Смерть, отбор и котики

– Одно другому не мешает, - недовольно бросила в ответ. – Но все равно, слишком странно, что на кабинете наследника империи нет никакой маломальской защиты.

– Потому что это скорее общественная приемная, чем именно рабочий кабинет. Да и принц довольно… поверхностный персонаж, - поморщился оборотень.

То есть наследнику просто плевать на безопасность? Или ему нечего скрывать? Или он просто об этом не подумал. Как бы там ни было, нам это играет на руку.

– Вам что-то нужно? – уточнил фон Грейслинг, остановившись у дверей и продолжая внимательно прислушиваться к происходящему в коридоре. – Свет зажигать нежелательно – могут заметить.

– Обойдемся без него, - отмахнулась я. Высмотрев в сумраке комнаты окно, осторожно прошла к нему и немного приоткрыла шторы, впуская холодный свет ночных светил. – Этого вполне хватит.

Все же, мне привычно работать ночью и в темноте.

В сам кабинет даже заглядывать не стала – смысл, учитывая полное отсутствие защиты? Принц, хоть и выглядит иногда идиотом, даже он не настолько туп, чтобы хранить что-то важное не озаботившись охраной. Поэтому я решила не заморачиваться и остаться в небольшой приемной.

Отогнув край коврика у секретарского стола, выудила из своего декольте припасенный мел и рисунок. Тщательно расправив свернутую бумажку, с трудом подобрала юбку и кое-как пристроившись коленями на полу, принялась тщательно переносить на пол сложный рисунок.

– Может помочь? – почудился мне намек на насмешку в голосе позади.

Да уж, представляю, какой ему там вид открылся.

– Обойдусь, - буркнула в ответ, скрывая смущение, - в деле с пентаграммами я чужим рукам не доверяю. Одна лишняя черточка и – бум!

– Так, теперь и я вам не доверяю, - прозвучало уже куда серьезнее.

На мгновение замерев, бросила на оборотня скептический взгляд через плечо, чтобы тут же застыть в изумлении.

– У вас глаза блестят, как у кошки, - прошептала с искренним восторгом.

– Не отвлекайтесь, - недовольно сверкнул глазами большой кот, - я еще не забыл про «бум».

Вздохнув, вернулась к своему рисунку и чуть ли не высунув язык от усердия продолжила чертить.

Какое-то время мы провели в сосредоточенном молчании. И я уже практически закончила рисунок, когда позади раздался напряженный голос.

– Амелика…

– Еще чуть-чуть, - пробормотала в ответ.

– У нас гости.

Я застыла, не дорисовав последний штрих.

– Что?

– Судя по голосам - секретарь принца и… камердинер, - сосредоточено, на грани слышимости ответил мужчина.

Я тут же вскочила на ноги, нервно засуетившись.

– Какого им тут надо? – прошипела себе под нос.

– Похоже… принц оставил в кабинете какую-то дорогую безделушку, - ответили мне.

– Проклятье, чтоб ему пусто было, гаду этакому, - заметалась я по комнате в поисках укрытия.

Фон Грейслинг быстро перехватил меня за запястье, заставив замереть. И так было ясно, что прятаться в кабинете негде. Мне так точно. Иллюзия маскировала платье лишь внешне, при попытке спрятаться за шторой, та, скорее всего, будет вытарчивать, как раз на объем подола.

– Может мы успеем добежать до того коридорчика, из которого пришли? – прошептала, в надежде вглядываясь ему в глаза.

– Увидят, - коротко ответил, продолжая прислушиваться к происходящему вдалеке.

– А невидимыми нас сделать нельзя? Той же иллюзией?

Оборотень лишь молча покачал головой.

Это точно месть Судьбы! Даже не сомневаюсь! Вот так вот в самый важные момент проблемы просто так не вылезают, а только исключительно по божественной милости, будь она проклята!

Милость, а не боги. Слышите там, против вас я ничего плохого не имею! Я крайне почтительна и благодарна.

Но неожиданные визитеры из коридора пропадать не спешили. Я уже начала судорожно подбирать оправдания нашему ночному визиту в кабинет наследника, когда вдруг наткнулась на сосредоточенный взгляд фон Грейслинга.

– Что?

– У меня есть идея. Может сработать. Но вам она не понравится.

– Меня устроит любой вариант, если он нам поможет, - шепотом заверила его.

Мужчина лишь как-то криво усмехнулся.

– Я предупредил.

Дальнейшее я осознавала с трудом. Вот меня куда-то дернули, я чуть запнулась о ковер, невольно развернув его обратно, а вот уже мне в ноги врезалась кромка столешницы, и зашуршали бумаги позади.

Я только успела испугаться, что шум услышат в коридоре, совсем потерявшись в мыслях, что творит этот дурной оборотень.

И тут… меня крепко прижали к себе, а возмущенный писк заглушили жестким поцелуем.

Я просто застыла, вытаращив глаза от неожиданности и невероятности происходящего.

Что?... Зачем?... Да какой в этом смысл?! Какая разница, застанут нас просто стоящими в кабинете или целующимися?! Или это типа оправданием будет? Да с чего!

Вот только напарник моим ступором был совершенно недоволен. Из прострации меня вырвала резкая боль в нижней губе. Этот мерзавец меня укусил! Я дернулась и попыталась вырваться, но вновь замерла, наткнувшись на темный сосредоточенный взгляд оборотня.

«Подыграй!» - ясно читалось в нем.

Если я и сомневалась, то тихий щелчок дверной ручки решил все за меня, подстегнув к действию. Я мгновенно закинула руки ему на шею и сама, прижавшись крепче, старательно застонала, молясь про себя, чтобы этот нелепый трюк сработал.

В конце концов, во дворце сейчас и правда многие развлекались таким образом. Ну а то, что мы делаем это в приемной принца… допустим, добавляет ситуации пикантности.

Сосредоточится на поцелуе и изображении страсти, когда каждую минуту напряженно ожидаешь истеричного крика секретаря, оскорбленного осквернением своего рабочего места, дело весьма непростое. Я, конечно, пыталась издавать какие-то звуки, пытаясь изобразить страсть. Вцепилась пальцами в шевелюру оборотня, едва ли доставляя ему этим удовольствия. Но по большей части вообще не соображала, что делаю, буквально вся обратившись в слух и чуть ли не задеревенев от переживаний.

Из нас двоих только фон Грейслинг мог оценить, насколько достоверно мы смотримся, и похоже его моя игра совершенно не вдохновляла. Нет, а чего он ожидал от неопытной девушки? На этот чертов отбор только таких и вытянуло.

Оборотень с недовольным вздохом отпустил мои губы, и тут же коснулся вновь, но уже с совершенно другим настроением.

Нежное легкое прикосновение, ласкающее дыхание у щеки, и горячая ладонь, скользнувшая по оголенным лопаткам, заставляя вздрогнуть от непривычных ощущений.