Смуглая леди (сборник)

очень ясно сказал:

– Мистер Бербедж!

– А!
– почти крикнул Бербедж и даже отступил.

– Ну-ну!
– сказал юноша успокаивающе.
– Не надо. И так на нас уже смотрят. Идемте-

ка.

Он предложил Бербеджу руку, они обогнули круглое здание театра и пошли вниз, к

городскому саду.

Было шумно и весело в этом саду. Какой-то пьяный матрос, широколобый,

кривоногий, обветренный, как черт, с толстой рассеченной губой, рыча, дразнил ручного

медведя. Зверь уже вставал на дыбы, обхватывал голову лапами и яростно рычал.

Несколько гуляющих девок, в особенности одна - маленькая, краснощекая, под хохот

и восторженные визги ребятишек кричала что-то обидное высокому нескладному парню, который - поскорей, поскорей от греха подальше!
– хрустя, топал по замерзшим лужам и

все никак не мог дождаться, когда же он зайдет за угол.

– Так значит, вы не сразу узнали меня?
– спросил юноша.

– Я еще до сих пор не приду в себя, - ошалело ответил Бербедж. Он уже понимал кое-

что.
– Если бы не ваш голос...
– Они все ускоряли и ускоряли шаг.
– Я думал, конечно, что

вы можете прийти, искал вас во время спектакля.

– Вот видите, я и пришла, - ответил юноша.

Они перешли дряхлые мостики, покрытые бурым льдом, и теперь пересекали

площадь. Молодец в леопардах вдруг оказался каким-то образом впереди. Бербедж

нахмурил брови, соображая: что-то сулит ему это приключение? И что оно вообще значит?

Любовь? Деньги? И вдруг вспомнил: а Четль-то?! Он оглянулся.

Толстяк шел по другой стороне улицы, пыхтел, но от них не отставал. И Бербедж

понял: нет, не отвязаться! Там, где пахло происшествием, скандалом или хорошей, жирной

сплетней, где случалось что-нибудь такое, о чем можно было поговорить, там и был

толстый, добрый, умный и суетливый Четль. И сердиться на него за это было невозможно!

Он ведь не купался в грязи - он был просто богом этой грязи!

– Одну минуточку, - сказал Бербедж- Он ведь так от нас никогда не отвяжется.

Разрешите, я ему скажу, что сегодня...

– Да нет, нет, - удержал его юноша.
– Зачем же? Я вас сейчас же отпущу. Пусть он вас

обождет где-нибудь. Вы куда с ним шли?

– В "Сокол".

– Ну и мы идем туда же. Скажите ему, пусть через час он ждет нас в яблочной комнате.

III

– Дорогой мистер Четль, - сказал Бербедж.
– Вы меня извините, что я заставил вас

бежать, это очень опасно в ваши лета и при вашей комплекции, но я хочу сказать: вы

гнались за мной не зря, сегодня мы с вами все-таки выпьем несколько кружек. Я

задержусь очень ненадолго, но вы уж мне, пожалуйста, не мешайте. Дело-то в том...
– Он

хотел соврать что-нибудь, но увидел красное лицо Четля, его круглые глаза и крепко

сомкнутые, недобрые теперь губы, и сбился на какую-то чепуху.

Четль молча, сурово и взыскующе смотрел ему в лицо.

– Я боюсь за вас, мистер Бербедж, - сказал он.
– Я ваш друг, и вот я боюсь. Что это за

приключение? Куда они вас тащат? Почему один с вами, а другой забежал вперед? Мистер

Бербедж, смотрите, - кого любят женщины, того не любят мужчины. Вспомните Марло!

– Да нет же, нет, - тоскливо сказал Бербедж, какой еще там Марло? Меня

приглашают... Ну, одним словом, ждите меня через полчаса в том же трактире. Мы тоже

идем в "Сокол".

– И Марло тоже зарезали в трактире. Вот так же, зазвали и потом зарезали, - сурово

сказал Четль.
– Мистер Бербедж, вы хоть знаете, кто это такие? И зачем они вас вызывают?

Вы сказали - через полчаса, а вот я не знаю, что с вами будет через полчаса.

И Бербедж понял - Четля так просто с рук не сбудешь.

– Послушайте, это...
– Бербедж воровато оглянулся. Его спутник стоял неподвижно и

прямо около дома. Его белый плащ особенно ярко выделялся на красной стене.
– Это

женщина!
– быстро шепнул он.
– Только я не знаю, кто она такая. Понимаете? Она должна

мне что-то сказать. Так вот, через полчаса...
– И он быстро пошел, предупреждая вопросы.

Она в самом деле повела его в "Сокол", то есть внизу-то был трактир и там уже

горланили, но наверху помещалось несколько приличных комнат, для истых господ, и они

сдавались приезжим.

Они поднялись по темной скрипучей лестнице.

Она шла так быстро и так уверенно взбегала на ступеньки, что он увидел - она

хорошо знает дорогу. Поднялись и пошли по коридору, тоже темному и узкому,

пропахшему бобами, прогорклым маслом и какими-то соленьями. Тут она подошла к

двери и трижды постучала. Дверь сейчас же чуть приоткрылась. Она нырнула в

образовавшуюся щель и втащила за руку Бербеджа.

Он вошел и огляделся.

Комната была почти пустая. Только два деревянных стула с очень высокими спинками

(их называли испанскими) да широкая, неуклюжая дубовая кровать с белым грязным

пологом. Молодец, что был раньше в голубом плаще, стоял около двери. Теперь плащ этот

он сбросил, и три распластанных, плоских леопарда с кудрявыми лапами выделялись

особенно ясно. Было темновато, но горели две свечи, и мерзкий желтый свет оседал на

всех предметах.

Она обернулась к молодцу.

– Ну-с, вот, - сказала она, - пойдешь, посидишь внизу, а через полчаса выйдешь во

двор и посмотришь на окна. Если занавески не будут подняты, зайдешь еще через полчаса.

Деньги у тебя остались?

– Остались, - сказал молодец и потянулся было за плащом.

– Плащ оставь, - сказала она.
– Пусть думают, что ты остановился тут же.

Молодец вышел. Она подошла к стулу, сняла плащ, отстегнула шпагу.

– Садитесь, Ричард, будем разговаривать, - сказала она.

– Но я до сих пор не опомнюсь, миссис Фиттон, пробормотал он, понимая уже все.

– Мэри, - тихо поправила она, смотря неподвижно и прямо большими, черными, чуть