Сквозь
Шрифт:
Братик... Пффффффф...
я ныряю прямиком в спираль, разрывая тебя в куски
Метеоры блядь не исчезают и разжимаются вдруг в тиски
Света луч после передоза утвердительно пляшет вниз
Прорывая все лучи света, я, братик, всего лишь карниз
От которого ты оттолкнешься. Скажут мне - "Суицид, пиздец"
Голова кровоточит крошкой, вытекает говняный супец
Усредненный космос плоти, смертоносный ярый луч
Я сжимаюсь ускоряясь, я стою, когда кручусь
И схуяли ты не лечишь? И схуяли ты молчишь?
Нашелся, тоже мне мама, Ты - это сучий переебаный движ
А чернота, блядь, не видит мрака, чернота ведь - тоже мрак
Я ножом
Ухойдоканный и спиральный, разрастающийся в мозгу
Каша овсяная бледная, размазанная по снегу.
Я повешу на шею череп, я смерть полюблю как тебя
Сядем мы, братик, на веру и детей захуярим зря
Сначала увидим глаза в стороне, потом - глаза за глазами
Ведь для нас основное сейчас, оказалось
Это не срать мелочами
И это, братик, наш путь - найти основное сознание
Обмануть его, побрить голову и болеть захристовой манией
А там в конце развернуться, как поют - козырей нет
Понять, что ты рваная сука или психический менуэт
Когда я туда доберусь
и стану глазами всех глаз
Я, братик, тебя поцелую, ведь ты, братик, ебаный рак
Я вырву тебя как занозу, как серединную сука звезду
Уничтожу тебя, раскромсаю всю вселенскую пизду
А потом, оставшись один, и глазами намылив глаза
Я победно нассу себе в голову, развесив везде образа
Образа нарисую раньше, еще с самых первых глаз
И с самой первой секунды выполню госзаказ
Образа - это вера в Братика
Образа - это Я на Коне
Образа - это вой фанатика
Образа - это Ты Во Мне.
Принц на коне повстречал. Увидел, обомлел, упал наземь, заскучал и рванул на все четыре стороны, пытаясь оторваться от своих частей на виду сквозь и соединиться мрачно-радостным Атаелем, моим персональным Гробом Господним, истинным повелителем ветра. Он шел против ветра. Ты хочешь, чтобы я сделал отсылку? Да я за счет брендов живу, я ребенок поствсего, пусть всего - АЛЛИГАТОР!!! Прием! Гвоздь!
Соркош предощущал, что я подарил ему самую бездейственную способность - заражать других бледной скукой. Соркош открыл глаза. В стороне туловища кольнуло. Соркош сжал пальцы ног и перевернулся на бок. Свет в комнате оставался в стороне, комната была комнатой (не совсем прямоугольной - одна длинная стена была чуть выше другой). Соркош понимал, что выбора в мире нет - нужно вставать. Даже если ты хочешь убить себя, тебе придется встать и потратить еще немного благословенного бледного времени на самоубийство. Можно себя убить позже, когда встанешь, умоешься, оденешься, поговоришь с людьми, почитаешь книгу, посмотришь видео, помоешь посуду, походишь в туалет, посмотришь в окно, выйдешь на улицу, поотрываешь рот, сядешь в ванную возможностей и представишь на себе пальто, поссышь в воду, пропустишь народные песни, ну, в общем, все эти дела, которыми ты занимаешься ежедневно. Убить себя позже, чтобы завтра не пришлось вставать и повторять все по кругу. Но какой в этом смысл, если ты и так будешь мертв? Дурной вопрос, которому много людей посвятило кучу времени в этом мире, чтобы хоть как-то продлить свою жизнь в сознании бессознательного смысла и текста. Восполняло Соркаша только одно - предрасположение к таким как он - скучным, ленивым, стыдным жизням, но (важно) только тем, кто осознает свой скучный безымянный дар влачить себя по комнатам и улицам, по полям и горам, по воде и в воздухе, в космосе и внутри головы.
Весь этот текст - это желание побыть самим с собой. Самому с собой. Сам самой. Сам собой. Собой самому и воспроизводные. Что описывать? Сижу в метро как полоумный шпион. Слышно постоянный шум поезда. Как наблюдатель, который ждет и приедет. Никогда не проходит. Только ночью. Ночью ремонтируют метро, идиот Соркаш. Так ты - это тот, который меня исправляет? Нет.
Напротив сидит парень в наушниках, раскинув тело, и поет. Стругацкие не до конца казались фантастикой, потому что для меня их будущее было настоящим. Или когда читал, я был в будущем. И не верил в настоящее. Как глубоко вы ныряете в произведения искусства? Вот я недавно нырнул на 2-й уровень живописи.
И быстро вынырнул, остановился, записал себе имя - (какая разница какое) (долго возвращался в заметки, чтобы найти имя, ой вы ведь не заметили, чего я переживал, меня ведь там просто не было, а не не было какое-то время, я пишу, а вы читаете). О чем я говорил?– Коля, здесь не надо баловаться, - сказала мама напротив маленькому дочке. Нет, это не мама (я поднимал голову), это сестра. Или мама. Нет, я посмотрел еще раз. Мама. Я подумал, что мама - это другой человек.
Думал о дури, написал о дури. Указать дурь всем, название? Ты должен быть честным с собой. Дурь, не бери меня на понт. Что хочу, то и делаю. Стыдно! Стыдно! Стыдно! В тексте нужно быть самим собой, говорить всю правду и вот тогда люди это чувствуют. Тогда это блядь литература. Ух-ты, на уровнях потока. Ловлю удачу за хвост. Без запятых? Все маленькими буквами. Тут только рука, ручка, бумага и никого за миллион душ. Всем здрвств... (я могу редактировать тут текст, спасение есть везде). Я вижу, что протягиваете руку, почти жмете, слышу, все, молчу, без искушений, понял, сделаю - поздороваюсь. Это будет конечная фраза. Все, хватит обещаний. Понял.
Пора ехать. Хотел поздороваться. Можно? Привет! (Добавил тут восклицательный знак позже (это слово написал для тебя ("позже"))) Я с тобой в метро езжу! Метро в одном из городов планеты Земля. Хотел написать Мира, но нет, не мира. А всего лишь планеты земля. Мы пишем с большой буквы - Земля. Приехал поезд. Соркош вышел возле центрального парка.
Природа вокруг Соркаша обнимала и удалялась в перспективе. Соркош думал о том, в чем заключается парадокс его жизни. Лишь в том, что на все можно посмотреть со стороны? В том, что время - это расстояние и где-то по параболической линии он уже мертв? Давайте посмотрим вокруг, а не только в себя. Что видит Соркош?
Шпион лежит на зеленой траве в центральном парке. Особо ничем не отличается от того, что вчера он сидел на работе в мягком пуфе. Природные вещи поменялись местами, мысли поменялись местами с другими мыслями, общий фон ощущений наложился один на другой. Что видим мы вокруг Соркоша?
На моей спине катается. Везу человека на спине. Я потерял любимого брата. Я в детстве мастурбировал, но всем было все-равно. Я порвал кеды и ранил ногу, когда ссал. Вот и все мои истории, которые я не могу раскрыть, потому что уже не сил на вскрытие. Это побочные сюжеты. Пока руки печатают - я печатают. Я проходящий ток, есть и нет. Есть и нет. Плюс и минус. Минус и плюс. Вот и все мои истории. Еще я не доделывал любовь.
Парк. Цементные дорожки, которые облекли в прорастающие из корней деревья и кусты. Круг солнца, которое в прошлом, прячется за здание в центре парка. Пытаясь структурировать природу вещей, Соркош писал стихи обо мне. Но опять мы о внутренностях Соркаша в Соркоше. Что мы видим вокруг?
Тело лежит на траве. Трава вокруг тела. Снова взгляд падает на вещи, которые мы описали абзацем выше. Есть ли мне что добавить к этой картине или все уже сказано? Что мы можем?
Раскрываем вход в парк и пускаем по кривым людей, которых можно прочесть по походке. Мама с ребенком. У них свой мир. Пьяные друзья. У них свой мир. Девушка. У нее свой мир. Голова Соркоша иногда скользит сквозь тела, проходящие сквозь парк сквозящего сквозь город. Город сквозит людьми и вещами сквозь страну, а страна, в свою очередь, сквозит сквозь планету. Планета сквозит сквозь солнечную систему. Система сквозит сквозь вселенную. Вселенная насквозь сквозит. И это все? Нет, мыслить территориями и политикой - не наш случай. Согласны?
Каждый абзац заканчивается вопросом. Давайте не будем опять распадаться и прыгать в сознательный поток. Или представлять, что мы туда прыгаем. Остановимся.
Соркош пишет стихи. Давайте посмотрим, что он уже написал. Не переживайте, мы спросили у него разрешения. Перед тем, как прочитать стих, давайте я последую вашим желаниям структуризации и опишу его тетрадь. Синяя, с прыскающим по всей плоскости А4 белым узором, загнутая по краям тетрадь лежала на согнутых коленях Соркаша. Он учтиво и стеснительно перелистывает страницы, которые исписаны иногда четким, а иногда хаотичным почерком (почти всегда синей ручкой), в поисках стиха, который можно нам показать. Я приглаживаю Соркашу волосы ветром, смахиваю с плеч листья, и тоже жду. Стих. Читаем: