Соблазны бытия
Шрифт:
Близняшки посмотрели на него в молчаливом изумлении.
– Ты бы не осмелился ей перечить, – сказала Венеция.
– Осмелился бы, – вздохнул Джайлз.
Мысленно он уже в сотый раз спросил себя: не пора ли рассказать им о дневниках? И в сотый раз пришел к выводу, что нет. Пока не время.
Бруеры и Джейми Эллиотт остановились в «Кларидже». Венеция звала их к себе, но они отказались: не хотели обременять хозяев, которым и так пришлось размещать множество гостей. Это не было преувеличением. Помимо самих Уорвиков, в день службы, с утра, на Беркли-сквер должны были приехать Миллеры и остаться ночевать. В этом же доме нашли себе пристанище Джек и Лили.
За
– У нас с Селией было немало разногласий, но я всегда восхищался ею и считаю, что просто обязан представлять «Литтонс – Нью-Йорк» на этой службе.
Такое заявление слегка удивляло, поскольку ожидался приезд всего состава директоров «Литтонс – Нью-Йорк». Маркусу вежливо ответили, что рады его решению и ждут на службе.
– Можешь присмотреть за ним, – холодно улыбаясь, сказала дочери Венеция.
Элспет, еще холоднее улыбнувшись матери, ответила, что с удовольствием это сделает.
Ее очень огорчал отказ Кейра прийти на мемориальную службу. Она подспудно надеялась, что незримое присутствие бабушки как-то поможет их примирению. Но больше всего ее угнетало откровенно пренебрежительное отношение Кейра ко всей семье и, конечно же, к памяти Селии. Хорошо, он не верил в загробную жизнь. Элспет тоже не верила. Скорее всего, и лорд Арден не надеялся, что Селия будет, сидя на облаке, придирчиво на все это смотреть и слушать, чтобы потом высказать свои замечания. Но дух Селии будет присутствовать под сводами церкви. А как же иначе? Собравшиеся будут думать о бабушке, говорить о ней, вспоминать ее, тем самым возвращая ее к жизни. Отказ Кейра посетить церемонию воспринимался Элспет как плевок в лицо Литтонам, как оскорбление, нанесенное расчетливо, с циничной жестокостью. В тот момент, когда людей будет объединять любовь и уважение к памяти Селии.
Элспет несколько раз пыталась говорить с Кейром, но безуспешно. В субботу, за несколько дней до церемонии, она была так зла на него, что едва произнесла несколько слов, когда Кейр пришел забрать детей. Возможно, все закончилось бы угрюмым молчанием, если бы Кейр сам не подлил масла в огонь.
– Надеюсь, в четверг все у вас пройдет отлично, – сказал он, приведя детей с прогулки.
– А тебе-то что? – не выдержала Элспет. – Если бы тебя это волновало, ты бы поддержал нас, а не стал бы демонстративно поворачиваться спиной. Наверное, ты убежден, что твой профессиональный успех – исключительно твоя заслуга. Позволь тебе напомнить, как после Оксфорда тебя не спешили брать на работу в издательства. Ни «Макмиллан», ни «Джон Мюррей». Я же помню, ты стучался во все двери. К Хайнеманну, к Майклу Джозефу. Список твоих попыток был внушительным, а результат – везде один… Не смею тебя задерживать, Кейр. Во время службы постараюсь не вспоминать о тебе, чтобы не портить торжественность события.
Пока что отказ Кейра занимал почти все ее мысли.
– С отцом творится что-то неладное, – сказала Кэти. – Может, у него опять неприятности?
– Не знаю. Почему ты так решила?
– Он стал слишком раздражительным. Огрызается на меня. Это не в его характере. Я уже начинаю беспокоиться.
– Вчера вечером он и на меня огрызнулся. И спит плохо. Я ночью проснулась. Пить захотелось. Было часа три. Вышла, смотрю – у него в кабинете свет горит. Странно. Обычно он любил поспать.
– Может, его волнует поездка в Англию? Встреча с твоей знаменитой родней?
– Может. Бедный Чарли. Но когда пришло приглашение, он очень обрадовался. Он сам мне говорил.
– Наверное, это у него из-за денег. Помню, он всегда так себя вел, если приходили крупные счета.
– Бедный Чарли, – снова сказала
Дженна.Эмоциональное состояние Чарли с каждым днем становилось все хуже. Новостей от попечителей не было. Кошмар. Сущий кошмар. Он давно не чувствовал себя таким беспомощным. Каждый день он подумывал о том, чтобы попросить Уайли напрямую обратиться к адвокатам Барти, и каждый день понимал, что только испортит все дело. Нужно проявлять осторожность. Дженна ни в коем случае не должна узнать о том, что он затеял за ее спиной. Если все будет хорошо и иск получит дальнейший ход, тогда он найдет способ рассказать Дженне. А сейчас ее незачем тревожить. Ждать. Надо ждать.
Он вспомнил, как в детстве монахини приюта водили их в парк аттракционов. Это всегда был праздник. Пока другие мальчишки кружились на карусели, Чарли упрямо толкался возле одного из игральных автоматов, которые называли «Поймай подарок». Он провел там целый час и потратил все деньги, какие у него были, пытаясь подцепить блестящим крючком дешевенькую игрушку из тех, что лежали на дне прозрачного ящика. Бросая в щель автомата очередной десятицентовик, Чарли думал, что на этот раз хитрый крючок поддастся его воле. Затаив дыхание, он осторожно двигал рычагами и почти цеплял крючком петельку игрушки, но время предательски заканчивалось. Крючок замирал, переставая реагировать на дерганья рычагов, и Чарли снова оставался ни с чем. Сейчас он находился примерно в таком же состоянии. Даже хуже. Его руки не сжимали рычагов, управлявших денежным крючком.
Дженна по-прежнему не любила летать на самолетах. Но ее изобретательный ум нашел, как ослабить страх перед полетом. Нужно вплотную чем-нибудь заняться и с головой уйти в это занятие. Поэтому она взяла с собой текст «Ноя» – школьной постановки, которую они готовили к Рождеству. Ей там отвели роль жены Ноя. Зная, что это может наскучить ей, она запаслась приличной стопкой журналов. И конечно же, во время полета надо будет еще раз продумать свою речь на мемориальной службе. Там все еще оставались шероховатости.
Она нервничала. Стоило ей вспомнить о громадной церкви, заполненной знаменитыми людьми, как к горлу подступала тошнота.
– О чем мечтаешь? – окликнула ее Кэти, читавшая в журнале раздел светской хроники. – Взгляни-ка на этого парня. Знаешь, кто он? Между прочим, это твой сводный братец Барт Эллиотт. Тут пишут, что в следующем году он будет праздновать свое совершеннолетие. И знаешь где? На острове. Съедется пятьсот гостей. А Барт полетит туда на личном самолете. Как тебе? Дженна, а вид у него очень даже. Ты бы могла меня с ним познакомить?
– Я с ним сама не знакома и, надеюсь, не познакомлюсь. Мне такие не нравятся.
– Мне тоже, – сказал Чарли и улыбнулся Дженне.
Если дело выгорит, это подпортит мистеру Барту Эллиотту радость от собственного дня рождения. Возможно, ему станет труднее оплачивать такие игрушки, как личный самолет.
В полете настроение Чарли стало улучшаться. Почему – он не знал. Возможно, потому, что он покинул Нью-Йорк, оторвался от суеты и тревог последних нескольких дней. А может, потому, что молчание попечителей играло в его пользу. Раз они молчат, значит никакого отказа Барти не оформляла.
Какой бы ни была причина перемены его настроения, Чарли знал: он сполна насладится пребыванием в Лондоне. У него появилось хорошее предчувствие.
– Девочки, думаю, вы не станете возражать, если я поселю вас на верхнем этаже, – словно извиняясь, сказала Адель. – Дом заполнен гостями. Приехала Мод со своим мужем Натаниелем. Представляете, Чарли, они не сообщили, что возьмут детей. Пришлось и им подыскивать комнаты. А ты, Дженна, будешь жить в комнате, где когда-то жила твоя мама. Надеюсь, тебе там понравится.