Смуглая леди (сборник)

фонтан; вообще уж плохо можно было разобрать, что же происходит? Лупят ли кого или

так безобразят? Только кто-то, там, в середине, надрываясь, орал: "Пусти, пусти! Тебе

говорят, пусти меня! Ах, ты так!" И наверное, бросился вперед головой, потому что толпа

шарахалась.

Бербедж подошел к толпе и остановился, соображая: то ли разыскивать Четля, то ли

сейчас же уйти? Он не любил таких происшествий. Ему столько раз в юности

приходилось видеть драки в зрительном зале, когда на сцену летели гнилые яйца, моченые

яблоки, обглоданные кости, что его всегда немного мутило, когда он видел, что кого-

нибудь бьют. Он подумал, что вот Шекспир и Четль не такие: где бы ни дрались, они

обязательно сунут свои носы. Так он стоял, раздумывая: уйти ли, остаться ли, и вдруг

действительно увидел Четля. Четль лез к нему через толпу, крича и махая руками. Лицо

его уже опять пылало.

– Бьют-то, бьют-то как!
– сказал он восторженно, хватая Бербеджа за локоть.
– Вы

посмотрите, как раздает! Эх, и здоровый же матрос. Он сразу рыжему свернул всю скулу.

Тот только ножками дрыгнул. Вот посмотрите, я вам покажу, как...

– Да что такое?
– с неудовольствием сказал Бербедж.
– Куда вы меня поволокли?

Идемте-ка отсюда. Еще и нас с вами побьют.

– Да идемте, идемте, я вон там сижу, - взволновался Четль.

Они уселись.

– Так представляете, он его прямо через стол, на вытянутую руку. Вот так, в

подбородок! Кулаком. Раз! Раз! Раз! И спрашивает его: "Мало?" А в это время

поднимается какой-то с завязанным глазом, я думаю, его товарищ, да и говорит:

"Джентльмены, держите этого фальшивомонетчика!" А тот ему: "Молчи, королевский

шпион! Чего ты лезешь к актерам?!" А этот: "Это я шпион? Какой я шпион? Чей я шпион?

Откуда я шпион? Ты мне деньги платил? А?" Матрос ему: "Я вот тебе сейчас заплачу".

Раз! Раз! Раз! в морду. "Мало? Еще надо?" А Виллиам встает и говорит...

– Стойте, стойте, - ошалело остановил его Бербедж.
– Я ничего не понимаю. Виллиам-

то при чем?

Они уже сидели за столом, а Четль размахивал жареным угрем, обычной закуской

пьяниц.

– То есть как при чем?
– удивился Четль.
– Я же говорю вам: к Виллиаму привязался

этот рыжий...

– Так что же вы мне сразу...
– ахнул Бербедж. Он грозно поднялся из-за стола,

нащупывая в кармане острый кривой кинжал, купленный у заезжего матроса.

– Куда вы?
– рванул его за руку Четль.

– Билл!
– крикнул Бербедж во всю свою могучую, звонкую глотку, покрывая шум все

растущего и восходящего скандала.
– Держись, Билл, я сейчас же иду к тебе!
– И, не

обращая больше внимания на сразу вспотевшего и притихшего Четля, бросился в толпу, как будто нырнул в нее - головой вперед.

V

Могучий, плотный гигант с густой каштановой бородой стоял на столе, а трое человек

норовили схватить его за ноги. Лицо уж у него было разбито, глаз заплыл, и кровь капала

даже с бороды, но в руках был нож, и он махал им молча и свирепо. Здесь не кричали.

Дрались по-деловому: тихо и сосредоточенно. Зато в другом углу, где находился второй

центр драки, - там орали уже во все горло: во-первых, орал хозяин, которого притиснули к

стене и не отпускали, затем закатывался толстый повар, которому мимоходом дали ногой

под живот и он теперь вертелся под столом и верещал; затем с теми двумя, с которыми

сцепился Виллиам, шел тоже очень крупный разговор. Виллиама хватали за ворот, а он

хлестко бил по рукам и говорил: "Уйди!" Надо было бы ему пустить в ход шпагу, но

обнажить ее было невозможно - негде.

– А я тебе говорю, что нет, ты пойдешь!
– орал на Виллиама длинный, тонкий,

светлоглазый парень с острым, лисьим лицом, покрытым со всех сторон хитрыми

морщинками.
– Пойдешь с нами, а там мы разберем, кто ты такой есть. Если ты

действительно дворянин...

– Уйди, - свирепо и тихо говорил Виллиам. Его длинное лицо вздрагивало при каждом

слове.

Бербедж подошел к молодцу, взял его за шиворот, рванул назад и приложил мордой о

стену. Тот завопил, но сразу же обернулся и вцепился ему в руку.

Глава 2. НОЧНОЙ РАЗГОВОР

Меня влечет к тебе размолвка

прежних дней.

Страданья прошлые и прошлые

печали...

(120-й сонет, перевод С. Маршака)

I

Они шли по улице. Лошадь вели сзади. Было уже совсем темно.

– Если бы не вы, - робко сказал Шекспир, - все это кончилось бы плохо для меня.

– Из-за чего же это все началось?
– спросил юноша.

– Да все из-за чертовой постановки, - сердито ответил Шекспир.

– "Ричарда"?
– спросил быстро юноша и даже остановился.

– Видите, какое дело. Сейчас пришел Четль и сразу же меня спрашивает: "Что

случилось? Почему не идет "Ромео и Джульетта"?" Я его спрашиваю: "А что?" Он

отвечает: "Я только что из театра. Сбор плохой, публики мало, актеры недовольны". Ну, знаете, как это всегда бывает, когда идет старая, штопаная-перештопаная пьеса. Опять

драка. Кого-то там чуть в помойной бочке не утопили. Неприятно всем, а больше всех

Ричарду. Вы знаете, Ричард ведь живет сценой. Если его плохо приняли, ему никаких

денег и не надо. Ну, я объясняю Четлю, что это не моя воля. "Ричард. Второй" был заказан.

Он и спрашивает: "Как заказан?" - "Да так, говорю, пришли двое известных мне

джентльменов и спрашивают: "Какой у вас бывает полный сбор?" - "Такой-то".
– "Но ведь

не всегда такой?" - "Ну, конечно, не всегда!
– говорю.
– Если пьеса старая, на дуэли не

дерутся, никого не убивают и не казнят, так и половину не соберешь".
– "Ну, а завтра как?"