Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Сладострастный монах
Шрифт:

— Господи, конечно же! — не задумываясь ответил я. — Вот увидите, я не испорчу вам обедню и с огромным удовольствием воспользуюсь предложенными мне радостями.

— Тогда начнем! — воскликнул отец Казимир и, обращаясь ко мне, добавил: — Я хочу посадить тебя между мною и этой очаровательной девушкой.

Затем он откупорил бутылку вина. Отец Казимир был среднего росту, у него была смуглая кожа, резкие черты лица и огромное брюхо, что не редкость среди священников и монахов, которые являются большими любителями хорошо поесть. При виде симпатичного мальчика у него загорались глаза, и он тихо ржал, словно жеребец, почуявший кобылу. Он изобрел умный

способ получить желаемое, не оставляя своего поприща. Для этого он в качестве награды тому послушнику, который уступал его домогательствам, сулил прелести своей племянницы, а та с готовностью рассчитывалась с долгами дядюшки.

— Мы выбрали для наших оргий этот уголок, потому что сюда могут заглянуть в последнюю очередь, — объяснил мне отец Казимир.

Его племянница оказалась живой, бойкой брюнеткой. Возможно, что поначалу она и не вызвала бы горячего желают, но она знала, как направить взгляд мужчины на поистине волшебный бюст. Против ее веселого смеха и очаровательного кокетства просто невозможно было устоять.

Как только я оказался рядом с прелестной девушкой, во мне сразу взыграли чувства, как в тот раз, когда я впервые подглядел за отцом Поликарпом и Туанеттой. Кроме того, долгое воздержание не уменьшило, а, напротив, распалило мою похотливость. Впервые за несколько лет внутри что-то зашевелилось. Я был уверен, что скоро вновь изведаю радости плоти. Уверенность эта подкреплялась шаловливыми взглядами моей соседки.

Сначала я положил руку на ее ляжку и прижал последнюю к своему бедру. Затем я полез к ней под юбку. Она благосклонно приняла незваного гостя и проводила его к тому месту, о котором я мечтал. Я был лишен той области целую вечность, и теперь обладание ею вызвало во мне радостное содрогание, не укрывшееся ни от одного из сотрапезников.

— Дерзай, Сатурнен, — поощряли они меня, — не останавливайся на полдороге.

Возможно, я бы лишился самоуверенности под этими незлобивыми насмешками, если бы Марианна, ибо так звали прелестное создание, не подарила мне горячий поцелуй, не расстегнула мои штаны и не обвила бы тонкой ручкой мою шею. Другой рукою она в это время держала мой член, ставший твердым, точно металлический жезл.

— Святые отцы, — торжествуя воскликнула она, заставив меня приподняться над столом и продемонстрировать всем мой пульсирующий признак мужественности, — что у вас, как не тонкие колбаски, по сравнению с этим чудом природы? Видали вы такое?

Раздались голоса, в которых слышалось несомненное восхищение. Марианну поздравили с восторгами, какие ей предстояло испытать. Глаза у нее волшебно заблистали при мысли о столь радостной перспективе.

Отец Казимир призвал всех к молчанию. Поздравив сначала племянницу с ее приобретением, он обратился ко мне со словами:

— Брат Сатурнен, я не собираюсь превозносить достоинства Марианны, они перед тобою. Кожа ее покажется тебе мягче бархата, а груди — соблазнительнее подушечек. К тому же, согласно мнению всех присутствующих, на всем свете не сыскать подобной п…ды. Но прежде чем получить ее, ты должен согласиться на одно условие, которое, уверен, ты выполнишь с немалым удовольствием.

Желания мои дошли до высшей точки, посему я вскричал:

— Все что угодно! Назовите ваше условие. Даже моя жизнь в ваших руках, коли вы того захотите.

— Разве ты не знаешь, чего мне надобно? — с неподдельным удивлением воскликнул отец Казимир. — От тебя мне не нужно ничего, кроме твоей очаровательной попки.

— Ах! — вскричал я. — Что вы собираетесь

с нею делать? К тому же я стесняюсь показать ее вам.

— Что я собираюсь делать — не твоя забота, — ответствовал отец Казимир.

Я так стремился овладеть Марианной, что не возражал более и проворно спустил штаны. В мгновение ока я погрузился в нее, а отец Казимир — в меня. Боль, которую я испытывал сзади, более чем компенсировалась наслаждением спереди. Я чувствовал, что Марианна страдает от моего органа не менее, чем я — от органа ее дяди.

Мы трое, и я в середке, сношались в едином ритме. Я был словно посредником между дядей и племянницей. Она щипала, кусала, царапала меня от избытка чувств, что я вызывал в ней. Ее судороги уморили всю компанию.

Отец Казимир, к тому времени покинувший поле боя, тоже немало удивился неистовости нашей схватки. Все, став кругом, пребывали в почтительном молчании. Я же чувствовал себя уязвленным столь доблестным сопротивлением Марианны, поскольку знал, что после такого длительного воздержания способности мои достигли своего пика.

Что касается Марианны, то она раззадорилась тем, что никак не может истощить меня.

Так мы продолжали наш спор и буквально иссушили себя. В наших амурных выделениях даже показались частицы крови.

Испытав седьмой оргазм кряду, Марианна прикрыла глаза, свесила руки и оставалась неподвижной, дожидаясь благодати моей восьмой эякуляции. Покорно приняв и впитав ее до последней капли, она поднялась и поздравила меня с полной победой. Я, в свою очередь, наполнил шампанским два бокала, один из которых протянул ей, и мы обменялись тостами в честь нашего перемирия.

Дождавшись финала, все сели на свои места. Я опять оказался между Марианной, которая возложила руку на мое кропило, и ее дядей, щупавшим мой зад.

Премного похвалив наши подвиги, сотрапезники перевели беседу на предмет содомии. Отец Казимир яростно защищал ее, со знанием дела цитируя ее приверженцев и в том числе иезуитов, философов, кардиналов и монархов. Затем он начал поносить тех, кто ополчается на педерастию, обвиняя их в тупоумии и слепом предубеждении.

Красноречивый финал его разглагольствований получил заслуженную похвалу. Затем мы до самого конца вечеринки попеременно ели, пили и е…лись. Вновь мы условились встретиться через неделю. Такие застолья невозможно было устраивать каждую ночь, ибо монастырские доходы не позволяли этого.

Однажды, отслужив первую в моей жизни мессу, я получил от отца приора приглашение пообедать с ним в его покоях. Робко ступив туда, я нашел его в окружении членов капитула, причем каждый из них приветствовал меня неискренним комплиментом. Причина столь нелюбезного приема была мне не ясна.

Мы сели к богатому столу, и под влиянием превосходных вин у монахов развязались языки. Они без стеснения произносили такие слова, как «п…да» и «е…ться», что немало удивило меня. Приор заметил мое изумление.

— Отец Сатурнен, — обратился он ко мне, — вы можете чувствовать себя в нашей компании столь же свободно, как и мы в вашем обществе. Теперь вы — один из нас, то есть вполне оперившийся священнослужитель, а посему настало время открыть нечто важное, что до сих пор держалось от вас в глубочайшей тайне. Вы понимаете, что нельзя делиться с юнцами секретами, кои могут знать лишь посвященные, иначе молодой человек, покинув до срока наше братство, без колебаний нарушит обет молчания. Так вот, для того, чтобы выполнить свой долг и ввести вас с круг посвященных, я и призвал вас сюда.

Поделиться с друзьями: