Соболья королева
Шрифт:
Баклер быстро крутнулся вокруг своей оси, вынув свою собственную длинную рапиру и держа ее наготове, когда в нее врезался более тяжелый палаш Звилта. Лапы молодого зайца онемели от толчка, но он знал, что сражается за собственную жизнь, так что он парировал удар.
Звилт повернулся вбок, упреждая выпад, которого не произошло - Баклер знал тактику соболя рубить, проходя мимо. Отступив, он заставил своего противника подступить к нему.
Звилт вынужден был двинуться вперед. Пойманный на шаге не той ногой, он споткнулся. Длинный клинок Баклера встретил его в виде расплывчатого
Лапы Баклера все еще горели от боли из-за первого удара Звилта; он заметил, что Аггрим намеревается ударить наконечником копья вниз по Командору, который все еще был наполовину оглушен. Чтобы отвлечь хорька, Баклер выкрикнул боевой клич Долгого Дозора:
– Еула-а-алиа-а-а-а!
Он ринулся туда по воздуху с вытянутой вперед рапирой. Аггрим прервался достаточно надолго, чтобы его судьба была решена. Он упал, пронзенный клинком, и Баклер упал на него сверху.
Теперь и Командор поднялся. Он швырнул свое копье, пронзившее другого Разрушителя в тот же самый момент, когда боевой молот Акстеля выбил из врага жизнь.
Тасси вывернулась от крота-воина. Ухватив камень, она швырнула его в упавшего хищника:
– Ах ты, противный злой зверь, вот тебе!
Акстель подмигнул малышке из Рэдволла:
– Спасибочки, маленькая госпожа, но я, значится, с этим уже разобрался!
Баклер с трудом поднялся. Вернув себе свой клинок, он повернулся, чтобы снова вступить в схватку, но все уже было кончено. Четверо хищников-охранников были убиты. А Звилт Тень исчез - он ушел!
– Эгей, товарищи, мы идем! Лог-а-лог-а-лог-а-ло-о-ог!
Проломившись сквозь папоротник, к ним примчались Джанго и Большой Бартидж. Вождь землероек был разочарован:
– Вот зараза, мы всю битву пропустили!
Нюхач остановил кровотечение из своей раны на плече комком мха:
– Ага, вождь, так оно и есть. Что стряслось с горностаем и лаской?
Джанго рубанул по папоротникам своей рапирой - он не был счастлив:
– Ха, мой ушел. Вот же скользкий салабон - я никогда не думал, что горностаи могут так быстро бегать! Рванул прочь, как утка с подпаленным хвостом; наверное, до сих пор бежит.
Командор хохотнул:
– А тот другой, ласка?
Бартидж был простодушным зверем. Неся тяжелую дубовую ветку, он извиняющимся тоном объяснил:
– Он пытался меня копьем проткнуть, так что пришлось его останавливать. Я правда не думал, что так сильно его ударю...
– На его простецкой морде появилась улыбка, когда он заметил Тасси:
– Хо-хо, глядите-ка, кто у нас тут - рэдволльский диббун!
Джанго отыскал своего маленького сынишку Борти. Оба смеялись и плакали, неистово обнимая друг друга.
Баклер улыбнулся:
– Вот вам и счастливое зрелище!
Внезапно из кустарника выбралась Мамзи:
– Уверена, зрелище шикарное, но будет еще лучше, когда вы приберете эти грязные трупы хищников прочь!
Скрывая свое удивление, Баклер поклонился:
– Просим прощения за это, мэм. Мы тотчас этим займемся.
Водяная полевка решительно сложила лапы на груди:
– Уж будьте уверены, вам ни
кусочка еды не достанется, пока вот эти все не будут плыть вниз по течению. А теперь - ошибусь ли я, если скажу, что вы ищете еще пропавших деток?Баклер прикоснулся губами к ее лапе:
– Вы будете совершенно правы, моя дорогая. Молю, скажите, где мы можем их найти?
Мамзи улыбнулась Баклеру, игриво толкнув его так, что он едва не растянулся:
– Ах. вы послушайте только этот серебряный язычок! Вот этот зверь таки имеет манеры. Ладно, пошли. Следуйте за Мамзи. и мы вас накормим и познакомим с крошками-малютками.
Командор элегантно отсалютовал ей хвостом:
– Мы будем вечно у вас в долгу, дорогая моя!
Мамзи пихнула Джанго локтем в бок, заставив его задохнуться:
– Ну конечно, вот вам еще один, рожденный с языком в горшке для меда. Ну-ну, продолжайте льстить, утонченные друзья мои - в эти дни находится так мало комплиментов для такой старушки-полевки, как я!
Они последовали по ее извилистому маршруту, который вился и поворачивал до тех пор, пока даже Нюхач не почесал в затылке, заявляя:
– Это чудо, черт возьми, что она сама ни разу не заблудилась! Я никогда не видел следа, укрытого лучше, чем этот, товарищи!
Достигнув жилища водяной полевки, они вошли сквозь занавес из растительности, маскировавший его.
Гаффи немедленно обнял Командора за хвост:
– Я, это самое, знал, что вы за нами придете! Я был уверен!
Флиб весело поддразнила кротенка:
– Ха, это не то, что ты говорил, когда мы были заперты в той пещере!
Джанго попытался скрыть удивление при виде своей дочери:
– Петуния Розочка, ты ли это?
Непокорная землеройка задрала подбородок кверху:
– Нет, это не я. Я Флиб, видишь ли, мое имя Флиб!
Вождь землероек был такой же упрямый:
– Ну, мы с твоей ма назвали тебя Петуния Розочка. Ух, "Флиб" для меня звучит похоже на какую-то рыбешку. Это неподходящее имя для дочери Лог-а-Лога!
Флиб встала мордой к морде со своим отцом, в ее глазах горело пламя:
– Ну, так это имя, которое я сама себе дала, и оно мне нравится, видишь ли!
Джанго затрясло от лап до хвоста:
– Ах ты... ты... суровая юная...
Командор встал между ними:
– Эй, товарищи, что все это значит? Из вас двоих чудная парочка - бранитесь и спорите, словно враги. Что с вами такое, а? Джанго, ты что, не счастлив видеть свою дочку живой и здоровой? Флиб, а тебе бы следовало быть счастливой, что твой па отправился на поиски и нашел тебя!
Мамзи тоже вмешалась:
– И верно, это ли не правда? Ух, вам бы следовало себя постыдиться - вот так спорить, как два скворца над червяком. И из-за чего, скажите на милость? Это что, имеет значение, что она зовется Бедунья Козочка, Ветреница или Шмякоплюх? Наберите же хоть немного ума в свои тупые головы! Идите-ка сюда!
Ухватив обеих землероек, водяная полевка столкнула их вместе:
– Флиб, он твой папочка. а ты его дочка. Джанго, она тебе родня по крови, так что веди себя с девушкой, как подобает отцу. А теперь поцелуйтесь, иаче я вас обоих отшлепаю! Давайте!