Служу России!

Так что у башкиров землю покупать? В разгар восстания? Про Остермана я мало чего знаю, кроме того, что он должен быть еще тем плутом. Значит, нужно искать такие силы, которые могли бы способствовать моему росту. И предположения, кто это может быть есть. Сегодняшний вечер многое покажет.

Но потакать государственному перевороту так же нет желания. Я не приемлю договоров с врагом, пусть даже цель этих переговоров самая светлая, во имя всего доброго, против всего плохого. Если Елизавета Петровна рассчитывает совершить государственный переворот посредством войны России и Швеции, то это преступление, которое для меня никоим образом неприемлемо. Не может в российские дела вмешиваться будь кто, а уж тем более сильно ослабленная Швеция.

Второе — если заговорщики решатся и у них ничего не получится, то будет проведено расследование, а меня принесут в жертву, как удобную для всех фигуру. Следствие будет вести Ушаков, наверняка причастный к заговору. Уверен, что Мавра, как и я и другие косвенно причастные, останется без головы. И если я так рискую, то пусть это будет иметь материальный смысл

И третье… Да, Анна Иоанновна — далеко не идеальная правительница. Более того, она мне не нравится. Но я ей служу, да и не вижу, исходя из своего послезнания, что и Елизавета была бы великой правительницей, так что занимать чью-то сторону преждевременно. Лиза окружила себя неглупыми людьми, в этом был ее относительный успех в иной реальности. Да и то, там еще разбираться нужно, насколько они правильно правили именем дочери Петра.

Да! Буду рисковать. В конце-концов, одну жизнь я прожил. Даже немного и второй поживу. А, как говорил мой комполка: двум смертям не бывать, а одной не миновать. Хотя… тут бы я поспорил

И с этими мыслями я отправился в канцелярию полка. Все, или многое решиться вечером. Так что? Ничего из-за этого не делать?

От автора:

Он попал в самого ненавидимого человека в истории России. 1985 год, многие считают, что СССР в этот момент спасти уже нельзя. Но он попробует.

Новая АИ от Funt izuma https://author.today/work/388498

Глава 4

Пусть будет брошен жребий! Гай Юлий Цезарь (как и древнегреческая поговорка)

Петербург

21 июня 1734 года

Ожидание начала операции, и когда уже люди заряжены и работают, а я сижу в трактире — ещё более томительный процесс, чем участие в деле. У меня в прошлой жизни было одно слабое место в характере. Я крайне неохотно доверялся в важных делах людям, предпочитая всё выполнять самостоятельно. И при всей силе натуры такая черта может только ослаблять. Немало есть таких дел, которые лучше выполнить чужими руками.

Как сейчас… Вот я, на самом видном месте в трактире, сижу за столом и отстукиваю пальцами дробь. Периодически пью квас, заедая очень даже приятный напиток куском слегка пережаренной свинины. Нужно что-то делать со своим рационом. А то я так на жирном да углеводистом, чего доброго, и располнею, даже несмотря на более-менее интенсивные тренировки.

А в это время Кашин с другими моими людьми смотрит за одним, казалось, неприметным домом на шестой линии на Васильевском острове. Рядом, очень рядом со мной. Тут меньше километра, чтобы я был у места. Но, нет, сижу, жду.

И лишь только одно меня способно сейчас отвлечь.

— Ещё чего-нибудь желаете, сударь? — проворковала Марта.

— Если только дождаться ночи и обнять вас, сударыня! — в той же игривой форме ответил я девушке на немецком языке.

Марта раскраснелась, а я спиной почувствовал прожигающий взгляд её отца. Вот только мне чутье подсказывало, что не столько он против, что мы с его дочкой… Наверное, ждёт дорогих подарков, как минимум, ещё один золотой, чтобы, так сказать, продлить общение.

Однако могла сложиться весьма неприятная… скажем так, традиция, которая претила бы и моим ощущениям, и чувствам Марты. Это все ожидания её отца. Я же разбрасываться монетами не хочу, как и вступать в товарно-денежные отношения на основе коитуса.

А вот что-нибудь ценное подарить девушке, которая действительно в меня влюблена, наверное, стоит. Но точно не на второй день после того, как у нас случилась близость. Вообще, рано думать о серьезных подарках. Вон, сегодня и вовсе могу сгинуть.

Приходилось отодвигать куда-то на задний план, будто за портьеру, эйфорию от отношений с Мартой, заставлять себя не думать о ней постоянно. И все причинно-следственные связи, с которыми я борюсь, все эти эмоции — такая волна, что, может накрыть только чудом выздоровевшего смертельно больного человека. Я, старик столетний, который только что и мог с ностальгией смотреть на женщин… правда, это лишь в последние лет семь своей жизни. А до этого мужское здоровье было такое, что многие мужики и не мечтают.

И тут… Все то, что не чаял и почувствовать, да еще и умноженное на почти что подростковый бурлящий гормонами организм… Очень сложно справляться с эмоциями мне, человеку начавшему жить вторую жизнь. И как же я теперь понимаю молодежь! Мне очень даже ярко, доходчиво теперь всё время напоминали, что это такое — подростковый максимализм. Природа издевается над взрослеющими людьми, так и подталкивая их к размножению и глупостям иного рода.

Но нужно держаться.

Тем временем, пока я размышлял о юморе природы, Марта отправилась обслуживать гостей трактира, которых сегодня было необычайно много. Впрочем, мне не с чем сравнивать, может быть, здесь всегда такой аншлаг.

А я стал постукивать пальцами о столешницу, поджидая новостей.

* * *

Мавра Егорьевна спрятала табакерку в себе в декольте. Пусть табакерка была большой, но и декольте девушки было явно не маленьким. Не по тому ли критерию Елизавета Петровна выбирала себе подругу и верную служанку — чтобы было, в каких потайных местах секретики хранить?

Шепелева не пошла по короткой дороге, посчитав, что было бы неплохо хоть как-то замести следы. Она прекрасно понимала, что сейчас между двумя её выдающимися женскими формами скрыта такая крамола, за которую можно в одночасье отправиться на дыбу. Мавра, будучи далеко не глупой женщиной, предполагала, что даже начальник Тайной канцелярии Андрей Иванович Ушаков, и тот косвенно, но может состоять, или, скорее, потакать тому заговору, который начал формироваться вокруг Елизаветы Петровны.

Удивительно, но сложились очень крепкие родственные связи между пасынком Апраксиным и усыновившим его Ушаковым. Если многомудрый Андрей Иванович и не знал, что его приёмный сын что-то подлое умышляет против императрицы, то явно должен был догадываться.

Тайная канцелярия пока что «не замечает» происходящего, а всё больше берет под надзор и для пыток выпивох из кабаков. И как раз-таки это обстоятельство придавало смелости тем, кто хочет возвести, наконец, на российский престол Елизавету Петровну. И таких было немало… Вот только среди высших сановников Анны Ивановны откровенных заговорщиков не имелось. И это сильно осложняло задачу.