Смерть догоняет смерть

– ... Нет, я вас спрашиваю, у вас мозги есть? За каким хреном мы приехали? Ее в морг нужно, в морг! Понимаете?..

– Но я думал, может, еще не поздно.

– Поздно! Вы знаете, сколько стоит вызов? А вы?
– Она напористо оглядела кучку собравшихся зевак.

"Балаган какой-то, - подумал я, - клоун в белом халате. Или, может, сам спятил. Только что случилась трагедия. Молодая женщина совершила самоубийство. Труп, кровь, мозги. Бред. Хоть я и сам циник, но..."

– Закройте рот!
– не выдержал Ефимов и сунул ей в нос удостоверение.

Баба пошла пятнами и, пятясь, залепетала извинения.

– Я обязательно доложу о вашем поведении главврачу, - пообещал полковник.

Наконец появилась оперативная группа. Следователя Гену Ермакова и уполномоченного капитана Свиридова я знал давно и потому с удовольствием с ними поздоровался. А вот эксперт-криминалист - это да! Это было явление. Девчонка, на вид лет четырнадцати, суетливо налаживала аппаратуру, стараясь не смотреть на кровавую кашу, вылетевшую из черепа.

– Приступайте, - приказал Ефимов и, обернувшись к "скорой помощи", добавил негромко: - А вы убирайтесь отсюда.

Курсистка-криминалистка, сделав пару крупных снимков, тихонько легла на труп.

– Подождите!
– остановил "скорую" Ермаков.
– Вот вам и клиент. Оксанка спеклась.

Медсестра и санитарка утащили девчонку в машину, а Генка защелкал камерой, добровольно приняв на себя обязанности юной криминалистки.

– Сержант, блокируйте вход, - распорядился Ефимов, заметив, что в дверях в нерешительности топчется длинный нескладный парень.
– Никого не выпускать, никого не впускать!

– Слушаюсь!
– Сержант с готовностью и видимым удовольствием задвинул парня в подъезд.

– А вы расходитесь, здесь не Третьяковская галерея, - обратился полковник к растущей толпе любопытных. Но безуспешно. Положение спас участковый. Сразу войдя в курс дела, начал переписывать свидетелей. Народу тут же заметно поубавилось.

– У меня почти все, - сообщил Генка, - сейчас только "привяжу" труп к окну, и порядок.

– Не надо, я сама, - что-то слабо пискнуло слева. Бледная девчонка требовала камеру.

– Очухалась, слава Богу, ничего, бывает, - успокоил ее Ермаков.
– Ты, Оксана, с пяти точек сними. Возьми подальше, чтобы труп и окно были в кадре.

– Знаю.

– Ну и славненько, пора бы и медикам появиться.

– Константин Иванович, - ко мне подошел полковник.
– Ну, что там?

– Да ничего. На лестнице никого не встретил. Замочных щелчков не слышал. Двери в квартирах закрыты. У нее бронированная и тоже закрыта. На звонки никакой реакции. Или ломать будем, или пару омоновцев вызывайте. Пусть с крыши в окно или на балкон спустятся. По-моему, это проще, а то всю дверную коробку придется выворачивать.

– Я уже вызвал. С кем-нибудь из соседей говорили?

– Имел счастье. Беседовал с тетей Розой из семнадцатой квартиры. Через закрытую дверь.

– Почему через закрытую?

– Боится, девственность бережет.

– Ну и что она поведала?

– То, что Ирина - женщина незамужняя и жила совсем неплохо.

– Значит, ее звали Ириной? Но кто она такая?

– Продавщица из салона "Сапфир", сегодня не явившаяся на работу.

– Почему вы не сообщили об этом раньше?

– Я знал ровно столько, сколько знаете вы, и нет никакого основания...

– Мужики, у вас все? Можно мы стащим ее с вертела? А, Кот! приветливо протянул мне руку врач-судмедэксперт Иван Захарыч Корж. Сколько лет, сколько зим! Надо бы отметить...
– По обыкновению, он был под легкой мухой.

– Всенепременно, Захарыч, заходи вечером, что-нибудь изобразим. Только ты мне девочку осмотри качественно и тщательно. Каждую клеточку ее грешного тела.

– Есть предположение, что ей помогли?

– Не знаю, Захарыч. Надеюсь, ты что-нибудь углядишь.

– Хотел бы я знать, что там можно увидеть. Мешок с костями. Крепенько она навернулась. Не знаю даже...

– Не ной, старик, дерзай. В твоих руках шестьдесят килограммов прекрасного неисследованного материала. До вечера!

– Да он же пьян, - удивился Ефимов.

– Перманентно, - согласился я.

Омоновский "уазик" появился неожиданно. Он стремительно мчался и только в метре от нас резко остановился, противно завизжав тормозами. Любят мальчики эффекты.

– Алексей Николаевич, в чем проблема?
– с переднего сиденья выскочил коротко остриженный качок-лейтенант, а затем вылезли и его богатыри в количестве трех человек.

– Да вон в окно нужно залезть и дверь открыть.

– Обижаете, начальник, туда любой "брандспойт" проникнет... А это что?
– Он наконец заметил проткнутое разбитое тело, что киселем расплывалось в руках несущих его санитаров.

– А это, возможно, работа того, кто сейчас отдыхает в той самой квартире.

– Ясно. Сколько комнат?

– Обычно, по планировке, двадцатая квартира - трехкомнатная, вмешался участковый.
– Но именно в этой я ни разу не бывал. Жалоб не поступало.

– Если трехкомнатная, то одно окно выходит на улицу, к базарчику. Поставьте туда человека на контроль. Он вооружен?

– Не знаем, - вмешался Ефимов, - поставь лучше своего водителя.

– Согласен. Коля, на улицу! Держи пятое окно справа.

– Понял.

– Орлы, на крышу! Лом, тебе балкон, а ты, Пушистый, пойдешь в окно. Сержант страхует концы на крыше. Я блокирую входную дверь. Всосали?

– А его как?
– поинтересовался Пушистый, совершенно лысый, толстый парень.
– Долбить? Или...

– Попробуйте взять живым, за ним хвост длинный.

– Попробуем, - согласился омоновец.
– Ну что, орелики, поехали. Сейчас десять сорок пять, начинаем ровно в одиннадцать. Алексей Николаевич, если возникнет что непредвиденное, дайте отбой длинным сигналом из нашего "уазика". Если все тип-топ, то за одну минуту до одиннадцати три резких, коротких.

– Вас понял, - пообещал полковник.