Слабость плоти

* Взаимоотношения неочевидной пары братьев в лице Робаута и Ферруса в каноне была чуть ли не самой интересной связью, которой обладали Примархи. Это было не какое-то обычное соперничество, а взаимное уважение, где каждый считал другого лучшего себя самого. Феррус считал Гиллимана настоящим королем и достойнейшим братом, который заботится о жизнях простых людей, и действительно улучшает жизнь человечества, пока Робаут видел в Десятом лучшего генерала среди них всех, способном победить в практически любой войне.

Глава 75. Он был рабом

Маленького черноволосого мальчика с голубыми глазами звали Кеншей. Он являлся седьмым сыном Тосю и Аганамена, но в то же время единственным, кто дожил до своего возраста среди их детей. Ему было двенадцать стандартных циклов, когда его хозяин решил отправиться на великую Терру, лишь бы увидеть прародину человечества.

В нём текла кровь Ваала, хотя ребёнок никогда и не видел свою собственную прародину, кроме как на экранах когитаторов. Рождённый в космической пустоте в качестве потомственного серва, что целыми поколениями обслуживали корабли во имя Великого похода, однако всё равно тянувшийся к знаниям, а потому изучивший все ритуалы и всю историю своего народа, которую ему пересказали его предки. Пусть Кеншей и понимал, что большую часть они явно сами придумали или неправильно усвоили от собственных родителей, но он ценил и столь малое.

Он был рабом. Родители мальчика и его наставники постоянно твердили ему не использовать это слово. Все говорили, что рабы несчастны и с ними плохо обращаются, а так как их семья не несчастна и ними хорошо обращаются, они не были рабами.

Даже Кеншей не верил в эти слова взрослых, всегда державших ненастоящие улыбки, когда говорили об этом перед господами из влиятельного рода с Ваала, которыми принадлежал пустотный корабль, ставший им родиной. Мальчик просто не верил, что рабство имеет какое-либо отношение к счастью. Даже он видел, что это вопрос свободы выбора, которого у них не было.

Мать в сказках ему рассказывала о временах, когда их корабль путешествовал среди звёзд, открывая новые регионы космоса, вот только куда бы они ни шли, с ними рядом всегда были Астартес. Воины Девятого легиона были благородны, добры и чисты, а служить им — величайшая честь. Они были достойнейшими из разумных, настоящими непобедимыми воинами величайшего Императора, а также его не менее могущественных сынов…

Вот только Кеншей не понимал, как космические десантники могли быть добрыми, благородными и чистыми, при этом держа его семью в качестве рабов, обречённых навечно трудиться во благо вечной войны, что началась задолго до рождения ещё его прадедов. Их работа в качестве чистильщиков орудий важна, и это делало их всех гордыми, но иногда маленький мальчик думал, что сервиторы могли бы делать это почти так же хорошо.

Наставника Кеншея и его родители с животным страхом на лице говорили ему не произносить вслух такие мысли. Его никогда не били до того, как он произнёс это, но после этого единственного вопроса он едва ли мог двигаться из-за кровавых отёков. Родители любили мальчика, а потому не желали ему страшной судьбы, обучая всем правилам выживания в столь опасном мире.

Они говорили ему, что со временем мальчик больше не будет так думать, и Кеншей был вынужден им верить. Они также говорили, что Великий Ангел, их Примарх, был бы опечален, услышав, что он использовал слово «раб». Вот только даже в этих словах взрослых, мальчик сильно сомневался.

Кеншей видел Великого Ангела всего три раза в своей жизни, и лишь один раз он заговорил с ним. Тогда ребёнку было девять стандартных циклов, и он помнил этот момент, будто бы он произошёл с ним ещё минуту назад, столь ярким было первое впечатление от встречи божества во плоти.

Кеншей спросил отца, почему они плакали, просто увидев Владыку Ваала, и отец тогда ответил ему, что Великий Ангел был слишком совершенен, и что смотреть на него — это как смотреть на солнце. Кеншей не знал, каково это, потому что никогда не был на поверхности планеты и не смотрел на звезду, кроме как через затемнённый экран иллюминатора. Там оно казалось маленьким, тусклым и никаким не величественным — точно не тем, что воплощал собой Ангел.

Примарх заговорил с маленьким мальчиком, когда искал его хозяина в оружейной его корабля. В тот день арсенал был полон рабов, работающих над оружием и доспехами, а мать и отец ребёнка учили его уходу за снаряжением их хозяина.

Это был самый близкий из всех мигов, когда Кеншей видел Ангела, и он был уверен, что никогда, даже спустя десятки лет, если выживет, он не забудет этот момент. Сангвиний поблагодарил его родителей, объяснившихся ситуацию и указавших путь к нужному человеку, за что Величайший улыбнулся и сказал, что они отлично поработали над снаряжением Легиогна. Эти слова будто бы зажгли что-то в их сердцах и заставило трудиться на благо их господина с ещё большей самоотверженностью.

Но тогда Кеншей обращал внимание не на родителей, а на Ангела, что повернулся ко ребёнку, когда-то тот коснулся одного из его крыльев. Сангвиний улыбнулся, присел и посмотрел в глаза мальчика, интересовавшегося чем-то более белым и чистым, чем что-либо, виденное им в его жизни. А ведь у Ангела даже глаза были особенными — такие, что заставляют тебя чувствовать себя в полной безопасности, даже если бы ты находился посреди бури. Рядом с Ангелом, Кеншею казалось, будто он больше не был рабом, а становился кем-то большим. Кем-то значимым, и у кого был выбор.

Сангвиний спросил его имя, вот только мальчик не смог произнести ни слова. Его родители попытались заговорить, но Великий Ангел остановил их, медленно подняв ладонь и произнёс одну фразу, от которой сердце ребёнка замерло. Смотря прямо в глаза мальчика, он назвал его по имени, а затем упомянул и самих родителей ребёнка, будто бы они были не последними рабами, а самыми важными господами во всей вселенной.

После этого Ангел улыбнулся самой блистательной улыбкой в мире, после чего с лёгкостью ответил, что он знает каждую душу на корабле и каждую душу в его Легионе. Он сказал Кеншею, что когда однажды весь Легион будет гордиться им. Он сказал маленькому мальчику, что искренни рад познакомиться с ним.

Их разговор продлился всего несколько минут, однако каждая из них будто бы заняла целые года в сознании ребёнка, отчего момент, когда Ангел покинул их, они все ещё долго смотрели в сторону выхода. Примарх ушёл, но незримая частичка Его, будто бы навсегда осталась с ними.

Даже спустя года Кеншей продолжал ощущать этот свет, что помогал ему справляться с самой тяжёлой работой и невзгодами, которые могли свалиться на него. Одна встреча не позволила ему сломаться, когда его мать спустя два года погибла от чахотки из-за слишком частой работы в шахтах. И каждый раз, как его плетьми наказывали за задумчивость и его кровь окрапляла грязные полы небольшого трюма их корабля, он вспоминал Владыку Ваала, и боль уходила, оставляя потомка Ваала в покое.

. . .

Сангвиний с печальной улыбкой смотрел на планету под своими ногами. Прямо сейчас Примарх находился на самом верхнем этаже гигантского замка, построенного местным королём ещё века назад, что сейчас перестраивали в настоящую базу сил Империума. Ветер игрался меж его крыльев, но у него не было настроения летать. Сейчас он как никогда раньше желал ощутить под собой твёрдую поверхность.

Ангел видел бескрайние зелёные просторы планеты, где когда-то жили миллионы людей, не знавших об угрозах из космоса, и за его пределами. Они поклонялись своим примитивным духам природы, хранили традиции своих предков, чтобы затем передать их потомкам, и чтили древний порядок. Простая жизнь, но сейчас Девятый бы многое отдать и за неё.