Собирай и властвуй

Клубы серого тумана расходятся, появляется Алиера, к Рагнару спиной, обнажена. Расчёсывает свои роскошные иссиня-чёрные волосы, те льются по острым девичьим плечам и ниже, бурлят, подобные штормовому морю. "Это не она, - старательно убеждает себя Рагнар, - а пиявка, кровосос, родившийся из капель крови моего эфирного двойника".

– Это ты...
– голос Алиеры надтреснут обидой, - это ты меня погубил!..

Она стремительно оборачивается, но лицо не её, а той девочки, что увидела больше, чем следовало. Измазанные ягодным соком губы сшиты нитями заклинания, однако же слово звучит, хлещет, будто пощёчина:

– Убийца! Убийца! Убийца!..

Рагнар отшатывается, просыпается, сброшенный с груди кот издаёт недовольный мяв. Глаза Булатика вспыхивают в темноте, затем вспыхивают глаза лича.

– Так и знал, - во вздохе Хрисанфа вся скорбь мира, - что поспать не дадите...

– Прости, - Рагнар массирует затёкшую ногу, - не хотел.

– Впрочем, - лич смотрит вверх, где то вспыхнет, то пропадёт подвешенная над проёмом зелёная искорка, - уже почти утро, можно продолжить дорогу.

Продолжают, но не проходят и сотни шагов, как слышат шорох, негромкие голоса. Отступают, растворяются в тенях, ждут. Мимо, шатаясь, проходят три легионера - без доспехов, без оружия, облеплены листьями и клоками паутины. Один из бойцов кажется Рагнару знакомым, о чём сообщает Хрисанфу через Эфир.

– Очень интересно, - отзывается тот.
– Кажется, пришли они как раз оттуда, куда направляемся мы. Ну-ка, проверим, не заражены ли какими спорами...

Лич перебирает пальцами, кукольное личико напряжено.

– И как?
– спрашивает Рагнар.

– Чисто.

Следуют за легионерами, а те находят яму, в которой некроманты ночевали, не спрыгивают в неё, а буквально валятся. Несколько минут спорят, кому первому стоять на страже, в итоге засыпают все, и сном тем самым, правильным.

– Да, одного я знаю, - говорит Рагнар через Эфир, - служили когда-то вместе.

– Тогда попробуешь с ним поговорить, - Хрисанф доволен, - а я - с двумя другими.

Эфирный контакт - одно из простейших заклинаний в некромантии, и в то же время одно из самых сложных. Всё просто, если человек находится поблизости, если в руках какая-либо из его вещей, ещё лучше - частица плоти, вроде отрезанного ногтя или волоса. Если же ничего этого нет, уповать приходится только на удачу. Иногда контакт происходит сразу, но чаще Эфир прячет, путает, заменяет истинного двойника сонмом миражей. Особенно, если тот, с кем хочешь встретиться, не желает тебя видеть, или защищён чарами, или погиб, а след, оставленный им в плоти Эфира, незначителен.

– Здравствуй, Джагатай, хочу с тобой поговорить.

Бурление в тумане, Булатик бросается туда, писк и возня, появляется с зажатой в зубах крысой. Рагнар её вытаскивает, растягивает, и вот перед ним уже не зверёк с острой мордочкой, а человек с плоским лицом.

– Рагнар? Вот так встреча! Или это сон? Да, точно, сон! Такое чувство странное, будто не ты мне снишься, а я - тебе, но я же не могу быть сновидением, ведь так?

У Рагнара было много обликов на выбор, остановился на своём. Вернее на том, каким знал его Джагатай в бытность щитоносцем. Став некромантом, Рагнар дал себе клятву, что ни с кем из прошлого встречи через Эфир искать не будет, потому и сейчас, развернув память Джагатая галереями отражений, в сторону тех, что могли бы рассказать об Озрике или Обероне даже не взглянул, а сразу принялся за дело.

– Плохие новости, - сказал Хрисанфу, когда вернулся.
– Если верить памяти былого моего товарища, впереди нас ждёт сплошное живое пятно. Установить это и была послана их экспедиция, но маги погибли первыми, следом - мехоморфы, в живых остались лишь разрозненные группки щитоносцев и пехотинцев вроде этой.

– Да, я уже понял, - проворчал лич.

– Что же, все дороги ведут к Змеиному озеру - придётся ждать, пока не перейдёт в руки северян...

[Кристалл памяти]

Из монографии "Превосходство", выписки.

"От Разделения северянам приходилось выживать, сражаться с голодом и холодом, тогда как южане ничего этого не знали. Именно благоприятные условия и остановили их развитие, ибо человек ленив по сути своей и устремляется к развитию лишь в силу необходимости. Суровые природные условия воспитывают суровый характер, беззаботная жизнь, наоборот, размягчает и расслабляет. Стоит ли в таком случае удивляться, что южные народы были порабощены саламандрами? Отсюда же выводим постулат о превосходстве северной расы над южной: сам мир позаботился о нашем становлении".

[3]

За противостоянием на Змеином озере следили из всё того же посёлка, похожего на череду грибов. Как явствовало из отпечатка в Эфире, южане оставили его сразу же, как только обнаружили тела девочек. Хрисанф очертил вокруг селения кольцо, очертил на эфирном плане, подняв вихри возмущений. Потом проверили, как воспринимается со стороны, результат был превосходный: казалось, посёлок находится в живом пятне. Звери Живого леса пятна чувствовали, как и змеепоклонники, стало быть, защита от них надёжная. Впрочем, одним кольцом Хрисанф не ограничился, окружил селение ловушками и на эфирном плане, и на физическом.

– Может, и кота твоего на время в сон погрузим, - размышлял лич, бросая взгляды на Булатика, - чтобы не выдал ненароком?

– Нет, - Рагнар был категоричен.
– Он у меня умный, не выдаст, а я без него буду чувствовать себя неуютно.

Эфирное око они изготовили из камня, установили в самой просторной хижине, превратив её тем самым в обсерваторию отражений. Так могли наблюдать за перипетиями битвы, не привлекая к себе внимания.

– Вот, посмотри, от Лиги там сейчас Ситнис, - говорит Хрисанф.
– Знаю его - посредственность.

Эфирное око сплетает ряды отражений в одну картину, будто ткётся нить за нитью ковёр. Гладь озера режут "ласточки" легионеров, навстречу им мчатся лодки и катамараны южан, сплетённые из копьероста. Часть южан двигается на спинах огромных крючниц, а также с боков, держась за выступающие из-под панциря крюки. И вот появляются баржи, полные зомби-солдат, те подпрыгивают высоко, словно кузнечики, падают на лодки и катамараны, а порой и "ласточки", вскидывают руки-щупальца, прилипают пиявками. От них отбиваются, рвут клинками и когтями, холодом и огнём, но уничтожить боевого зомби не так-то просто. К тому же, на каждого из живых мертвецов наложены чары взрыва, и когда гибнут, выплёскивают кислоту. Та расползается серыми маслянистыми пятнами по озёрной глади, по плоти и доспехам живых...

За пределы кольца они с Хрисанфом почти не выходили, чтобы лишнего внимания не привлекать. Воду брали нехитрым заклинанием из воздуха, ели орехи, сушёные коренья и грибы, которых по хижинам отыскалось вдоволь. Уже по утвари Рагнар отметил одну существенную деталь: какой бы то ни было металл в селении отсутствовал. Вскоре и сам начал испытывать к металлическим вещам нечто, вроде брезгливости: на нож из камнестали неприятно было даже смотреть, тогда как костяной ничего подобного не вызывал. "Значит, не в южанах дело, а в самом Живом лесе, - понял Рагнар, - это он ненавидит металлы, старается вытолкнуть из себя и малую их частицу. А вывод всё тот же: если армады Союза не смогут пробиться дальше на юг через Змеиное озеро, то так здесь и останутся".