Слабость плоти

Сейчас в их распоряжении находились тысячи миров, связь между которыми даже в худшие времена поддерживалась психическими маяками Вотанн и сознаний миллионов их предков, до сих пор направлявших потомков. Они были единственным светом цивилизации, который не должен был угаснуть не при каких обстоятельствах — по их же скромному мнению, конечно же.

Именно поэтому пусть центр галактики тысячами лет не знал войн крупнее редких зачисток орков или других агрессивных ксеносов, Лиги Вотанн со всем усердием готовились к возможному приходу врагов извне. Одна ошибка из-за желания заполучить аванпост для экспансии в разорённую варп-штормами галактику обошлась для них целых Ядром, а также появившейся угрозой быть сметёнными новой поднимающейся империей варваров-фанатиков.

Вот только пусть враг и многочисленен, однако не им страшиться угроз и трудностей. Их роды пусть и постоянно конфликтовали и соперничали друг с другом, вот только великие Вотанн понимали, что угроза в лице Империума и Золотого колдуна — это угроза всему их существованию, для встречи с которым придётся закопать топор войны и объединить силы. По отдельности они падут, но вместе не будет такой силы, что сможет сломить Лиги и сдвинуть гору, воплощавшую их империю…

…Центральный оплот одного из самых крупных и военизированных развитых рода догорал совершенно беззвучно. Среди коридоров больше не увидеть былую постоянную активность вечно бегавших администраторов, которые занимались составлением сделок с ксеносами и другими лигами. Больше не увидеть бегающих в панике солдат, которые пусть и знали о движущемся враге, но не были готовы встретить десятки тысяч космических кораблей, безумной ордой задавившей все их попытки сопротивления.

Лишь реки серебра и расплавленного ожившего железа, заполнявшего все коридоры в поисках материи для поглощения. Все живые существа уже были ассимилированы и разобраны на составляющие, однако наниты не прекращали свою охоту.

Железнокины также больше не заполняли радиоэфир своими волнами и сообщениями о массированной кибератаке, ударившей по всем их базам данных. Их тела были разбросаны по всем станциям в системе, куда прибыли легионы Империума, пока программы личности переполнялись от бесчисленных ошибок. Сознание самых примитивных рабочих машин, не обладавших полезными знаниями, буквально распадались в ничто, после пожирания проклятыми блоками кода.

Вирус, основанный на технологии Некронтир, пусть и не был самым красочным убийцем, однако в этот день он забрал немало жизней, парализовав большую часть систем связи всей лиги. И пусть кины были готовы сражаться и умирать за каждый метр своей земли, силы Империума покорили с куда более мрачной простотой и уверенностью. Той, с которой государство галактических размеров уничтожало паразитов, захвативших небольшой кусок космоса. Однако хотя у Вотанн и были небольшие шансы в другой ситуации, однако не когда за дело брался величайший тактический гений среди всех сынов Императора.

Несмотря на техническую помощь Десятого легиона, погибель этим кинам принёс именно Лев Эль’Джонсон, который пусть и являлся одним из лучших мечников всего Империума, однако в отличие от своих братьев, также умел уловить тот момент, когда необходимо отложить клинок в сторону, чтобы покарать врагов более эффективным методом. Без лишних трат ресурсов, времени и жизней — лишь путём абсолютного и тотального очищения.

Именно поэтому отец и выбрал его, в качестве сына, что нанесёт главный удар по империи этих ксеносов. Если Хорус и Фулгрим являлись доверенными воинами и генералами, чьей гений сможет продавить оборону Лиг, а Русс в состоянии уничтожить их техно-божеств самым простым и доверенными способом, при этом не пав от их попыток сломить сознание, то Лев требовался для зачистки всех религиозных фанатиков и изуверских интеллектов. Если Леман был палачом единичных целей, на которые укажет Император, то Джонсон являлся тем, кому приказывали уничтожать в огне Экстерминатуса целые нации и народы.

И в содействии с Феррусом, сейчас атаковавшем другую Лигу, они проводили эксперименты в попытках найти лучший способ разбить оборону кинов, чьи глубокие туннели и подземные города делали орбитальную бомбардировку и химическое оружие чем-то бессмысленным. Вотанн считали, что так они защитили своих рабов от атак с небес, однако в итоге это лишь привело к использованию другой техники их массового истребления.

Вместо бессмысленных и кровавых штурмов, которые бы обошлись человечеству в десятки, если не сотни миллионов душ, Первый легион сначала уничтожил любой намёк Вотанн на летательные средства, гарантировав себе превосходство как в космической пустоте, так и на орбите планеты. А затем, когда кины уже практически попрятались в своих бесконечных бункерах, они выпустили своё оружие.

Лев не понимал, на каких принципах работал поток распылённых частиц, созданных Феррусом, что питались на энергиями «других измерений», но ему и не требовались подобные детали. Один взгляд на то, как всего за несколько десятков часов поверхность укреплённого мира крепости начали покрыть океаны бесконечно увеличивавшейся серой массы, оправдывал любые траты. С одинаковой эффективностью пожиравшие как плоть кинов, так и металл разумных машин — это был пик технологий Экстерминатуса, собравший лучшие черты всех прочих методов массового уничтожения, известных Империуму. Один из ужасов Тёмной эпохи, который люди переоткрыли, теперь раз и навсегда подчинив себе.

Конечно, даже подобный тип Экстерминатуса, способный точечно уничтожать оборону врага, нельзя было применить бездумно — в местах концентрации техники врага, а также его генераторов щита, даже нанитам было не пробраться. Но именно для этого у Повелителя человечества и имелись сыны с Астартес…

Лев молнией продвигался через тела кинов, разрубая десятки тел в секунду. Он был неостановимой силой, которая с одинаковой эффективностью прорывалась как через их самые крупные машины, так и через стальные стены с крупнейшими орудиями. Снаряды не могли пробить кожу Примарха, и наличие ещё шестидесяти тысяч поддерживавших его космических десантников, лишь сильнее крушило надежды нелюдей на выживание. Звуки хрустящих костей, криков боли и рвущейся плоти раздавался на поле боя, но Первый легион сохранял молчание, пока десантники выполняли свою работу.

Тёмные Ангелы не оставляли после себя трупов, очищая каждый встреченный метр от мерзости ксеносов и нелюдей, пошедших против их владыки и не принявших милостивую смерть. Астартес не знали жалости, страха или усталости — Первый легион не мог посрамить свою честь и позволить даже одному противнику уйти и жить дальше. Подобное бы наложило тень на имя Императора и их отца, а потому даже мысль была недопустима.

Их работа — уничтожать врага, и они не могут позволить себе провалиться в ней.

. . .

— …А я ещё раз вам повторяю — мы д-должны остановить свой поход и обратить внимание на угрозы внутри наших собственных душ! Г-грядет к-конец всего! Первый грех вашего вида пробуждается от спячки и набирает силы, чтобы надеть корону и стать королём! Остались ж-жалкие годы, до тех пор, пока первый из сынов, его Ангел, не падёт, и не п-потащит за собой минимум половину галактики в бездну! Вы должны остановить ксеноцид пока не стало слишком поздно! Услышьте м-мою истину и только тогда мы все сможем выжить… П-пожалуйста. Я умоляю вас.

Хорус едва сдержал желание прикрыть свои глаза и тяжело выдохнуть, так как не хотел и дальше усугублять эти попытки в дипломатию. Перед ним расположился очередной безумный волшебник, который, постоянно заикаясь и мямля, «предупреждал» человечество об ужасной судьбе быть сожранным тварями варпа. Прямо в его кабинете, где в лёгком свете он собрался завязать куда более ненавязчивый разговор.

Сколько Хорус уже видел таких безумцев на своём веку? Жизни скольких колдунов сам оборвал, неожиданно для этих самых «пророков»? Его постоянно пытались либо обмануть, задержав поход сказками о близком конце, либо просто пытались затянуть в собственное безумие, вызванное чрезмерным использованием Эмпиреи.