Следы говорят

мой прием, – опять мчится, опять сматывает леску. Мощно сопротивляется пойманная рыба,

– бросается то вниз, то в пороги, то в глубину, за камни. Я не уступаю, держу катушку на

тормозе – затрудняю ход семге, а удилище ставлю почти вертикально, чтобы пружинило,

предохраняя этим от разрыва леску. При каждом удобном моменте подматываю шнур.

Управляя снастью, отвожу добычу от опасных мест, где она легко может сойти с крючков или

порвать шнур. Не сдается сильный противник... Ага! всё короче и слабее рывки. Наконец,

выбившись из сил, рыба уступает, – послушно идет к берегу. . Багориком подхватываю её...

Готово!

Это мой первый лосось.

НА РЫБАЛКЕ

Сегодня воскресенье, и два друга – Женя Борисов и Николай Васильевич – целый день

провели с удочками на реке. Укрывшись в тени черемух, они внимательно наблюдали за

поплавками. Рыба здесь непуганая, ходко клюет. Поплавок то набок ляжет, то запрыгает и в

воду погрузится. Успевай только подсекать да выбрасывать поблескивающую рыбу. А с

крупной приходится повозиться, пока «выводишь», утомишь её и она ввалится в

подставленный сачок

Чудесный отдых рыбалка! Время идет незаметно. Вот и солнце зашло. В притихших

сумерках особенно громко раздается рокот уборочных машин на полях и всплески играющих

рыб.

В ближнем селе зажглось электричество. Искорками вспыхнули было звёзды и уже

мигают синевой. Всё краснее и краснее, просвечивая вершины сосен, над холмистым бором

засветилась луна.

Пора варить уху!

Как ни люба вчерашнему ремесленнику Жене Борисову рыбная ловля, но у него есть

радость и по другой причине. Он выдержал «пробу» и получил «пятый разряд». Шутка ли,

теперь он настоящий токарь! На заводе он всего несколько дней, но уже говорит: «У нас в

цехе...» Его друг, седоусый кассир Николай Васильевич, в который уж раз с понимающей

улыбкой слушает, какую отличную деталь выточил Женя, и одобрительно кивает головой:

– Молодец! Так и надо. Мастером будешь... Я вот тоже сорок лет на своем деле, а – скажи

ты – ни одного просчета не сделал...

Женя разыскал полено и подал его Николаю Васильевичу. Не сидеть же старому на

корточках! А сам, полулежа, облокотился на руку. Сидят рыболовы у огонька и мирно

беседуют.

Юноша рассказывает, как однажды не повезло ему здесь. На утренней зорьке поймал он

нескольких язей. Посадил их на кукан – леску с палочкой. Опустил свой улов в воду и

привязал другой конец лесы к колу, воткнутому в берег. Пришел за язями, – кол на месте,

леска оборвана, рыбы нет!

– Это скорее всего сом поживился твоими язями! – решает Николай Васильевич и

делится случаем из своего далекого детства: – Вот, помню, за излучиной нашей южной речки

Рясны была яма. На пути к ней вода мчалась, завихряясь воронками, а под кручей теченье

плавно поворачивало вспять и кружило медленным водоворотом. Всё, что сюда попадало,

засасывалось в глубину. На дне омута обитал огромный сом. Темный этот хищник с желтым

брюхом иногда выплывал из своего логова и, гуляя в прозрачном потоке, бил по воде

длинным хвостом.

Нас, ребят, не пускали купаться вблизи омута, стращали сомом. Говорили, что он таскает

гусей, уток, утопил даже плывшую собаку. Передавали, что как-то взрослый парень, купаясь,

разбежался, прыгнул с берега и... оседлал скользкую спину сома, гревшегося на солнце.

Наконец нам самим довелось увидеть это страшилище.

Стоим однажды на берегу и бросаем плоские камешки, – смотрим, чей камешек дальше

проскачет. Скользят камешки над водой и, плашмя ударяясь, рикошетят – прыгают, как

лягушки. Рядом тетка Фекла с бадейкой. Вынет из нее рыбину, почистит и, не разгибая

спины, полощет в речной проточной воде. Вдруг к ногам тетки Фёклы набежала волна и,

откатываясь, обнажила... соминую пасть с маленькими глазками над губою. Как хватит сом

из рук женщины рыбину! Тетка Фёкла даже в реку посунулась. Мы к ней кинулись, а она

сама поднялась, вся мокрая...

В этом месте рассказ Николая Васильевича был прерван отчаянным криком утки.

Рыболовы тихонько подкрались и выглянули из-за куста бредины.

В лунном свете видно было, как у самого берега, на песочке, чуть залитом водой, возятся

пуховички-утята. Так и щелкочут носиками. Что же тревожится их мамаша? Бегает,

натопорщила перья на голове и шее и кричит, кричит... В отблесках луны на воде рябь

замерцала. Тенью жмется к берегу огромная рыба. Но мелко там, не достать ей пуховичков.

Ерзая брюхом по дну, развернулся ночной хищник, скользнул в омут, а волна, колыхнув утят,

окатила песок.

– Это твой сом, Женя. Он по ночам охотится! – заметил Николай Васильевич. – Надо с

ним за язей рассчитаться. Жаль, что у нас пойманная рыба уже уснула, живца надо бы. Да

ладно, обойдемся другой насадкой.

Под крутояром рыболовы воткнули в берег прочную удочку с большим крючком, нанизав

на него целый пучок червяков.

На рассвете друзья первым делом направились к сомовой снасти.

Осторожно заглянули под берег... Леска натянута против течения.

– Есть! – почему-то шёпотом произнес Николай Васильевич.

– Наверно, огромный! – восторженно отозвался Женя.

Васильич поплевал на руки, взялся за удилище и потянул.

Сом упирается, но идет без рывков. Надеясь на несокрушимую прочность снасти,

рыболов тянет изо всех сил.

– А ну-ка, Женя, попридержи меня – скользко! – обращается к другу Васильич.

Теперь вдвоем потянули...

– Подается, подается! – шепчет старик.

– Врешь, не уйдешь! – приговаривает Женя.