Собирая реальность

Я надолго задумываюсь. Себастьян пихает меня и указывает на экран, выразительно скаля зубы. По его меркам я напрасно транжирю огромные деньги. Он не знает, что у нас есть акции в телекоммуникационной компании. Ежегодные дивиденды обычно с лихвой покрывают расходы на разговоры.

– Почему ты сразу мне не сообщила?
– спрашиваю я.

– Это случилось два часа назад. Я посчитала несвоевременным отвлекать тебя в это время.

– Ты права, но тот факт, что это случилось именно, когда я был занят, дает большой повод задуматься.

– Мне не нравиться, когда ты начинаешь так говорить.

Очередная задержка: неодобрительно сморщившееся личико на крохотном экранчике застывает.

– Это просто мой рабочий режим.

– Вот это меня и пугает, Шон.

– Мегги, мне нужен полный отчет о случившемся. Перешли все, что успеешь собрать до моего прилета. Когда в ближайший рейс в Торонто?

Картинка меняется и изображение улучшается. Мы въезжаем в зону уверенного приема сигнала. Я вижу, что Мегги сверяется со своим ноутбуком, запрашивая расписание рейсов.

– Завтра в пять вечера из Джи-Эф-Кей[10]. Тебе забронировать билет?

– Да. Прибавь досье сотрудников и все что у нас есть на конкурентов.

– Ты слишком взвинчен. Скорее всего, это простая авария.

– Не бывает простых аварий, Мег. Не говори мне об этом. Я слишком хорошо это знаю, что к чему.

Она молчит несколько секунд, потом кивает.

– Извини, Шон. Тебе решать.

– Все нормально.

– Я считаю, тебе все равно не следует спешить.

– Моя работа - обеспечивать безопасность, так что я хочу все проверить. Ты... э-э-э... справишься одна с делами?

– Думаю, да. Ничего такого, что я не делала бы раньше.

– Ладно, скоро увидимся.

Я завершаю разговор и закуриваю. Вторая сигарета за день - это перебор. Я бросил курить шесть лет назад. Салон автомобиля заполняется дымом. Кондиционер сломан, а открывать окна в Мехико не рекомендуется. Воздух снаружи еще гаже. Себастьян с интересом принюхивается.

– Это не травка, - говорю я.
– Так пахнут хорошие сигареты. Черт, откуда тебе это знать, правда?

Он ухмыляется.

Подумав, я связываюсь с Аланом, перехватывая его на каком-то совещании. Я слышу, как он извиняется перед собравшимися и выходит в коридор.

– Я сейчас занят, Шон, - говорит он.
– Я в Торонто, у нас возникли небольшие проблемы с местным бизнесом.

– Я только что говорил с Мегги, но у нее данные двухчасовой давности... Эй, а как ты добрался туда так быстро?!

– Приехал на выставку промышленного дизайна.

– Насколько все плохо?

– Полное дерьмо.

– Я не о выставке.

– Да это без разницы, Шон.

– Мегги говорила о шестнадцати трупах.

– Она немного преувеличила. Один все еще в критическом состоянии и если повезет, выживет.

– Если повезет, - я морщусь, - то он останется калекой на всю оставшуюся жизнь, верно? Не слишком-то большое везение.

– Я знаю, что тебя это... беспокоит по личным мотивам, Шон, но ситуация в общем-то под контролем.

– Алан, - ровным голосом говорю я.
– Я буду вам с Мегги очень признателен, если вы перестанете танцевать вокруг меня, как возле ребенка, получившего чертову психологическую травму из-за того, что мама с папой занимались сексом у него на глазах на полу гостиной. Шесть лет - довольно долгий срок.

– Когда мне было восемь лет, моего любимого щенка сбил темно-серый "Aston Martin". Меня до сих пор передергивает, когда я вижу такую же тачку.

– Я прилечу завтра, Алан. Пожалуйста, будь осторожен.

– Скорее всего, это просто несчастный случай. Полиция в этом уверена.

– Мегги сказала то же самое. А еще детишки верят, будто толстяк Санта может протиснуться в дымоход.

Себастьян вдруг изрыгает поток ругани. Машина виляет вправо и ремень безопасности врезается мне в ребра. Удар.

14. Прошлое: Джуди

Мне снова восемнадцать и я влюблен.

Вы можете найти фотографии тех лет на моем сайте: вот эта златовласая милашка в яроко-оранжевом летнем платье и есть Джуди, а стоящий рядом парнишка в бежевых шортах и распахнутой гавайке - я. Мы сфотографировались на лужайке перед домом ее родителей, которые были слишком заняты работой по изучению китов или чего-то еще в этом роде. В то время меня мало занимали несущественные детали. Тогда важно было лишь то, что на добрые девять-десять месяцев в году дом оказывался в полном нашем распоряжении.

Свежий апельсиновый сок и тосты на завтрак.

В хорошо прожаренном хлебе есть что-то атавистическое. Наши предки - это не жаргон, я действительно имею в виду тех древних парней - готовили пищу на кострах и, думаю, всеобщая тяга к тостам, барбекю и зефиру на палочках берет начало именно там. Джуди возражает мне, утверждая, что если заглядывать глубже, то можно найти скорее тягу к плохопрожаренным бифштексам "с кровью", которые куда больше подходят под определение "атавистические". Мы любили спорить, щедро рассыпая бисер сумасшедших доказательств не менее безумных теорий. Чем парадоксальнее, тем веселее. Мне нравилось играть, а Джуди... Джуди любила выигрывать.

– Шон?

– Да?
– Я с готовностью отрываюсь от тарелки хлопьев с молоком.
– Что, милая?

– Ты не хочешь заехать после учебы домой?

– Ну-у-у... Если честно, нет. А в чем дело?

– Не обижайся, но эти твои рубашки давно вышли из моды. Я думаю, Тэду они будут в пору.

В отличие от старшего брата мне удалось поступить в колледж, немало порадовав родитьелей этим достижением. После школы Тэд устроился в крохотный музыкальный магазинчик. Он предпочитает секонд-хэнд, утверждая, что подобная одежда вызывает доверие клиентов. Кто будет покупать записи начала века у парня разряженного, словно педик на церемонии Грэмми?..

– Ладно, я отвезу.

– Спасибо, милый.

Чмок. Чмок. Я счастлив.

Середина весны и мы кипим от возбуждения, строя планы на лето. Через год Джуди заканчивает учебу и ей необходима практика, а мне хочется побывать в Калифорнии и посмотреть на Тихий океан. Мне восемнадцать - помните, и я все еще люблю огромные побережья.

Огромный, спелый апельсин неспешно скатывается к горизонту.

Брат попросил подкинуть его домой, и после закрытия магазина мы катим вслед за солнцем по раскисшей дороге.