Слабость плоти

— Во славу Омниссии, Железный владыка — поклонившись, техножрец покинул меня, после чего я вновь вернулся к размышлениям и попытка уловить чувства невероятного мощного духа, управлявшего кораблём планетарных размеров.

Он явно гневался и желал всей своей сущностью уничтожить гадких людишек, решивших пойти против него, однако не это меня интересовало. В каждой его эмоции и каждом слове слышался будто бы хор тысяч других голосов, ещё больше раздражённых всей этой ситуацией.

Очень слабых и порой даже противоречащих самим себе, но их было достаточно, чтобы даже голос железного колосса практически терялся в них. Любопытный феномен.

И то, что с каждой секундой этот хор становился всё более напуганным и отчаянным, интересовал меня ещё сильнее. До такой степени, что даже у меня самого появилось желание спуститься на неё и добраться до самого сердца, чтобы найти нечто, умудрявшееся пугать самих машинных духов.

На первый взгляд, подобная титанически огромная машина являлась неприступной крепостью, которую даже с разрушенными двигателями не взять и всем моим легионом. Однако это мышление человека, ограниченного привычной логикой и не способного думать вне рационального.

А это является чуть ли не главным способом подготовиться к угрозам псайкеров, демонов и прочих пользователей магии, ломающих законы физики об колено.

Ведь если следовать привычному типу мышления, то идея послать главного генерала и символ армии на врага — полный идиотизм. Хотя я и не скажу это в лицо своим братьям, но сама мысль взять генетически модифицированного полубога, способного превзойти любого тактика со стратегом, и отправить его с мечом сражаться на поле боя является абсолютной глупостью и тратой драгоценного ресурса. Однако везде есть нюансы.

Альфарий придерживался схожего мнения, отчего редко лично участвовал в сражении, однако и сам порой любил выйти «на поле», когда требовалось особо сложная операция по проникновению куда-то.

А те же Хорус с Леманом рвались вперёд подобно волкам, чтобы вдохновить армию и показать им пример доблести, повышающий их общую эффективность в бою.

Фулгрим и Вулкан, насколько я успел разобраться в их характерах, скорее просто старались минимизировать потери и спасти как можно больше душ, что уже было глупостью, учитывая какое количество врагов они могли убить на передовой, но споры с конфликтами лишь усугубят ситуацию.

Всегда есть исключения, отчего именно по обеим из этих причин и я решился наконец-то покинуть корабль и вместе с небольшой армией своих сынов и техножрецов, всё ещё не уверенных в моих возможностях, отправиться к самому сердцу корабля.

Будь передо мной безумный враг вроде орков, или опасные псайкеры уровня эльдар, то я бы не подумал так рисковать, вот только обычная разумная техника? Её я хорошо изучил среди тёмно-серых пустошей моего родного мира.

И учитывая мои способности, только у меня есть хотя бы шанс добраться до центра этой конструкции и ликвидировать ту угрозу, что ей управляет, и ликвидировать очередного врага.

Помощь небольшой армии лишь ускорит это событие, и позволит ответить на некоторые вопросы. Ведь если мои теории верны, высоки шансы, что мы встретим там кое-кого значительно более неприятные, чем какие-то разумные машины и их рабы.

. . .

Викарий неловко двигался по холодному серому полу, при этом собирая всю волю, что у него только имелась, чтобы не споткнуться на месте и не опозориться перед великими техножрецами и настоящими космическими десантниками. Он всегда умел находить проблемы на ровном месте, вот только никогда ситуация не была столь важной, как в этот момент.

Ещё пару месяцев назад он начал сомневаться из-за слов Дурана о том, кем будет в будущем, однако в отличие от двух его друзей, за него фактически выбрали его судьбу.

Конечно, он сам согласился на присоединение к новому элитному корпусу по сбору и контролю информации на поле боя, но кто бы отказался, когда сам лично архимагос просил взять его в ученики?

Когда именно его выбрали среди миллионов, заметив поразительные способности усваивать целые пласты данных, и практически сразу пообещали очень тёпленькое место в Механикуме, он не мог отказать. Конечно, он ещё не согласился принять алую робу, ибо не был до конца уверен во всех этих «машинных духах» и Омниссии, однако по словам всех людей вокруг него, все уже знали его ответ.

Пусть Викарий и привык, что выбор всегда делают за него, у него не было силы духа его лучшего друга, чтобы хотя бы сказать что-то против этого. Поэтому приходилось просто смиряться с реальностью, да радоваться тому, что его действительно стали причислять к очень важным операциям вроде этой.

Во время первого выстрела «Судного Дня», молодой парень перепроверял результаты работы недавно установленной аугментации Астартес, отчего почувствовал лишь лёгкую дрожь, при этом случайно выронив когитатор из-за неожиданности.

И пусть никто из Несущих Шторм и не смеялись над ним, хотелось в чёрную дыру прыгнуть со стыда. Но так как это было скорее от неожиданности, то потом он без особых проблем справился и не дрогнул после нескольких выстрелов.

Конечно, картины «прогнившей» станции, который в одном месте была открыта вплоть до глубинных слоёв, и вызывала некий подтаённый страх, но понимание того, что это сделали люди, частью которых он был, всё-таки сглаживали ситуацию.

Именно поэтому он почти не испугался, когда его вызвали стать частью предстоящей миссии вместе с небольшой армией спуститься на этот корабль. Всего лишь почти, но кто обвинит его в этом?

Их корабли по неизвестной причине без каких-либо проблем достигли сначала границы этой дыры, после чего с ещё большей лёгкостью достигли поверхности, не уничтоженной энергией чудовищного луча. Ни единой ракеты, лазеры или плазмы не встретили их. Лишь мёртвая тишина, что пугала мужчину куда сильнее шумов взрывов.

Конечно, никто из Астартес не подал ни вида, что испытывали страх, даже когда они вступили на огромный ангар, но некоторые из техножрецов всё-таки проявляли осторожность и сомнения, и он пытался показать хотя бы эти эмоции.

В основном это были либо совсем молодые представители культа немногим старше его самого, либо кто-то просто странный, но тоже неплохо, по мнению уроженца Схеналуса. Викарий откровенно побаивался великих техножрецов, заменивших всё тело на металл, или магосов-генераторов, манипулирующих собственными генами и, как говорят слухи, добавлявшими себе гены ксеносов. Кто на такое только пойдёт в здравом уме?

Однако все замолчали, когда вместе с последними следами тяжёлой техники и тысячным Астартес, к ним вышел сам Феррус. Вечно закованный в свою чёрно-серую броню с изумрудными глазами и гигантским Гауссовым оружием в руках, словно бы являвшимся продолжением его конечности.