Смертельно прекрасна

Но все плохо, и он прекрасно это понимает. Возможно, впервые я согласна поверить в ложь, потому что истина невероятно горькая на вкус.

ГЛАВА 26. СПАСИТЕ НАШИ ДУШИ.

Посреди ночи мне позвонил Хэрри и сказал, что у Мэтта остановилось сердце. Тогда и у меня сердце остановилось. Потом он добавил, что врачи вовремя прибежали в палату и приняли необходимые меры , и я закрыла глаза, не проронив ни слезы.

Сегодня пятый день с тех пор, как Мэтт Нортон попал в больницу. На улице ночь, на часах половина третьего. Я поднимаюсь в свою комнату, сбрасываю с плеч сумку и бреду в ванную комнату. От сильного напора горячей воды поднимается пар. Некоторое время я наблюдаю за узорами, что он рисует на зеркале, прибывая в неком трансе, забытье, а затем я отмираю. Как всегда. Прихожу в себя, встряхнув волосами, и подставляю испачканные в крови руки под струи воды.

– Ты не найдешь ее, – неожиданно отрезает знакомый голос, и, подняв подбородок, я замечаю тетю Норин. Она стоит со сплетенными на груди руками, облокачивается боком о дверной косяк, наблюдает за тем, как я смываю алые разводы с пальцев, и хмурит брови.

Почти уверена, что она меня осуждает.

– Уже поздно, – смываю кривые кровавые полосы с шеи, – тебе давно пора спать.

– Ты найдешь Меган только в том случае, если сама Меган этого захочет.

– Я почти у цели.

– Нет. И ты прекрасно об этом знаешь.

– Что тебе нужно? – Я устало гляжу на тетушку и повожу плечами. – Говори.

– Хватит, – хриплым голосом шепчет она и делает шаг ко мне навстречу, – прекрати. Ты лишь делаешь хуже, Ариадна. Ты причиняешь вред невинным …

– …кому? Людям?

– Ты не похожа на фон Страттен. Ты другая.

– И какая? Неспособная дать отпор? Бесхребетная? – Резко закрываю кран и, стиснув зубы, оборачиваюсь. – Я жутко устала, мне нужно отдохнуть.

– Ты добрая, Ари, – не отступает тетя Норин, даже когда я вырываюсь из ванны и без особого энтузиазма берусь выбрасывать вещи из портфеля, – ты хороший человек.

– Спасибо.

– Зачем ты это делаешь?

– Что делаю?

– Поговори со мной! – Тетя в два шага оказывается рядом и порывисто поворачивает меня к себе лицом. Я отворачиваюсь, а она хватается за мои плечи бледными руками. Мне кажется, что она до сих пор еще не пришла в форму после того вечера. Она прозрачная, на ней висит одежда, и все ее движения вялые и заторможенные. Однако сейчас Норин стоит передо мной полная решимости; возможно, ей все еще плохо, но взгляд у нее острее ножа. Я со скрипом стискиваю зубы, а она покачивает головой. – Скажи, хоть что-то.

– Мне нечего сказать, – шепчу я.

– Ты лжешь. Ты совсем на себя не похожа! Где ты была, Ари?

– Я искала Меган фон Страттен.

– Что ты натворила?

– Только то, что было нужно.

– Ты не убийца, – мотыляя головой, шепчет тетя, – ты не должна причинять вред и…

– Не должна? – Вспыхиваю я, припечатав Норин к полу пронизывающим взглядом. Я рывком сбрасываю с плеч ее руки и отпрыгиваю в сторону, сгорбившись, как будто после сильнейшего удара по груди. – Я помню, почему ты несколько дней не могла есть, помню, почему Мэтт в больнице, а Хэрри ночует в приемной. Я все помню. И я должна делать то, что делаю. Неважно, кому я причиняю вред. Я должна найти Меган фон Страттен.

– Спасая близких, не забывай о себе. Возможно, потом никто не сможет спасти тебя.

– Наплевать.

– Дорогая, тебе просто больно. Ты расстроена, я понимаю.

– Расстроена? – Я прохожусь ладонями по лицу и ухмыляюсь. – Нет. Внутри пусто. Я заполню пустоту, когда убью фон Страттен. – Глаза блестят от отчаяния и безысходности, а я равнодушно пожимаю плечами. – Это единственный выход.

Норин глядит на меня растерянно , сжимает в замок пальцы. Она собирается сказать что-то, но я бессильно взмахиваю рукой в воздухе, и дверь податливо открывается.

– Уходи. Не хочу, чтобы ты так на меня смотрела. Это делает хуже. – Отворачиваюсь и зажмуриваюсь, изо всех сил пытаясь заткнуть глотку равнодушием. – Уходи, Норин.

– Я не позволю тебе больше так страдать, милая, – шепчет тетушка за моей спиной, а я внезапно ощущаю , как колени подгибаются. Мне так хочется, чтобы кто-то обнял меня и сказал, что все закончилось, что все в порядке. Но этого не случится… – Отдыхай, дорогая. Ты всегда можешь прийти ко мне, если тебе плохо. – Нервно киваю, прикрываю ладонями лицо, а она уходит, закрыв за собой дверь и оставив меня наедине со своими демонами.

***

Когда мы понимаем, что мы изменились? Когда жизнь становится чужой? Мы хотим быть сильнее, жестче, опаснее. Но каждое из этих качеств приобретается в определенных условиях. Они не валятся с воздуха. Не возникают просто так. Чтобы стать решительным, крепким и рассудительным, нужно пройти через множество испытаний и нужно не только выигрывать, но и терпеть поражения, иначе не будет смысла. Раскаленный металл форму приобретает только после сильнейших ударов. И когда приобретает – уже не меняется, это навсегда. Обратного пути нет.

Так, действительно ли это хорошо, стать жестким? Расчетливым? Холодный человек становится черствым по причине многих обстоятельств, и потом уже не становится вновь теплым и доверчивым. Если ты опасный, значит, тебя успели сломать. Значит, тебе было в сотни раз больнее, чем всем, кто тебя окружает. И потому ты научился отличаться от них. Ты стал сильнее лишь оттого, что больше никому не доверяешь и ни в кого не веришь.

Я до сих пор не узнаю себя в зеркале. Каждую ночь, когда я пробираюсь в комнату и захожу в ванную, я смотрю на свое отражение, на свои пустые глаза, окровавленные руки и не понимаю, что это, кому оно принадлежит? Трачу минут пять на то, чтобы вымыть из-под ногтей запекшуюся кровь, отчистить ладони. Затем смываю остывший пот с тела. Я не стою под душем долго, чтобы не думать о содеянном, я выхожу и бреду в спальню. Перед сном я вспоминаю о том, что узнала, в уме складываю добытую информацию, даже рисую связующие, красные нити. Определяюсь с последующим шагом и только потом засыпаю.

Я превратилась в машину. Я заставила себя поверить в то, что Мэтт оклемается, если я найду Меган фон Страттен и сделаю с ней то, что она сделала с нами.

Я стала взрослее, я больше не вижу проблемы в том, что я привязалась к Нортонам, я не могла иначе, ведь я человек, мне нужна была поддержка, но я вижу проблему в том, что я не смогла их защитить. Став моими друзьями, Мэттью и Хэрри негласно согласились на опасную сделку, словно поставили росписи в договоре Дьявола рядом со мной. А, значит, я головой отвечаю за их безопасность. В больнице должна лежать я , а не Мэтт.

Сегодня вечером я собираюсь проверить один бар в Дилосе.

Говорят, в «Дельте» собираются ведьмы всех округов, мол, это единственное место, где можно легально выпить человеческой крови и насладиться терзаниями заключенных в клетках фанатиков, ищущих приключений на одно место. Раньше я даже не представляла, как много невероятного творится вокруг, как много тайн кроет в себе история. Мне всегда казалось, что если бы сверхъестественное, действительно, существовало, мир непременно узнал бы об этом. Разве так легко скрывать свои способности? Скрывать сотни оборотней, ведьм, перевертышей, демонов, призраков? Люди не настолько глупы. У них есть глаза и уши. Но, оказывается, мало увидеть. Нужно поверить. А если бы была моя воля, даже зная о том, что творится вокруг, я бы сбежала и притворилась, будто ничего не было. Наверно, потому и те, кто знают, держат язык за зубами – боятся, что их слова окажутся правдой. И, конечно, еще боятся того, что их навсегда заставят замолчать представители это опасной и «выдуманной» касты, под названием – нечисть.