Слабость плоти

И пусть он всем видом показывал непосредственность, мне очень сильно не нравились эти глаза. Так смотрел на свою жертву хищник, решивший развеять настроение и поиграться с ней. С одного взгляда очевидно, что он создавал образ великого интригана и мастера стратегии, считающего себя умнее всех и предвидевшем ходы любого перед собой. И мне очень не нравится подобное отношение к себе.

— Ну так чего молчишь? Кстати, ты знаешь, что чисто технически являешься моим старшим братом, а потому…

Его новую речь прервал поток электричества. Обычно я прибегал к подобным методам, лишь когда речь заходила до самых падших представителей рода людского, но сейчас можно было использовать мои системы на полную, так как сидящего напротив и подобное отношение не сильно ранит. Лишь научит вежливости через боль.

Один мысленный приказ, и техника выполнила мою команду, заставив его задёргаться от напряжения, достаточно высокого даже для Примарха. Уже через несколько секунд, как всё прекратилось и он начал тяжело дышать, я вновь начал говорить, каждым словом словно бы вбивая гвоздь во весь диалог:

— Слушай меня, «умник». Я не собираюсь с тобой играться, а потому если ты продолжишь свои идиотские попытки меня вывести из себя, то продолжишь получать повреждения нервной системы до тех пор, пока мозг кашей не станет. И поверь, чтобы не сказал наш отец, подобное внедрение в мои войска не может остаться без ответа. Уверен, подобный исход тебя не устроит, да, «Альфарий»?

Шпион попытался развести руки в стороны и сломать свои оковы, однако они лишь растянулись вместе с ним, подобно патоке или резине. А новый удар молнии заставил его остановиться, задрожать от боли и вновь поднять свой взгляд на меня. В нём теперь было заметно раздражение, но вот самодовольство практически исчезло. Практически.

— Хорошо, желаешь честных ответов? Они тебе будут. Только не говори потом мне заткнуться. Мне тоже любопытно показать кому-то себя настоящего, тем более, когда у нас одинаковые цели сохранить человечество, — подняв голову и начав разминать поражённые током конечности, ответил он. — Ты уже знаешь, как меня звать, так что это не столь интересно. Куда увлекательней тот факт, что являюсь лидером целого легиона и именно одного из моих сынов ты пленил, нарушив устои нашего отца. Уверен, ему очень понравится эта история…

В этот раз я не решил использовать ток, вместо этого по-простому высвободив своё раздражение. Всего один удар моего кулака прямо в его нос вызвал хруст и лёгкий крик боли от Примарха. Несмотря на то, что мы точно имели общего родителя, Альфарий без доспехов был более чем на метр меньше меня, отчего мои удары он ощущал особенно болезненно.

— Сейчас Императора здесь нет и он тебя не спасёт, — с ледяным спокойствием ответил я. — Ты находишься в сердце моей обители, где каждая молекула находится в моём абсолютном подчинении. Ещё одно дерзкое слово в мою сторону, что должно будет вызвать мой гнев, и ты начнёшь стремительно терять конечности.

Взмахнув рукой, я сбросил остатки его крови на пол, пока несколько миллилитров срочно были взяты в качестве образцов. Мой костюм мог в миг создавать новые устройства, если они достаточно просты и можно представить их структуру. И сейчас мой мозг выложился на полную, заполучив ДНК уже третьего Примарха.

Чем больше у меня будет образцов, чем проще будет понять самого себя и то, как именно владыка Империума сотворил каких-то полубогов. Пару капель можно будет сохранить для будущего извлечения генетической памяти и, фактически, коированию памяти моего брата, однако до этого пока не хотелось доводить. А то у меня и так порой мелькают столь странные воспоминания о том, чего не было…

— Хорошо, — сплюнув кровь, уже серьёзно ответил Альфарий. — Мой отец, нашедший меня первым среди своих сынов, поручил мне самое важное задание из всех, заключающееся в охране его секретов и добычей тайн врагов всего рода людского. Моя задача искать шпионов, подстрекателей, культистов, решивших замаскироваться за верных слуг нашего отца, и вообще всех врагов, что попытаются подорвать устои нашей Империи изнутри. Также под моим надзором проводятся все тихие операции, в результате которых новые миры присоединяются к Империуму без «лишнего шума». Ну и, конечно, именно я слежу за тем, чтобы никто из наших братьев не восстал или не повёл свой легион против человечества. И до этого дня никто не замечал моего тонкого воздействия.

Последнюю фразу он сказал, глядя прямо в мои глаза, однако я всё равно не дрогнул. Страх смерти для меня не более чем факт, который нужно учитывать в своих будущих планах. И вряд ли кто-то в принципе сможет сломить меня.

— Любопытно, однако теперь меня интересует нечто другое — как именно ты скрылся, поменял внешность и узнал о моих действиях?

— Ты не понял, да? Моя задача в том, чтобы сохранять секреты нашего отца, а потому не мне их раскрывать. Даже если ты попытаешься меня запытать, всё равно ничего не узнаешь. Можешь рискнуть выкроить из меня знания путём техники, но и для подобных случаев есть средства противодействия. Нет буквально ничего, что ты можешь со мной сделать, чтобы я пожелал встретить гнев нашего отца, — уже без улыбки ответил он, показав в глазах мгновение настоящего страха.

Судя по моим сенсорам, следящим за мимикой, а также показания его пульса и выделения пота, он говорил мне правду, хотя его последняя фраза и разжигала во мне желание вновь вломить ему. Однако я сдержался, и вместо этого спокойно выдохнул, попытавшись успокоиться:

— И зачем тогда нужны были все игры со мной? Ты вообще в состоянии вести себя серьёзно? — устало спросил я, наконец-то сняв ограничители, распавшиеся кучей нанитов. Альфарий с улыбкой начал растирать руки, хотя всё ещё не двинулся. Уверен, он точно понимал, что пока находится на Телстараксе, у него нет и шанса против меня.

— Серьёзность является главным ограничителем создания чего-то воистину креативного, а потому я полностью против этих оков. Безусловно, можно притворяться суровым и грубым бугаём вроде тебя, но какой тогда толк от жизни? В чём смысл власти, если нет возможности насладиться ею? Да и ты скоро поймёшь меня, что подобные игры являются единственной отдушиной от наших суровых будней, полных исключительно крови и запахов бесконечной войны. Я прибыл к тебе с одним единственным посланием — наш отец зовёт тебя наконец-то занять должное место и стать частью великого Крестового похода. Твой флот скоро прибудет в систему, и ты должен будешь отправиться вместе с ним, чтобы объединить человечество и присоединить новые миры.

Я не стал как-то ярко реагировать на эту информацию, просто начав обдумывать её. Очень маловероятно, что это ложь, так как от неё не было бы никакого проку, да и мои устройства показывают, что это не так. И пусть подобный исход неприятен, так как многие проекты ещё не завершены, но вполне ожидаем. Очевидно, никто не согласился бы меня оставить в покое. Лишь одну фразу я высказал своему брату, явно обделённому нужными частями мозга:

— Так зачем ты всё-таки всё это сделал? Какой смысл во всех этих интригах?