Слабость плоти

Братья покорно опустили головы в уважительном жесте. Конечно, отец всего лишь «просил», однако все мы понимали, что между его просьбой и приказом не было разницы. Его слово было не просто набором звуков — для половины галактики это высший закон и приказ максимального приоритета, пока для второй — буквальное ниспослание свыше.

И хотя я уже чувствовал всю головную боль, связанную с попытками успокоить техножрецов от столь сильного отхождения от законов Машинного бога, но любое положительное изменение Механикума в сторону отхода от догм, стоило всех трудов.

— …В ближайшие года также необходимо наконец-то закрыть вопрос Вотанн, укрепившихся в самом сердце галактики. Каждый день, который мы позволяем разумным машинам расти и развиваться, тем больше жизней погибнуть в дальнейшем. Я надеялся, что все они уже погибли во время Восстания железных людей, но конкретно эти образцы оборвали связь с человечеством ещё задолго до начала их революции, а потому остались невредимы. И учитывая их психические способности, не уверен, что наши старые методы вообще смогут справиться с ними. Поэтому этим вопросом займутся Хорус, Лев, Фулгрим, Русс и Феррус.

Взгляд Императора прожигал меня в начале его фразы, однако к концу он заметно смягчился, всего лишь вернувшись к своему классическому «холодному» состоянию. Пусть с каждым из нас он и мог вести себя несколько мягче, показывая частичку себя настоящего, но перед публикой оставалась лишь одна маска — беспристрастного и холодного короля сотен тысяч миров и владыки триллиардов душ.

— …Остальные продолжат продвигать Великий поход, однако новая задача появилась в списке наших дел, и имя ей — Некронтир. Угроза самому Империуму и всему человечеству не может быть проигнорирована, однако и бессмысленные попытки уничтожить их, пока они ещё пребывают в стазисе, приведут лишь к нашему падению. Необходимо сначала избавиться от прочих, более срочных угроз, прежде чем мы начнём решать проблему этих спящих машин, но уже сейчас нужно начать поиск всех миров, где сохранились их гробницы. Мы сверим карту шестидесяти пяти миллионной давности, проверим всех их миры и кладези ресурсов, и лишь затем разработаем план сокрушающей атаки. Сейчас же я предлагаю желающим выступить и предложить свою стратегию решения этой проблемы, а также того, как уничтожать столь опасных врагов до того, как их орудия начнут стирать уже нас.

Вернувшись на своё место, теперь настала моя пора прибывать в роли слушателя. Первым разумеется вышел Дорн, который был лучшим из нас в деле планирования обороны — план её обустройства он словно бы мог создать на ходу. За ним явно намеревался выйти Гиллиман, но тот пусть и был первым стратегом Империума, без информации его способности были сильно ограничены.

А поэтому затем выступил Хорус, желавший использовать эту войну с Вотанн и следующий конфликт с Некронами, как очередной способ скрепить нас и увековечить победоносный поход человечества в истории галактики. Хотя его речь и сквозила популизмом и полными воды речами — однако харизма решала всё. Выступление Луперкаля сбавило нашу напряжённую атмосферу.

В итоге можно было сказать, что выступление и уведомление братьев прошли положительно. Большинство моих братьев приняли новую информацию с видимым интересом, пусть и явно не оценив угрозу по достоинству — для завоевателей сотен миров и победителей тысяч битв, уже трудно представить врага, способного их побороть. И с этим необходимо было что-то делать, так как именно эта слабость могла стать ключом к нашему падению, Самоуверенность — это медленный и коварный убийца.

К сожалению, угрозу кровавой войны трудно передать за трибунами. Даже вся карта бывшей империи разумных машин — это лишь голограмма, которая не передаёт вес десятков тысяч миров, где каждый воин способен дать достойный отпор Астартес. А если все сказки пленного ксеноса насчёт их возможностей путешествовать во времени, создавать чёрные дыры и играться с гравитацией простыми взмахами рук без помощи варпа окажутся правдой, нам придётся ещё труднее, чем когда-либо до этого.

. . .

Океан душ бурлил. Будучи воплощением всех чувств, эмоций и событий, что когда-либо произошли, он никогда не останавливал своё движение, однако в редчайшие моменты, когда активизировались самые глубинные и могущественные силы Имматериума, даже сами порождения варпа начинали чувствовать нечто грядущее, что не несло им ничего хорошего. И тогда море ощущений на мгновение замирало, готовясь к грядущему шторму.

В бесконечном водовороте идей и концепций, постепенно сходила буря, которая была воплощением вечной игры богов, желавших урвать любую свободную душу или кусок силы для собственного могущества. Кровавая война демонов продолжалась миллионы лет и никто даже не мог представить, чтобы она подошла к своему концу, однако все твари постепенно ощущали начало новой эпохи — того, момента, когда боги временно прекратят свою игру ради победы над общим врагом.

Будучи существами, не связанными привычными для смертных оковами времени, они затаились, ожидая мига, когда целая галактика падёт под их пятой, но чем дальше шла реальная история материального мира, тем сильнее их предсказания отличались от действительности. И чем ближе они подходили к точке невозврата, во время которой должен был родиться Пятый, тем больше сами боги начинали испытывать волнение.

Великий Крестовый поход шёл слишком быстро, с лёгкостью побеждая там, где люди должны были прорываться кровью. Слишком много их потенциальных марионеток сгорело, прежде чем стать гамбитов в их руках. Слишком сильно Империум продвинулся вперёд в планах своего создателя, чтобы Хаос мог продолжать закрывать на это глаза.

Демоны, безусловно, ненавидели друг друга, однако две вещи сплачивали их сильнее прочего — страх потерять потенциальную подкормку в виде душ, а также желание сохранить жизнь вне желудка «собрата». А потому и неудивительно, что предречения величайших из безумнейших провидцев, узревших тёмное будущее победы Анафемы, на самом деле вводило в ужас даже высших демонов. Никто ниже их ранга и не догадывался о неприятном для них грядущем, но все демоны были связаны друг с другом, а потому ощущали поражающие изменения.

Проклятые боги всей своей сущностью не желали терять силу, однако если приходилось выбирать между этим и забвением, они двигались к варианту собственного выживания. Анафема был угрозой самому их существованию, а потому они собирались провернуть величайшую шутку и превратить его из врагов в одного из игроков за их столом — того, кто наконец-то сможет разрушить их закостеневший баланс сил и даст шанс одному из божеств достичь абсолютной мощи.

Это был риск, безусловно, однако демоны всегда были готовы пойти на него, если имели при этом шанс подняться над всеми остальными. Такова их суть и натура, которой никто даже не желал противиться. Будучи воплощением павших смертных, великих событий и самых ярких чувств, они сгорали, прежде чем насладиться миром.

Перевернуть правила игры, и получить потенциального союзника, что сможет принести победу над прошлым врагом? Таков был их гамбит, что теперь всё больше обещал превратиться в нечто туманное и бесполезное.

Смеющиеся боги впервые за эпохи замолкли, перебирая варианты противодействия. Чего бы это не стоило, но они не могут дать Анафеме победить — даже если придётся пожертвовать всей вселенной, которая была лишь одной из многих в их руках. Именно поэтому они не волновались даже если всю жизнь в тысячах галактиках бы сожрал Великий тысячеглазый охотник — всё равно варп не имеет пределов, и другая реальность стала бы основным источником их пропитания.

Но угроза, которую нёс Золотой владыка была концептуальной проблемой, что могла принести их общее падение. И чтобы избавить от неё, а также увеличить шансы собственной победы, боги решили пойти на то, что никогда в другом случае не позволили бы. Они решили заключить сделку.

Ранее они были готовы договариваться лишь друг с другом, однако с приближением точки невозврата, проклятый пантеон начал прислушиваться к единственной сущности, что могла оспорить их могущество. Всё равно более слабой, но наиболее близкой к мощи настоящего бога.