я живу. Это делает красивых девушек счастливыми. Это тоже делает меня счастливым ”. Он воодушевился.

Ни Талсу, ни Траку ничего на это не сказали. Это звучало так, как будто кто-то из людей Мезенцио сделал бы нечто подобное - возможно, даже хуже, чем отсутствие свадьбы вообще. Альгарвейец поклонился каждому из них по очереди и вышел из магазина, насвистывая одну из замысловатых, витиеватых мелодий, которые приводили в восторг его соотечественников и поражали Талсу и всех остальных елгаванцев, которых он знал. Если бы в музыке не было сильного, раскатистого ритма, что в ней было хорошего?

Зал, где Талсу и Гайлиса поженились, был также тем, в котором до Дерлавайской войны ветераны Шестилетней войны не собирались вместе, не пили и не рассказывали друг другу неправду о том, какими героями они были. Цветы, оливковые, миндальные и ореховые ветки и ленты из гофрированной бумаги придавали ему гораздо более жизнерадостный вид, чем тогда, когда здесь собрались ветераны. Несмотря на это, Талсу почувствовал запах, или ему показалось, что он почувствовал, вино с цитрусовым вкусом, которое ветераны разливали по кувшинам. Может быть, это были только цветы.Однако он заметил, что его отец тоже принюхивается.

Когда он вошел в холл, один из его двоюродных братьев окликнул его: “Скажи, ты пригласил рыжую, которая ударила тебя ножом? Если бы не он, сейчас, вероятно, не было бы свадьбы”.

В этом была доля правды - насколько, Талсу не знал и, в силу природы вещей, никогда не сможет выяснить. Его мать и сестра рассердились на это предложение. Если бы они этого не сделали, он мог бы это сделать. При таких обстоятельствах он мог бы рассмеяться, покачать головой и послать своему кузену грубый жест. Это тоже рассмешило его кузена.

Во главе зала стоял и ждал помощник бургомистра Крунды, одетый в цветастую мешковатую тунику и брюки времен между падением Каунианской империи и возвышением королевства Йелгава. В течение нескольких сотен лет Скрунда, как и большинство городов на полуострове Джелгаван, была самостоятельной державой. Традиция сохранилась на церемонии, хотя больше нигде.

Траку пробормотал: “Я рад, что альгарвейцы не посылают своих чиновников устраивать свадьбы и тому подобное”.

“Я тоже”, - ответил Талсу. “Я бы на самом деле не чувствовал себя женатым, если бы идиот произнес эти слова над Гайлизой и мной”.

“Ну, пошли”. Траку взял его за локоть. “Мы должны ждать там, наверху, когда подойдет твоя невеста - если она подойдет”. Он улыбнулся атТалсу. “Ты знаешь, у нее есть право отменить все это”.

“Так она и делает”. Талсу отказался позволить отцу дразнить его еще больше, чем уже дразнит. Вместо этого он поддразнил в ответ: “И тебе пришлось бы возиться со счетами за пиршество”.

“О, у меня, вероятно, было бы кое-что сказать по этому поводу ее отцу”, - сказал Траку. “Действуй живее, сынок. Нам нужно произвести впечатление на людей”.

Талсу не знал, бодро он ступал или нет. Он представил себя на параде в парадной форме и маршировал так впечатляюще, как только мог.Люди в аудитории, которые служили в армии - скорее всего, большинство из них - наверняка поняли бы, что он делает. Но никто не смеялся над ним, и это было все, что имело значение в его глазах. Многие из них, вероятно, поднялись наверх, чтобы дождаться своих невест, в точно таком же медленном темпе марша.

Поклонившись помощнику бургомистра, Талсу сделал аккуратный разворот и встал, ожидая Гайлизу. Время от времени невеста не подходила и не давала обещания будущему жениху. Люди сплетничали о подобных скандалах месяцами. Часто брошенным женихам приходилось уезжать. Талсу был уверен, что здесь ничего подобного не произойдет. Он был уверен, но. . .

Он не смог сдержать легкого вздоха облегчения, когда Гайлиса в сопровождении своего рыхлого отца направилась к нему в тунике и брюках из травянисто-зеленого льна, отчего ее золотистые волосы сияли, как солнце. Он также не мог удержаться, чтобы не взглянуть на кузена, который доставил ему неприятности и который в тот момент выглядел снедаемым ревностью. Это было именно то, что Талсу хотел увидеть.