Смерть, отбор и котики

– Расслабься, - едва слышно шепнул он, чуть коснувшись чувствительной мочки уха обжигающим дыханием.

Его рука скользнула мне на затылок, заставляя запрокинуть голову, и я ахнула от неожиданности, когда горячие губы с силой скользнули по шее, посылая волну какой-то непривычной щекотки по телу. Это было так незнакомо… Не неприятно, а как-то будоражаще. Словно каждое прикосновение посылало волну покалывающего жара по коже. И сердце с каждым мгновением стучит быстрее, а удары отдаются даже в кончиках пальцев, судорожно впившихся в жесткую ткань камзола на его плечах.

Тихим вздохом отзываясь на каждое прикосновение, поднимающееся все выше по шее, я сама встретила новый поцелуй полураскрытыми губами.

Ощущение чужого языка, властно скользнувшего в рот, оказалось неожиданно острым и обжигающим. Я вновь тихо ахнула, задрожав от охвативших меня незнакомых эмоций.

Меня никогда особо не интересовали отношения. Не тянуло ходить на свидания, мило улыбаться, а прогуливаться под луной я предпочитала на пару с котами и личем. Факультет некромантии вообще не особо располагает к романтическим отношениям – разного там насмотришься, и на романтику уже не особо тянет.

Но проклятье, сейчас, в крепких объятьях оборотня и во власти его умелого языка, я внезапно пожалела, что так долго избегала этой стороны человеческих отношений. Неужели это всегда так… так приятно и одновременно обжигающе? Когда от каждого прикосновения кожу покалывает мириадами иголочек, но при этом хочется лишь больше этих ощущений… Это правда так? Или дело просто… в нем?

Миг свободы я встретила жадным вдохом, с готовностью вновь подставляя шею под горячие губы и откровенные прикосновения. Тихий шепот у уха я даже не сразу разобрала, потерявшись в собственных переживаниях.

– Ушли? – еле просочилась в затуманенное сознание.

Милостивая богиня, я уже и забыла, что за нами, вроде как, наблюдают!

Чуть приподняв веки, бросила взгляд через плечо мужчины на дверь.

Прикрыта, не шелохнется, и в комнате никого кроме нас.

Вздрогнув от ощущения влажного языка, скользнувшего по пульсу на шее, я выдохнула в ответ:

– Не ушли…

И обхватив ладонями его лицо, сама потянулась за следующим поцелуем.

Не знаю, сколько еще длилось эту сумасшествие. Мои пальцы уже давно запутались у него в волосах, а его руки скользили под подолом дурацкого, мешающегося платья. В себя я пришла осознав, что мы уже давно поменялись местами и я буквально сижу на коленях у оборотня, устроившегося на крышке стола. Мы оба тяжело дышали, не отводя взглядов друг от друга и не раскрывая объятий.

– Ушли, - внезапно хрипло сказал фон Грейслинг, скользнув взглядом мне за спину и ослабляю хватку рук на талии. – Нужно спешить, у нас мало времени.

– Не могу поверить, что это сработало, - сипло пробормотала в ответ, поспешно сползая с его коленей, отворачиваясь и старательно пряча лицо, залившееся румянцем. – Неужели поцелуи - это уважительная причина, чтобы вломиться в кабинет наследника?

– Практически, - хмыкнул оборотень у меня за спиной, судя по звукам принявшийся поправлять бумаги на столе. – Культурные особенности. В мирах Любви не принято прерывать уединившуюся парочку, если это не вопрос жизни и смерти. И вообще к действиям, совершенным в порыве страсти, относятся довольно снисходительно. Но всегда есть вероятность, что нарвешься на моралистов, либо завистников. Нам повезло. Хотя наблюдали они непозволительно долго…

Я почувствовала, как сильнее заливаюсь краской, вспоминая, что соврала, просто желая продлить удовольствие. Судорожно поправив юбку, поспешно опустилась на колени, вновь открывая свои художества на полу.

– И что, нам вот так запросто простят взлом кабинета? – уточнила, оценивая состояние рисунка – не смазалось ли где.

– Нет, конечно, - хмыкнул мужчина, закончив с бумагами и возвращаясь к своему посту у дверей. – На выходе из коридора поставят стражу, чтобы нас перехватить. Но мы уйдем служебными ходами Тайной канцелярии, там точно ждать не будут.

Даже удивляться не буду, что у него есть доступ к этим ходам. Такое чувство, что при желании он вообще, чего угодно добьется. Это я только что на себе ощутила в полной мере.

Так, стоп, не краснеть! Проклятая светлая кожа!

Так теперь пара глубоких вдохов и выбросить из головы все происходившее в этой комнате последнюю четверть цикла. Случилось и ладно, это я обдумаю потом, одна в тишине моей комнаты. В конце концов, фон Грейслинг вряд ли из произошедшего трагедию будет делать, так чем я хуже?

Немного выровняв дыхание и успокоившись, я вновь взялась за мел, который мы только чудом не растоптали под ковром и взялась дорисовывать последние штрихи.

Все, пентаграмм готова. Осталось только влить в нее силы и молиться, что все эти сложности были не зря и следы некромагии во дворце и правда есть.

Сделав глубокий вдох, я положила руки на рисунок, готовясь читать заклинание. В последний момент я наткнулась взглядом на фигуру оборотня, внимательно вслушивающегося в обманчивую тишину за дверью. И ошарашенно замерла, пораженная мыслью.

Он же все слышит… Ему не нужно было спрашивать, ушли ли наши неожиданные соглядатаи… И он с самого начала знал, что я соврала ему в ответ…

Чуть обернувшись, фон Грейслинг поймал мой пораженный взгляд.

– Что-то не так? – уточнил, вопросительно вскинув бровь. На человеческом лице пугающе сверкнули желтые кошачьи глаза.

– Н-ничего, - медленно ответила, покачав головой и опустила глаза в пол, к рисунку.

И об этом, я тоже подумаю позже, когда будет время.

А может и не стану думать вовсе, ведь это все равно почти бессмысленно.

– Invenire, - с выдохом влила в пентаграмму почти весь свой резерв.

Усиленная кругами волна магии хлынула во все стороны, быстро лишая меня сил. Я тяжело задышала, чувствуя, как немного закружилась голова.

Но еще хуже стало, когда поток магии хлынул обратно, буквально вбив мне в голову схему всего дворца вместе с откликами нужной энергии. Не сдержавшись застонала сквозь зубы от тупой боли пронзившей виски. Дворец словно отпечатывался у меня в голове, и пусть больше я в нем не потеряюсь, но ощущения были крайне неприятными.

– Тебе плохо? – раздался обеспокоенный голос фон Грейслинга, уже придерживающего меня за талию, чтобы я не повалилась на свою же пентаграмму. – Что-то пошло не так?

– Все так, - процедила сквозь зубы, - именно поэтому мне и плохо. Но, по крайней мере, все было не зря.

Открыв глаза, довольно улыбнулась ему.

– Есть два отклика, один сильнее, другой совсем слабый.

– Где?

Прикрыв глаза, я сосредоточилась на ощущениях.

– Тот что сильный, где-то глубоко внизу – в подземельях. Так не скажу, нужно ножками топать и на месте разберусь, я его теперь не потеряю. А вот второй…