Смех красной лисицы

— Угадай, — проворчал Кайто. — Криврин с Гадюкой, которые отправились со снабжением к маре. Там сейчас гражданская война, и я уверен, что они в центре всего пиздеца, радостно рискуют своими жизнями, — раздраженно бросил он. Голографическая карта мигала извилистой линией фронта.

— А ты думал, они просто отдадут бедным деревенским жителям винтовки и гранаты и даже не научат их ими пользоваться? — рассмеялся Блеск. — Очевидно, они хотят помочь. Из благородных побуждений, как это часто бывает с вашей семейкой. Даже я считаю, что давно надо было немножко перераспределить богатства у маре.

— Они могут пострадать.

— Мы все можем пострадать, — отрезал Блеск. — Но мы все еще здесь: ведем дела, сражаемся, торгуемся. Живем. Если волнуешься, просто свяжись с ними и уточни, не нужен ли им линкор в поддержку, — отмахнулся Блеск.

— Мы не можем вмешиваться в дела чужого государства. Да, да. Я слишком тревожусь, — послушно, как мантру, повторил Кайто то же, что ему говорили и Акира, и Арчи, и вот теперь Блеск. Терпения Блеска обычно хватало дольше всего. — Ты-то должен меня понять!

Он все еще думал о том, что мог бы вытащить фэйта из-под корабля. Мог спасти, мог как-то предотвратить. Но спокойствие Блеска, принявшего свою судьбу, выводило Кайто из себя, как и то, что Блеск никого не винил. Он говорил, что снова пошел бы на штурм, будь у него возможность изменить прошлое. Но все же… это значило много для фэйта, который привык полагаться на предопределенность судьбы. Он больше не знал, когда погибнет, какое мгновение станет последним. И потому — более ценным.

Блеск не захотел возвращаться на родную планету, хотя знал, что община его примет: у фэйтов было так заведено, что все заботились о тех, кто сам о себе не может. Не бросали тех, кто нуждается. Но Блеск отказывался просто сидеть дома и заниматься хозяйством. Он больше не мог увидеть сотни и тысячи иных миров, которые посещали пираты, полюбоваться красотами, рассмотреть другие народы, но Блеск все еще мог многое почувствовать, испытать, ощутить. Все еще хотел выбирать свой путь.

— Все с ними будет хорошо, — сказал Блеск, смягчившись. — Мы же знали, что они не смогут навсегда отойти от дел, даже оставив тебе должность адмирала Семерых… и лучшее, что ты можешь сделать — отпустить и позволить им совершать безумства.

Заметив, что Блеск придвинулся к клавиатуре, Кайто подключил голосовой помощник, а сам отправился на мостик.

Арчи, сидевшая в кресле пилота, рассматривала экран, повернулась к Кайто, который облокотился на скрипнувшую спинку, обитую кожей. Потянулся, перехватил кружку Арчи, отпил большой глоток крепкого кофе, пока Арчи корчила ему рожу. После всего пережитого Арчи заявила, что предпочтет оставаться на корабле, она больше не хотела рисковать собой, а теперь желала заняться тем, что у нее лучше всего получалось: пилотированием и инженерным делом. Ее помощь оказалась неоценимой в проектировании ускорителей на Варшаве, в затею вкладывались все, но без инженеров ничего не вышло бы. Арчи признавалась, что себе самой кажется трусихой, что прячется за их спинами, но Кайто никогда ее не винил. Не все предназначены для боя, не все выйдут целыми из мясорубки — головой, тело-то можно было подлатать.

— Очередь в порту, досмотр, — буркнула Арчи, указав на голограмму. — Ищут в трюмах имперских шпионов, что ли? Никогда бы не подумала, что это сработает.

— Не стоит недооценивать человеческую глупость, — поучительно произнес Кайто. Мика, проходившая мимо, теперь возглавляющая абордажную команду, шутливо отсалютовала ему.

— Может, шмальнем? Просто чтобы намекнуть: пора поторапливаться.

— Арчи. Мы на линкоре.

— Зарядим холостые, делов-то!

— Арчи…

Возвращение на Варшаву всегда было приятным. Кайто сам не заметил, как начал воспринимать это место как дом, мирную пристань, хотя пиратский рынок вообще не выглядел спокойным. Каждый день случалась новая перестрелка, а главный бар, открытый последователями Эмиса, не прекращал ремонт. Но здесь всегда было полно народу. Новые знакомства, наводки на любой вкус. В Варшаве было все. Криврин говорил, что империя сама это сотворила: придала Варшаве значимость, заставила всех обратить на порт внимание. Теперь ее по праву считали пиратской столицей. Иронично, что ни принятого всеми правительства, ни четких законов у них не было, а вот столица имелась.

Кайто соскучился по Акире, проводившей много времени на Варшаве. Они, конечно, переписывались и связывались по передатчику, но в последнее время она почти постоянно оставалась здесь. Слишком много дел требовало внимания: и исследования ультрамарина, и описание естественных мутаций, и договоры о торговле с фэйтами, и пиратские споры, которые неизменно начинались, стоило попытаться объединить несколько команд. Акира металась там, в центре событий. Только лисьи хвосты мелькали, как иронично выражались остальные.

Их сплотила общая беда, сначала операция империи, потом объявленная охота на пиратов в отдельных секторах, которыми управляли даймё. Ико исполнила обещание, остановила преследования, но на своей территории имперские аристократы сами имели право подписывать законы, и отобрать у них эту возможность значило развязать еще одну войну — внутреннюю. Пираты искали помощи и поддержки у Семерых, у Акиры, которая стала их лицом, наследницей Лисицы, беглой сестрой принцессы, как они все считали, видя несомненное сходство между Акирой и «Химико», которая стала чаще появляться на экранах. Акира никогда не пыталась их переубедить. Она не скрывалась; ей все равно было, что о ней болтают (или она успешно делала вид). Но она была с ними, когда все началось, и оставалась до сих пор.

Наконец-то сойдя на землю после долгих досмотров, которых не могли избежать даже трюмы «Тиамат», Кайто оказался в кочующей по порту толпе, как в водовороте. «Дракон!» — рявкнул кто-то, приметивший его. Кайто рассеянно махнул рукой. Глаза разбегались, он выхватывал только отдельные детали: блеск серпентской чешуи, быстрые и изящные фигуры маре, тени, падающие от пролетающих авесов, переливчатая речь фэйтов, которые все еще недостаточно доверяли остальным расам, чтобы предоставить свой язык для базы имплантов-переводчиков. Вокруг Кайто образовалась небольшая толпа, но ее оттеснял Хан, который обычно подрабатывал телохранителем адмирала.

— Кайто! — вскрикнула Акира, подбежав к нему и схватив за руку, чтобы не потеряться. Она все так же по-детски смеялась и размахивала свободной рукой: — О, ты не представляешь, что мы обнаружили, понимаешь, органические протезы — с использованием ультрамарина, конечно, с сохранением полной чувствительности, и… это все, конечно, требует испытаний…

— Я, пожалуй, пас, — вклинился Кайто, хотя перебить Акиру было трудно. — Я к своим клинкам уже притерпелся. Да и мне как-то, знаешь, спокойнее, что оружие всегда под рукой. Буквально. Да, я параноик, я знаю. Вы все равно молодцы, капитан, — улыбнулся он, по привычке так ее называя. Все давно смирились с его причудами.

Сколько бы лет ни прошло, она останется его капитаном, а он — ее первым помощником.

— Рад тебя видеть, — шепнул он.

— И я рада! Просто хотела сразу рассказать про исследования, — смутилась Акира и тут же принялась снова болтать про улучшения ускорителей. Слушая ее, Кайто улыбался и шел за Акирой, пробираясь по заводненному только что прибывшими пиратами порту. Кто-то наступил ему на ногу, но это было не так важно.

***

Акира снимала комнатку напротив башни из темного стекла, которая возвышалась над рынком, отбрасывая на нее весьма зловещую тень. О том, что там исследуют, ходили опасливые слухи, но Акира старалась избегать утечек, чтобы данные об ультрамарине не попали в ненужные руки.

Кайто всегда удивлялся, как Акира умудрялась захламлять даже самые небольшие пространства разными вещицами, заполняя каждый свободный сантиметр. По ее жилищу приходилось не идти, а пробираться. Маневрировать между большими плетеными креслами, как у маре, заваленных разноцветными одеждами, отводить занавески с колокольчиками, прикрывавшие от пыли книжные полки. Вместо люстр под потолком висели полупрозрачные шары с кристаллами светящегося ультрамарина — такой способ освещения Акира подсмотрела у фэйтов. Когда с открытого балкона дул ветер, повсюду раздавался звон и шорох. Кайто подошел к большому аквариуму с открытым верхом, в котором возился грызун с колючками на длинной спинке и с неприлично большим количеством глаз.