Собрание сочинений. Том 5

Король и Мендо уходят.

ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ

Донья Хуана, донья Инес, магистр.

Магистр

Сеньора! Упорно молчать Нельзя в таком положенье. Тут не было пренебреженья, Но так это можно понять. Не смею совета вам дать — Мне братья — король и граф, Но довод разума прав: Покуда стоит земля, Вам лучше любить короля, Чем графа, лишенного прав. Не выполнить приговор Судьбы — заблужденье большое: Отмстить она любит порою, И суд ее страшен и скор.

Донья Хуана

Пусть знает король, мой сеньор…

Магистр

Что мне ему доложить?

Донья Хуана

Не знаю сама…

Магистр

Как же быть? Но знайте: безумье — короны, Любовью к ногам принесенной, На голову не возложить.

(Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ

Донья Хуана, донья Инес.

Донья Хуана

Растеряна я…

Донья Инес

Не напрасно.

Донья Хуана

Все чувства мои в боренье.

Донья Инес

Страшись безумных движений Души неопытной, страстной: Семье и чести ужасный Они готовят удар. Что, если отнимет свой дар Король и забудет тебя Энрике?

Донья Хуана

Женщина я, И в сердце — лед и пожар. Я вижу Энрике в изгнанье, А рядом — король влюбленный; Я вижу: в любви нет закона, В разлуке нет упованья. Препятствия без состраданья Судьба на пути воздвигает, И тот, кто в разлуке страдает, Не верит и хочет забыть. Нельзя без взаимности жить: Надежду страх убивает.

Донья Инес

Пойми — я тебя молю,— Что лучше всего забвенье, Не то король покушенье Предпримет на честь твою.

(В сторону.)

Энрике сама я люблю,— Пусть выпадет ей утрата!

ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ

Те же, дон Энрике и Рамиро.

Рамиро

Погибло все без возврата!

Дон Энрике

Осталось погибнуть мне.

Донья Хуана

Кто здесь? Иль все это во сне?

Дон Энрике

Энрике звался я когда-то.

Донья Хуана

Зачем ты вернулся, Рискуя оглаской? Не видишь, что рядом С тобою опасность? Смотри: с королями Шутить, что с огнем: На пренебреженье Ответят мечом. Приход твой — мне к празднику Дар незавидный: Не я виновата, Что он тебя видел. Кто любит и хочет К любимой прийти, Тот тайну обязан Беречь и блюсти; Он тень свою ночи Отдаст под опеку,— Ведь можно по тени Узнать человека. Бывает, что слуги Господ выдают, Когда, охраняя, На улице ждут. Кареты и кони, Вблизи поджидая, Расскажут прохожему, Где их хозяин. Кто любит, не должен О том забывать, Что даже луна Его может узнать. Безрадостны чувства, Открытые миру; Проникнут сквозь стены Соседи-проныры. Проклятье часам, Что не вовремя бьют — Тогда похоронный Мне слышится гуд. Три слога есть в имени Графа Энрике,— Бьют трижды часы, Чтобы горе накликать. А время уходит, И если король Увидит тебя, То сразит меня боль. Любить тебя в смерти? Нет, лучше в разлуке! Будь счастлив с другою, Со мной тебе мука. Но день наступает, В тюрьме своей ночь Его не запрет,— Это мраку не в мочь. Вот горы, одетые В снег, в облака, Видны уже ясно, А ниже — луга. Цветы, просыпаясь, Глядятся в ручьи, Им птицы поют Мадригалы свои. И солнце заря Снаряжает, торопит: С Востока на Запад Еще полдороги. Что смотришь? Чего же Тебе не хватает? Ступай, граф Энрике, Смотри — рассветает.

Дон Энрике

Да если б я знал, Что ты встретишь меня Презреньем, — к тебе Не вернулся бы я. Как я обманулся, Тебе доверяя! Не думал, что снова Тебя потеряю. И вот потерял! Я сам это вызвал: Забытый изгнанник, Вторично я изгнан. Как странно! Глаза твои Видят меня, Но делаешь вид, Что отсутствую я. В разлуке любовь Обращается в прах, Но ты забываешь Меня на глазах. Придумав опасности, Смертью грозишь мне; Твои оправданья Хитры, но излишни. Король тебя гневом Привел в содроганье, Но гневу нашла ты В любви оправданье. Твердишь, что ты хочешь Мне жизнь сохранить, А хочешь меня От любви излечить. Ты солнцем была мне,— Без солнца не жить. Но трижды часы Не успели пробить, А ты их за солнце Уже выдаешь, Ты их заставляешь Спасать твою ложь. Проклятье часам И тому, кто их создал, Кто выточил оси, Колесики, гвозди! Их гонит пружина,— Считают, считают,— А маятник мчится, И стрелки мелькают. Бессмысленно бьют, Когда сами хотят, И только о смерти Всегда говорят. В часы поместил Часовщик все, что мог: Мелькание жизни И смерти залог. Злой времени вестник, Хозяин желаний, Наш каждый глоток Они мерят заране. И вот говоришь ты (Вернее — пророчишь: Ведь ты говоришь Только то, что ты хочешь),— Что я тебе дорог, Когда я живой, А счастье твое Пусть уходит к другой. За блеск королевский Ты все отдаешь, Меня оставляешь И вмиг предаешь. Клянусь, — пусть глаза твои Это запомнят (Я так их люблю, Хоть они вероломны!),— Клянусь, что мои, Хоть ты их презираешь, Другой госпожи Никогда не узнают. Уеду в Кастилью, И скажут потом, Коль буду я жив, Что я был образцом Бессмысленной верности, Щедрой, унылой: Ведь ты этой верности Не заслужила; А если… то лишь Красотою своей, Она только больше Любови моей. Меня от рассвета Ты хочешь спасти,— Вот он наступил… Что ж, навеки прости!

(Уходит.)

Донья Хуана

Энрике!

Рамиро

Ушел. Передать Ему что-нибудь?

Донья Хуана

Что люблю И что подождать молю.

Рамиро

Ему уже нечего ждать.

(Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ

Донья Хуана, донья Инес

Донья Хуана

Инес! Не жестоко ли это?

Донья Инес

По-моему, нет. Он обязан Уйти.

Донья Хуана

Ты права. Он связан. Итак, он дождался рассвета. Но где же силы мои? Ушел — и дышать не смею. Нет в мире сердца вернее, Чем женское сердце в любви.

(Уходит.)

ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ

Донья Инес одна.

Донья Инес

Мужайся, сердце! Дай мне осторожно Надежду в горе, облегчи страданье. Решимость — это наших рук созданье, Со временем всего достигнуть можно. С умом вмешавшись в ход вещей тревожный, Мы можем обмануть все ожиданья; Надежды, жизни, веры ждет сознанье И в час печали самой безнадежной. Судьба людская — в королевской длани, Король над нами — высший суд земной, Препятствий нет для царственных желаний. Когда б он дал им волю над собой, Энрике не достался бы Хуане. Любовь твердит мне, что Энрике мой!

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

ЛАГЕРЬ. БЬЮТ БАРАБАНЫ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Генерал-капитан, войско.

Генерал-капитан

Чтоб имя смертного навек прославить, Нельзя иного подвига назвать, Чем к славе родины свой взнос прибавить, Сумев победу в битве одержать. Друзей от плена страшного избавить И смерти в море чудом избежать Не так почетно, как в господнем храме, Как дар свой, водрузить победы знамя. Мы прожили со времени Родриго Несчастный век — последствие измен; [94] Свободная страна узнала иго, И наглый враг живет средь наших стен. В Гранаде все еще звенят вериги, Хотя кончается как будто плен Под властью африканского нечестья.

94

Мы прожили со времени Родриго Несчастный век — последствие измен. — В данном случае имеются в виду события, последовавшие за смертью последнего вестготского короля Родриго (713), когда арабы сумели завоевать почти всю территорию Пиренейского полуострова. Вторжение арабов связано с историческим преданием об измене графа Хулиана, правителя Сеуты. «Несчастный век» тянулся в сущности много веков, вплоть до конца XV века, когда с арабским владычеством было окончательно покончено. Это и есть так называемый период Реконкисты.