Соблазны бытия

– А мы это можем сделать?

– Естественно. Им еще нужно доказать, что девочка действительно является посмертнорожденным ребенком мистера Эллиотта.

– Думаю, им это будет сделать нетрудно. Что еще?

Поллак медлил с ответом.

– Мистер Поллак, надеюсь, этих «еще» – не целая гора? Мне вся история видится так. Этот ребенок – Дженетт, названная, как ни странно, в честь матери Лоренса, – имеет право на треть наследства. Все проще простого. Меня интересует, о какой сумме идет речь? Примерно о тридцати миллионах? Я права? Надеюсь, у попечителей фонда есть точные цифры.

– В этом, миссис Эллиотт, можете не сомневаться. Вам не стоит раньше времени беспокоиться. За прошедшие годы имущество вашего покойного мужа существенно выросло в цене. Да вы и сами это знаете. Мы можем представить множество аргументов. Самый существенный: почему вопрос о включении этой девочки в число наследников поднимается только сейчас? Закон не любит отсрочек. В особенности закон о наследстве. Хотя… – Поллак снова умолк. – Хотя должен вам сказать, что в «Уайли, Раффин и Уинн» работают необычайно умные юристы. Мне бы очень хотелось знать, кто их настропалил. Если ее опекун, тогда мы имеем дело с весьма пронырливым человеком.

– Моим детям эта новость не понравится, – сказала Аннабель Эллиотт. – Совсем не понравится.

* * *

– Кейр, хочешь выпить? У тебя невероятно усталый вид.

Вид у него и впрямь был усталый. Конечно, если весь день провести с двумя маленькими детьми, такое времяпрепровождение отдыхом не назовешь. Но Кейр был, выражаясь словами ее матери, устало уставшим.

Он колебался:

– Нет, вряд ли. Спасибо. Мне пора идти.

– Куда ты спешишь? Сегодня же суббота. Или вечер у тебя чем-то занят?

От этой мысли Элспет стало больно.

– Нет. Вечер занят у меня работой. У меня полно работы.

Сегодня Кейр был не таким упрямым и держался менее враждебно. Это ободрило Элспет.

– Работы на «Уэсли»?

Две недели назад Кейра приняли туда на работу. В издательском и книготорговом мире эту тему активно обсасывали.

– Кейр, скажу тебе честно: если бы бабушка узнала, что ты работаешь в «Уэсли», то метнула бы в тебя молнию с небес. Она их жутко ненавидела.

– Тем более мне есть смысл там работать, – сказал Кейр, но при этом слегка улыбнулся.

Улыбка еще более воодушевила Элспет.

– Не торопись. Посиди. Выпьешь чего-нибудь. Поможешь мне уложить детей.

– Да, да! – обрадовалась Сесилия, громко топая по полу.

– Ладно, – вздохнул Кейр. – Задержусь ненадолго.

Он никогда не помогал Элспет купать детей. Все годы после рождения Сесилии Элспет делала это сама. Дети просто визжали от радости. Спустя час – весьма мокрый час, надо сказать, – Роберт уже лежал в своей кроватке, а Сесилия доедала омлет. Элспет достала бутылку вина:

– Или ты хочешь виски? Как настоящий шотландец?

– Пожалуй, виски.

Кейр налил себе солидную порцию. Элспет предпочла вино.

– Как видишь, со времени твоего ухода я научилась всему. И что ты можешь сказать про «Уэсли»? Кит ими восторгается. Ты разделяешь его восторги?

– Да. Они прекрасные издатели. Мне нравится с ними работать.

– Ты придешь на мемориальную службу?

– Сомневаюсь.

– А почему, Кейр? Тебе обязательно нужно прийти. Ты же знаешь, как бабушка тебя любила и сколько для тебя сделала. Она бы очень огорчилась.

– Но ведь ее там не будет, правда?

– Не слишком любезно с твоей стороны.

– У меня такое ощущение… Словом, не надо мне туда идти. Элспет, я же знаю мнение твоей семьи обо мне. Меня считают чуть ли не предателем. Отказаться от ее подарка… Ну зачем мне портить им церемонию?

– А по-моему, они и обо мне невысокого мнения, – без улыбки сказала Элспет. – И все-таки тебе нужно пойти. Кейр, обещай мне подумать об этом.

– Хорошо, я подумаю.

– Спасибо.

– А как дела в «Литтонс»? Ты теперь, наверное, работаешь полный день. Так? Избавилась от своего тюремщика и наслаждаешься работой.

– Нет, я работаю только три дня в неделю, – ответила Элспет, стараясь говорить без дрожи в голосе. – Я обещала, что дети будут видеть свою мать, и выполняю обещание.

– М-да, – пробормотал Кейр. Чувствовалось, он немного смущен ее ответом. – Вот оно что.

Элспет посмотрела на него:

– Кейр, мне кажется, у тебя сложилось неверное представление обо мне. Ты придумал образ жесткой, жадной до карьеры женщины. Но я не такая.

– Элспет… Элспет, я…

Но тут раздался плач Роберта.

– Извини. Посмотрю, из-за чего он ревет.

Вернувшись, она застала Кейра уже в пальто.

– Мне надо идти. – В его голосе снова звучала неприязнь. – У меня действительно полно работы.

Только потом Элспет догадалась, что подстегнуло его уход. На подоконнике лежал конверт с американской маркой. Письмо было от Иззи, но Кейр наверняка подумал, что от Маркуса. Черт и трижды черт! А ведь у них был шанс сделать шаг к примирению.

* * *

– Это такая честь! – сказала Кэти ликующая Дженна. – До сих пор поверить не могу. Это письмо от Венеции и Адели. Они просят меня выступить на мемориальной службе в честь Селии. Меня, представляешь? Я ведь Литтонам даже не родня. У Селии полным-полно внуков, но они почему-то приглашают меня.

– Ну, шик! Дай-ка прочесть… Боже мой, Дженна! Что ты наденешь?

Дженна и сейчас восхищалась Кэти. Она знала, что это восхищение не пройдет и потом, когда они вырастут. Но с годами их жизненные дороги все сильнее расходились. Дженна училась принимать это как данность и не пытаться сражаться с природой. С Кэти можно было часами говорить о прическах, нарядах и парнях, а вот для разговоров о политике, путешествиях или об искусстве ее сводная сестра не годилась. Лучше и не пытаться вовлечь Кэти в серьезный разговор.

Нет, у Кэти было много прекрасных черт. Она очень любила Барти, умела поддержать, всегда могла выслушать и поплакать вместе, и это крепко связывало Дженну с ней. Такое не забывается. Дженна знала, что всегда будет ей благодарна за поддержку. Но родства душ между ней и Кэти не существовало. Вот и сейчас Кэти почему-то сразу заговорила об одежде.

– Я… я не знаю, – искренне ответила Дженна. – Надо будет подумать об этом. И вообще обо всем. Я еще не уверена, хватит ли мне смелости выступить.