Сладкий

– Я знаю только одно – мне нужны улики! – заявила Варя. – А раскрутить можно что угодно! Любое дело!

– Улики? Мне кажется, ты преувеличиваешь, – констатировал Егор. – Послушай...

Но Варвара уже кинулась разрывать снег. И совсем скоро среди вывернутых комьев показался огрызок свечи. Снег под ней был окрашен в черный цвет.

– Ты только взгляни на это! – Варя клацнула зубами и попыталась взять свечу в руки. Но пальцы не слушались, и свеча выскальзывала, пачкая кожу. – А ты говоришь! Это же настоящая черная магия!

– Так, все! – Столетов сунул ей свои рукавицы. – Нам пора возвращаться! Ты скоро в ледышку превратишься! И темнеет уже. Не заметишь, как околеешь.

Варя и сама чувствовала, что тулуп уже не справляется со своей задачей, потому что они слишком долго были в лесу. Она стала хлопать себя по ногам и бедрам, пытаясь согреться.

– Гос-с-споди, как представлю, что обратно еще пилить! Где т-ты, где т-ты, т-товарищ Ермоленко? Уже п-прилети на с-своем звездолете!

Столетов размышлял всего лишь мгновение:

– До Прохоровки недалеко. Гораздо ближе, чем до Сладкого. Если... Не знаю... Можно как-то... А потом...

– О да! – Варвару заметно трясло. К холоду добавилось еще и нервное возбуждение. В таком состоянии ей даже соображать сейчас было тяжело. Все, чего ей хотелось, так это оказаться в теплом помещении, и желательно, на печке.

Разумеется, от нее не скрылось замешательство в словах Столетова. Предлагая ей это, он будто даже внешне изменился – помрачнел, насупился. Словно они и не общались еще совсем недавно, как...

«Как кто? Друзья?»

Варвара почувствовала прилив гложущей обиды. Оказывается, обстоятельства ничего не решают. Подумаешь, проводил... Суть их отношений все равно осталась прежней. И, как ни крути, они останутся друг для друга...

«Кем?»

– Мне бы только погреться. А потом я уже сама дойду до острова, – заявила она решительно и кивнула на череп. – Берем его с собой! И свечу тоже! Дальше уж я разберусь!

Столетов покачал головой:

– Ты уже один раз сходила, – он просунул череп под куртку. Свечку же завернул в листок бумаги, на котором был нарисован план, а затем положил в карман. – Доберемся до дома, и я кое-что проверю. А потом верну тебя на остров в целости и сохранности. Ни тебе, ни мне проблемы не нужны, ведь так? В любом случае...

Какой «любой» случай он имел в виду, Варвара не стала уточнять. Ей было достаточно того, что еще немного времени они проведут вместе и, может быть, даже не будут ругаться. К тому же, судя по интересу Столетова к черепу, он, как врач, мог бы помочь ей в раскрытии обстоятельств этого странного дела.

Думать о деле, вот что ей сейчас нужно!

Столетов проводил ее долгим взглядом, когда она потопала к выходу. Варвара старательно ворочала палками, чтобы как можно быстрее оказаться от него подальше, и давила в себе желание обернуться. Ноги едва поднимались, и как бы она ни старалась двигаться активнее, тело еле ворочалось. Веки слипались, а глаза слезились, словно не желая больше смотреть ни на заснеженный, утопающий в сумерках лес, ни на Егора Столетова.

В груди болезненно саднило, будто острые осколки поочередно впивались и резали внутренности в кровь. Сейчас Варвара вдруг отчетливо поняла, что сердце ее разбилось не тогда, в Москве, а здесь, на Сладком, когда она поняла, что этот мужчина никогда не будет с ней.

Варя. Силовое поле и гравитация

Она отошла на несколько метров от развалин и остановилась, дожидаясь Столетова. Прислушивалась к скрипу снега под его ногами и старалась принять как можно более независимый вид. Егор еще какое-то время находился внутри, и Варвара почувствовала, как ее вновь охватывает необъяснимый страх. Она уже успела отругать себя за спешку, хотя прошло лишь несколько минут. Но их хватило, чтобы понять, что зимний лес прекрасен лишь днем и в солнечную погоду. Сейчас, когда сумерки подгребали под себя все вокруг, а мороз, словно злой колдун, решил-таки завершить свое дело и превратить ее в ледышку, Варе стало по-настоящему страшно. Это ж какой непроходимой дурочкой она была, когда поперлась на озеро в метель? Точно выросшая в клетке непуганая птичка понеслась играться в небо, не обращая внимания на ястреба, уже приметившего себе добычу.

Когда Столетов нагнал ее, она выдохнула и с трудом улыбнулась. Щеки замерзли и казалось, что кожа на них вот-вот лопнет. Борода и брови Егора покрылись инеем и стали совсем белыми.

– Я дойду... – еле слышно сказала Варя, встретившись с ним глазами.

– Конечно, дойдешь. По-другому у нас с тобой никак не получится.

Он натянул повыше ей на руки свои рукавицы и накинул на запястья веревки от палок.

– Просто иди, поняла?

– Ага...

Так она и шла, глядя в его спину. Спроси ее, что она видела вокруг, Варя ничего не смогла бы ответить. Все, что ее окружало, превратилось в сереющий, мрачный ледяной кокон, из которого она могла выбраться только благодаря Егору Столетову.

Ей думалось о том, что она слабая, но каждый шаг убеждал ее в обратном. Стоило только уткнуться взглядом в движущуюся впереди фигуру, как начинало трепыхаться сердце, и в груди вдруг становилось горячо. И тогда она ускорялась. А когда Егор оборачивался и видел, что она прямо за ним, Варя испытывала прилив радости. Невозможно было разглядеть выражение его лица, но она почему-то думала, что он тоже рад. И весь путь для нее будто был очерчен тем самым силовым полем, которое формировалось вокруг Егора. И если бы она вышла из него, то моментально бы рассыпалась на мелкие частицы. А потом бы и вовсе исчезла, как будто ее и не было.

А еще Варвара не могла не думать о его жене. И думать о ней тоже не могла. Потому что зависть к незнакомой женщине была настолько велика и тяжела, что вызывала невыносимую боль и стыд. Варя даже не представляла, что способна на такое отвратительное чувство. И каждую минуту рядом с Егором оно отравляло, вытягивало жилы и заставляло до боли впиваться ладонями в палки, чтобы с удвоенной силой протыкать снег вокруг себя.

Она даже не поняла, как они оказались в Прохоровке. Не иначе, Столетов очень хорошо знал эти места. И все же, не имея какого-то внутреннего радара, выйти из леса, по мнению Варвары, было просто невозможно.

– Успели до темноты, – хрипло сказал Столетов, а Варя даже не нашлась, что ответить.

Она пыталась успокоить рвущееся из груди дыхание и продолжать дышать носом. Но пересохшие губы не слушались, и ей казалось, что вид у нее сейчас, как у безумной кликуши, готовой разразиться дурным криком, а затем упасть в истерическом припадке.

– Немножко еще... – позвал Столетов и вскинул палку, указывая куда-то впереди себя.

Варя наконец заметила очертания избы, которые сливались с окружающими сумерками, и припустила вслед за Егором, отчаянно хватая холодный воздух ртом и рискуя свалиться замертво на пороге его дома.

Со стоном открылась входная дверь. Варвара, отбросив палки вместе с рукавицами, вытянула руки.

– Куда ты... – успел крикнуть Егор, но она прямо на лыжах вломилась в сени.

Залаял пес. Варя нащупала стену и привалилась к ней плечом. Услышала, как отщелкнулись крепления ботинок Егора, как звонко ударились палки, а затем ухнула дверь за его спиной.

– Ну-ка, ну-ка, не спать! – Столетов легонько потряс ее за плечи, а затем, двигаясь ладонями вдоль ее тела, опустился к ногам.