Однажды этот южный городокбыл местом моего свиданья с другом;мы оба были молоды и встречуназначили друг другу на молу,сооруженном в древности; из книгмы знали о его существованьи.Немало волн разбилось с той поры.Мой друг на суше захлебнулся мелкой,но горькой ложью собственной; а япустился в странствия.И вот я сновастою здесь нынче вечером. Никтоменя не встретил. Да и самомумне некому сказать уже: придитуда-то и тогда-то.Вопли чаек.Плеск разбивающихся волн.Маяк, чья башня привлекает взорскорей фотографа, чем морехода.На древнем камне я стою один,печаль моя не оскверняет древность -усугубляет. Видимо, землявоистину кругла, раз ты приходишьтуда, где нету ничего, помимовоспоминаний.1968(?), Ялта
Горбунов и Горчаков
I. Горбунов и Горчаков
«Ну, что тебе приснилось, Горбунов?»«Да, собственно, лисички». «Снова?» «Снова».«Ха-ха, ты насмешил меня, нет слов»."А я не вижу ничего смешного.Врач говорит: основа всех основ -нормальный сон". "Да ничего дурногоя не хотел... хоть сон того, не нов".«А что попишешь, если нет иного?»"Мы, ленинградцы, видим столько снов,а ты никак из этого, грибного,не вырвешься". "Скажи мне, Горчаков,а что вам, ленинградцам, часто снится?""Да как когда... Концерты, лес смычков.Проспекты, переулки. Просто лица.(Сны состоят как будто из клочков.)Нева, мосты. А иногда – страница,и я ее читаю без очков!(Их отбирает перед сном сестрица.)"«Да, этот сон сильней моих зрачков!»«Ну что ты? Часто снится и больница»."Не нужно жизни. Знай себе смотри.Вот это сон! И вправду день не нужен.Такому сну мешает свет зари.И как, должно быть, злишься ты, разбужен...Проклятие, Мицкевич! Не ори!..Держу пари, что я проспал бы ужин"."Порой мне также снятся снегири.Порой ребенок прыгает по лужам.И это – я..." "Ну что ж ты, говори.Чего ты смолк?" "Я, кажется, простужен.Тебе зачем все это?" «Просто так»."Ну вот, я говорю, мне снится детство.Мы с пацанами лезем на чердак.И снится старость. Никуда не детьсяот старости... Какой-то кавардак:старик, мальчишка..." «Грустное соседство»."Ну, Горбунов, какой же ты простак!Ведь эти сновиденья только средствоночь провести поинтересней". «Как?!»«Чтоб ночью дня порастрясти наследство»."Ты говоришь «наследство»? Вот те на!Позволь, я обращусь к тебе с вопросом:а как же старость? Старость не видна.Когда ж это ты был седоволосым?""Зачем хрипит Бабанов у окна?Зачем Мицкевич вертится под носом?На что же нам фантазия дана?И вот воображеньем, как насосом,я втягиваю старость в царство сна"."Но, Горчаков, тогда прости, не ты,не ты себе приснишься". "Истукановтебе подобных просто ждут Кресты,и там не выпускают из стаканов!А кто ж мне снится? Что молчишь? В кусты?"«Гор-кевич. В лучшем случае, Гор-банов».«Ты спятил, Горбунов!» "Твои черты,их – седина; таких самообмановполно и наяву до тошноты".«Ходить тебе в пижаме без карманов».«Да я и так в пижаме без кальсон».«Порой мне снится печка, головешки...»"Да, Горчаков, вот это сон так сон!Проспекты, разговоры. Просто вещи.Рояль, поющий скрипке в унисон.И женщины. И, может, что похлеще".«Вчера
мне снился стол на шесть персон»."А сны твои – они бывают вещи?Иль попросту все мчится колесом?"«Да как сказать; те – вещи, те – зловещи».«Фрейд говорит, что каждый – пленник снов»."Мне говорили: каждый – раб привычки.Ты ничего не спутал, Горбунов?"«Да нет, я даже помню вид странички».«А Фрейд не врет?» "Ну, мало ли врунов...Но вот, допустим, хочется клубнички..."«То самое, в штанах?» "И без штанов.А снится, что клюют тебя синички.Сны откровенней всех говорунов".«А как же, Горбунов, твои лисички?»"Мои лисички – те же острова.(Да и растут лисички островками.)Проспекты те же, улочки, слова.Мы говорим, как правило, рывками.Подобно тишине, меж них – трава.Но можно прикоснуться к ним руками!Отсюда их обширные права,и кажутся они мне поплавками,которые несет в себе Неватого, что у меня под башмаками"."Так, значит, ты одни из рыбаков,которые способны бесконечновзирать на положенье поплавков,не правда ли?" «Пока что безупречно»."А в сумерках конструкции крючковприкидывать за ужином беспечно?"«И прятать по карманам червячков!»«Боюсь, что ты застрянешь здесь навечно».«Ты хочешь огорчить меня?» "Конечно.На то я, как известно, Горчаков".
II. Горбунов и Горчаков
«Ты ужинал?» "Да, миска киселяи овощи". "Ну, все повеселее.А что снаружи?" «Звездные поля».«Смотрю, в тебе замашки Галилея»."Вторая половина февраляотмечена уходом Водолея,и Рыбы водворяются, суля,что скоро будет в реках потеплее".«А что земля?» «Что, собственно, земля?»«Ну, что внизу?» «Больничная аллея»."Да, знаешь, ты действительно готов.Ты метишь, как я чувствую, в Ньютоны.На буйном тоже некий Хомутов– кругом галдеж, блевотина и стоны -твердит: я – Гамильтон, и я здоров;а сам храпит, как наши харитоны"."Шло при Петре строительство портов,и наезжали разные тевтоны.Фамилии нам стоили трудов.Возможно, Хомутовы – Гамильтоны".«Натоплено, а чувствую озноб».«Напрасно ты к окошку прислонился».«Из-за твоих сверкающих зазноб».«Ну что же, убедился?» "Усомнился.Я вижу лишь аллею и сугроб".«Вон Водолей с кувшином наклонился».«Нам телескоп иметь здесь хорошо б».«Да, хорошо б». «И ты б угомонился».«Что?! Телескоп?! На кой мне телескоп!»«Ну, Горбунов, чего ты взбеленился?»"С ногами на постель мою ты влез.Я думаю, что мог бы потрудитьсяснять шлепанцы". "Но холодно мне без,без шлепанцев. Не следует сердиться.Я зябну потому, что интереск сырым лисичкам в памяти гнездится"."Не снился Фрейду этакий прогресс!Прогресса же не следует стыдиться:приснится активисту мокрый лес,а пассивист способен простудиться"."Лисички не безвредны, и, по мне,они враги душевному здоровью.Ты ценишь их?" «С любовью наравне».«А что ты понимаешь под любовью?»«Разлуку с одиночеством». «Вполне?»"Возможность наклониться к изголовьюи к жизни прикоснуться в тишинедыханием, руками или бровью..."«На что ты там уставился в окне?»«Само сопротивленье суесловью».«Не дашь ли ты мне яблока?» «Лови».«Ну, что твои лисички-невелички?»"Я думаю обычно о любвивсегда, когда смотрю я на лисички.Не знаю где – в уме или в крови, -но чувствуешь подобье переклички"."Привычка и нормальное, увы,стремление рассудка к обезличке"."То область рук. А в сфере головы -отсутствие какой-либо привычки"."И, стало быть, во сне, когда темно,ты грезишь о лисичках?" «Постоянно».«Вернее, о любви?» "Ну все равно.По-твоему, наверно, это странно?""Не странно, а, по-моему, грешно.Грешно и, как мне думается, срамно!Чему ты улыбаешься?" «Смешно».«Не дашь ли ты мне яблока?» "Я дам, нопонять тебе лисичек не дано"."Лисички – это, знаешь, полигамно.Вот! Я тебя разделал под орех!Есть горечь в горчаковской укоризне!""Зачем ты говоришь, что это грех?Грех – то, что наказуемо при жизни.А как накажешь, если стрелы всехстраданий жизни собрались, как в призме,в моей груди? Мне мнится без помехгрядущее". "Мы, стало быть, на тризнеприсутствуем?" "И, стало быть, мой смехсегодня говорит об оптимизме".«А Страшный Суд?» "А он – движенье вспять,в воспоминанья. Как в кинокартине.Да что там Апокалипсис! Лишь пять,пять месяцев в какой-нибудь пустыне.А я пол-жизни протрубил и спатьс лисичками мне хочется отныне.Я помню то, куда мне отступатьот Огненного Ангела Твердыни..."«Боль сокрушит гордыню». "Ни на пядь;боль напитала дерево гордыни".«Ты, значит, не боишься темноты?»«В ней есть ориентиры». «Поклянись мне»."И я с ориентирами на ты.Полно ориентиров, только свистни".«Находчивость – источник суеты»."Я не уверен в этом афоризме.Душа не ощущает тесноты".«Ты думаешь? А в мертвом организме?»"Я думаю, душа за время жизниприобретает смертные черты".
III. Горбунов в ночи
"Больница. Ночь. Враждебная среда...Все это не трагедия... К тому жеи приговоры Страшного Судатем легче для души моей, чем хужеей было во плоти моей... Всегда,когда мне скверно, думаю, что ту жеболь вынесу вторично без труда.Так мальчика прослеживают в муже...Лисички занесли меня сюда.А то, что с ними связано, снаружи.Они теперь мне снятся. А женане снится мне. И правильно. Где тонко,там рвется. Эта мысль не лишена...Я сделал ей намернно ребенка.Я думал, что останется она.Хоть это – психология подонка.Но, видимо, добрался я до дна.Не знаю, как душа, а перепонкацела. Я слышу шелест полотна.Поет в зубах Бабанова гребенка...Я голос чей-то слышу в тишине.Но в нем с галлюцинациями слуханет общего: давление на дне -давление безвредное для уха.И голос тот противоречит мне.Уверенно, настойчиво и глухо.Кому принадлежит он? Не жене.Не ангелам. Поскольку царство духабезмолвствует с женою наравне.Жаль, нет со мною старого треуха!Больничная аллея. Ночь. Сугроб.Гудит ольха, со звездами сражаясь.Из-за угла в еврейский телескопглядит медбрат, в жида преображаясь.Сужается постель моя, как гроб.Хрусталик с ней сражается, сужаясь.И кровь шумит, как клюквенный сироп.И щиколотки стынут, обнажаясь.И делится мой разум, как микроб,в молчаньи безгранично размножаясь!Нас было двое. То есть к алтарю...Она ушла. Задетый за живое,теперь я вечно с кем-то говорю.Да, было двое. И осталось двое!Февраль идет на смену январю.Вот так, напоминая о конвое,алтарь, благодаря календарю,препятствует молчанью, каковоея тем уничтожаю, что творюв себе второе поле силовое.Она ушла. Я одержим собой.Собой? А не позвать ли Горчакова?Эй, Горчаков!.. Да нет, уже отбой.Да так ли это, впрочем, бестолково,когда одни уста наперебойпоют двоих в отсутствии алькова?Я сам слежу за собственной губой.Их пополам притягивает слово.Я – круг в сеченьи. Стало быть, любойиз нас двоих – магнитная подкова.Ночь. Губы на два голоса поют.Ты думаешь, не много ли мне чести?Но в этом есть особенный уют:пускай противоречие, но вместе.Они почти семейство создаютв молчаньи. А тем более – в присесте.Возлюбленному верхняя приют.А нижняя относится к невесте.Но то, что на два делится, то тутразделится, бесспорно, и на двести.А все, что увеличилось вдвойне,приемлемо и больше не ничтожно.Проблему одиночества вполнерешить за счет раздвоенности можно.Отчаянье раскачивает мне,как доску, душу надвое, как нож, ноне я с ним остаюсь наедине.А если двоедушие безбожно,то не дрова нуждаются в огне,а греет то, что противоположно.Ты, Боже, если властен сразу двум,двум голосам внимать, притом бегущимиз уст одних, и видеть в них не шум,а вид борьбы минувшего с грядущим,восхить к Себе мой кашляющий ум,микробы расселив его по кущам,и сумму дней и судорожных думТы раздели им жестом всемогущим.А мне оставь, как разность этих сумм,победу над молчаньем и удушьем.А ежели мне впрямь необходимздесь слушатель, то, Господи, не мешкай:пошли мне небожителя. Над нимни болью не возвышусь, ни усмешкой,поскольку он для них неуязвим.По мне, коль оборачиваться решкой,то пусть не Горчаков, а херувимвозносится над грязною ночлежкойи кружит над рыданьями и слежкойпрямым благословением Твоим".
IV Горчаков и врачи
«Ну, Горчаков, давайте ваш доклад».«О Горбунове?» «Да, о Горбунове»."Он выражает беспартийный взглядна вещи, на явления – в основесвоей диалектический; но ряд -но ряд его высказываний вноведля нас". "Они, бесспорно, говорято редкостной насыщенности кровиазотом, разложившим аппаратсамоконтроля". "Сросшиеся брови,ассиметричность подбородка, жирна подбородке. Нос его расцвеченсосудами, раздавшимися вширь..."«Я думаю, разрушенная печень»."Компрессами и путаницей жилассиметричный лоб его увенчан.Лисички – его слабость и кумир.Он так непривлекателен для женщин."Преувеличен внутренний наш мир,а внешний, соответственно, уменьшен", -вот характерный для него язык.В таких вот выражениях примерныхсвой истинный показывает ликсторонник непартийных, эфемерныхвоззрений..." "В этом чувствуется сдвигналево от открытий достоверныхмарксизма". «Недостаточно улик».«А как насчет явлений атмосферных?»«А он отвык от женщины?» "Отвык.В нем нет телодвижений, характерныхдля этого... ну как его... ах ты!.."«Спокойно, Горчаков!» «...для женолюба»."А как он там... ну, в смысле наготы?..Там органы и прочее?" "Сугубо,сугубо от нужды и до нужды.Простите, что высказываюсь грубо".«Ну что вы! Не хотите ли воды?»«Воды?» «А вы хотели коньяку бы?»«Не признаю я этой ерунды».«Зачем же вы облизывали губы?»«Не знаю... Что-то связано с водой».«Что именно?» «Не помню, извините».«Наверное, стакан перед едой?»"Да нет же, вы мне спутали все нити...Постойте, вижу... человек... худой...вокруг – пустыня... Азия... взгляните:ползут пески татарскою ордой,пылает солнце... как его?.. в зените.Он окружен враждебною средой...И вдруг – колодец..." «Дальше! Не тяните!»"А дальше вновь все пусто и мертво.Колодец... это самое... сокрылся".«Эй, Горчаков! Что с вами?» "Я... того.Я, знаете, того... заговорился.Во всем великолепьи своегоидеализма нынче он раскрылся".«Кто? Горбунов?» "Ну да, я про него.Простите мне, товарищи, что сбился".«Нет-нет, вы продолжайте. Ничего»."Я слишком в Горбунова углубился...Он – беспартийный, вот его беда!И если день особенно морозен,он сильно отклоняется туда...ну, влево, к отопленью..." «Грандиозен!»«А он религиозен?» "О, да-да!Он так религио... религиозен!Я даже опасаюсь иногда:того гляди, что бухнется он оземьи станет Бога требовать сюда".«Он так от беспартийности нервозен».«Он влево уклоняется». «Ха-ха!»«Чему вы усмехаетесь, коллега?»"Тому, что это, в общем, чепуха:от Горчакова батареи слева,от Горбунова, стало быть..." "Ага!Как в шахматах? Король и королева?Напротив!" «Справедливо». "От грехазапишем, так сказать, для подогревадва мнения". «Идея неплоха»."Какая ж это песня без припева?Ну вот и заключение... шнурков!подшить!.. Эй, Гочаков, вы не могли быавтограф свой?" «Я нынче без очков».«Мои не подойдут?» "Да подошли бы.Так: «влево уклоняется»... каков!..."и вправо"... справедливо! Справедливыдва мнения. Мы этих барчуков...Одно из двух: мы выкурим их, либо...""Спасибо вам, товарищ Горчаков.На Пасху мы вас выпустим". "Спасибо.Да-да. Благодарю. Благодарить...Не сделать ли поклона поясного?...Где Горбунов?! Глаза ему раскрыть!..О, ужас, я же истины – ни слова...Да, собственно, откуда эта прыть?Плевать на параноика лесного!Уток теряет собственную нить,когда под ним беснуется основа.Как странно Горчакову говоритьбезумными словами Горбунова!"
V Песня в третьем лице
«И он ему сказал». "И он емусказал". «И он сказал». «И он ответил».«И он сказал». «И он». "И он во тьмувоззрился и сказал". «Слова на ветер».«И он ему сказал». "Но, так сказать,сказать «сказал» сказать совсем не то, чтоон сам сказал". "И он "к чему влезатьв подробности" сказал; все ясно. Точка".«Один сказал другой сказал струит».«Сказал греха струит сказал к веригам».«И молча на столе сказал стоит».«И, в общем, отдает татарским игом».«И он ему сказал». "А он связали свой сказал и тот, чей отзвук замер".«И он сказал». «Но он тогда сказал».«И он ему сказал; и время занял».«И он сказал». "Вот так булыжник вдругшвыряют в пруд. Круги – один, четыре..."«И он сказал». "И это – тот же круг,но радиус его, бесспорно, шире".«Сказал – кольцо». «Сказал – еще кольцо».«И вот его сказал уткнулся в берег»."И собственный сказал толкнул в лицо,вернувшись вспять". «И больше нет Америк».«Сказал». «Сказал». «Сказал». «Сказал». «Сказал».«Суть поезда». «Все дальше, дальше рейсы».«И вот уже сказал почти вокзал».«Никто из них не хочет лечь на рельсы».«И он сказал». «А он сказал в ответ».«Сказал исчез». «Сказал пришел к перрону».«И он сказал». "Но раз сказал – предмет,то также относиться должно к ону".«И он ему». «И он». «И он ему».«И я готов считать, что вечер начат».«И он ему». "И все это к тому,что оба суть одно взаимно значат".«Он, собственно, вопрос». «Ему – ответ».«Потом наоборот». «И нет различья».«Конечно, между ними есть просвет».«Но лишь как средство избежать двуличья».«Он кем (ему) приходится ему?»"И в неживой возможны ли природесношенья неподсудные уму?"«Пусть не родня обычная, но вроде?»"Чего не разберет судебный зал!Сидит судья; очки его без стекол".«Он кто ему?» «Да он ему – сказал».«И это грандиознее, чем свекор»."Огромный дом. Слепые этажи.Два лика, побледневшие от вони".«Они не здесь». «А где они, скажи?»«Где? В он-ему-сказале или в оне»."Огромный дом. Фигуры у окна.И гомон, как под сводами вокзала.Когда здесь наступает тишина?"«Лишь в промежутках он-ему-сказала».«Сказала, знаешь, требует она».«Но это же сказал во время она».«А все-таки приятна тишина».«Страшнее, чем анафема с амвона».«Так, значит, тут страшатся тишины?»"Да нет; как обстоятельствами местаи времени, все объединенысказалом наподобие инцеста".«И это образ действия?» "О да.Они полны сношеньями своими".«Когда они умолкнут?» «Никогда».«Наверное, как собственное имя»."Да, собственное имя – концентрат.Оно не допускает переносов,замен, преображений и утрат".«И это, в общем, двигатель вопросов»."Вот именно! И косвенная речьв действительности – самая прямая"."И этим невозможно пренебречьбез личного ущерба". "И, внимая,тому, что Он Сказал произнесет,как дети у церковного притвора,мы как бы приобщаемся высот,достигнутых еще до разговора".«Что вам приснилось, Он Ему Сказал?»«Кругом – врачи». «Рассказывать подробно»."Мне ночью снился океанский вал.Мне снилось море". «Неправдоподобно!»"Должно быть, он забыл уже своихлисичек". «Невозможно!» «Вероятно».«Да нет, он отвечает за двоих».«И это уж, конечно, необъятно»."Я видел сонмы сумеречных вод.Отчетливо и ясно. Но при этом,я видел столь же ясно небосвод..."«И это вроде выстрела дуплетом»."И гребни, словно гривы жеребцов,расставшихся с утопленной повозкой"."А не было там, знаете, гребцов,утопленников?" "Я не Айвазовский.Я видел гребни пенившихся круч.И берег – как огромная подкова...И Он Сказал носился между тучс улыбкой Горбунова, Горчакова".
VI Горбунов и Горчаков
«Ну, что тебе приснилось? Говори»."Да я ж тебе сказал о разговорес комиссией". "Да брось ты, не хитри.Я сам его подслушал в коридоре".«Ну вот, я говорю...» "Держу пари,ты станешь утверждать, что снится море".«Да, море, разумеется». "Не ври,не верю". "Не настаиваю. Гореневелико". "Ты только посмотри,как залупился! Истинно на вореи шапка загорается". «Ну, брось».«Чего ж это я брошу, интересно?»«Да
я же, Горчаков, тебя насквозь...»«Нашелся рентгенолог!» "Неуместноподшучиваешь. Как бы не пришлосьраскаиваться". «Выдумаешь!» "Честно.Как только мы оказывались врозь,комиссии вдруг делалось известно,о чем мы тут... Сексотничал, небось?Чего же ты зарделся, как невеста?"«Ты сердишься?» «Да нет, я не сержусь».«Не мучь меня!» «Что, я – тебя? Занятно!»«Ты сердишься». «Ну хочешь, побожусь?»«Тебе же это будет неприятно».«Да нет, я не особенно стыжусь».«Вот это уже искренне». "Обратноза старое? Неужто я кажусьтебе достойным слежки? Непонятно".«А что ж не побожился?» "Я боюсь,что ты мне не поверишь". «Вероятно».«Я что-то в этом смысла не пойму».«Я смешиваю зерна и полову»."Вот видишь, ты не веришь ничему:ни Знамению Крестному, ни слову"."Война в Крыму. Все, видимо, в дыму.Цитирую по дедушке Крылову...Отсюда ты направишься в тюрьму".«Ты шел бы, подобру да поздорову...»«Чего ты там таращишься во тьму?»«Уланову я вижу и Орлову».«Я, знаешь ли, смотаюсь в коридор».«Зачем?» «Да так, покалывает темя».«Зачем ты вечно спрашиваешь?» «Вздор!»«Что, истины выискиваешь семя?»«Ты тоже ведь таращишься во двор».«Сексотишь, вероятно, сучье племя».«Я просто расширяю кругозор».«Не веря?» "Недоверчивость не бремя.Ты знаешь, и донос, и разговор -все это как-то скрашивает время".«А время как-то скрашивает дни»."Вот, кажется, и темя отпустило...Ну, что тебе приснилось, не темни!""А, все это тоскливо и постыло...Ты лучше посмотрел бы на огни".«Ну, тени от дощатого настила...»«Орлова! и Уланова в тени...»«Ты знаешь, как бы кофе не остыло»."Война была, ты знаешь, и ониявлялись как бы символами тыла"."Вторая половина февраля.Смотри-ка, что показывают стрелки".«Я думаю, лишь радиус нуля».«А цифры?» "Как бордюрчик на тарелке...Сервиз я видел, сделанный а лямейсенские..." «Мне нравятся подделки»."Там надпись: «мастерская короля»и солнце – вроде газовой горелки".«Сейчас я взял бы вермуту». "А ясейчас не отказался бы от грелки...Смотри, какие тени от куста!""Прости, но я материю все ту же...те часики..." «Обратно неспроста?»"Ты судишь обо мне гораздо хуже,чем я того..." «Виной твои уста».«Неужто ж ноль?» «Ага». «Но почему же?»«Да просто так; снаружи – пустота».«Зато внутри теплее, чем снаружи»."Ну, эти утепленные местаявляются лишь следствиями стужи".«А как же быть со штабелями дров?»"Наверное, связующие звенья...О, Господи, как дует из углов!И холодно, и голоден как зверь я".«Болезни – это больше докторов».«Подворье грандиознее преддверья».«Но все-таки, ты знаешь, это кров»."Давай-ка, Горчаков, без лицемерья;и знай – реальность высказанных словогромней, чем реальность недоверья".«Да, стужа грандиознее тепла».«А время грандиознее, чем стрелка».«А древо грандиознее дупла».«Дупло же грандиознее, чем белка».«А белка грациознее орла».«А рыбка... это самое... где мелко».«Мне хочется раздеться догола!»«Где радиус, там вилка и тарелка!»«А дерево, сгоревшее дотла...»«Едва ли грандиознее, чем грелка».
VII Горбунов и Горчаков
«Ты ужинал?» "Да, прежняя трава.Все овощи..." "Не стоит огорчаться.Нам птичьи тут отпущены права".«Но мясо не должно бы запрещаться».«Взгляни-ка лучше: новые дрова...»«Имею же я право возмущаться!»"Ну нет, администрация права,права в пределах радиуса". "Вжатьсяв сей радиус не жаждет голова,а брюхо..." "Не желаю возвращатьсяк изложенному выше; и к тому ж,мне кажется, пошаливает почка".«Но сам-то я – вне радиуса». "Чушь!А кто же предо мной?" «Лишь оболочка»."Ну, о неограниченности душслыхал я что-то в молодости. Точка"."Да нет, помимо этого, я – муж.Снаружи и жена моя, и дочка"."Тебе необходим холодный душ!Где именно?" «На станции Опочка».«Наверное, приснилось». "Ни фига.Скорее, это я тебе приснился".«Опочка где-то в области». «Ага».«Далеко ты того... распространился».«Мне следует удариться в бега».«Не стоит. Ты весьма укоренился»."Ты прав. Но, говорят, одна нога...другая там... Вообще я обленился!Не сделать семимильного шага!"«Ну-ну, угомонись». «Угомонился».«Ты сколько зарабатывал?» "Семьсот;по-старому". «И где же?» «В учрежденьи».«Боишься, что спросил и донесет?»«Ну кто тебе откажет в наслажденьи?»«Тебя мое молчанье не спасет».«Да, знаешь ли, по зрелом рассужденьи...»"Приятнее считать, что я сексот,чем размышлять о местонахожденьи"."Увы, до столь пронзительных высотмешает мне взорлить происхожденье".«Так что ж ты наседаешь на меню?»"Еще не превратился в ветеранаи трижды то же самое на дню..."«Ты меряешь в масштабах ресторана».«Я вписываю в радиус родню»."Тебе, должно быть, резали баранадля ужина". "Я, собственно, клонюк тому, что мне отказываться раноот прошлого". «Кончай пороть херню».«А что тебе не нравится?» «Пространно».«Я радиус расширил до родни».«Тем хуже для тебя оно, тем хуже»."Я только ножка циркуля. Они -опора неподвижная снаружи"."И это как-то скрашивает дни,чем шире этот радиус?" "Чем уже.На свете так положено: однистоят, другие двигаются вчуже"."Бывают неподвижные огни,расширенные радиусом лужи".«Я двигаюсь!» "Не ведаю, где старт,но финиш – ленинградские сугробы"."Я жив, пока я двигаюсь. Декартмне мог бы позавидовать". "Еще бы!Мне нравится твой искренний азарт"."А мне твои душевные трущобынаскучили". "А что твой миллиард -ну, звездные ковши и небоскребы?"«Восходит Овн, курирующий март».«Иметь здесь телескоп нам хорошо бы»."Вот именно. Нам стали бы видныопоры наши дальние". "Начаткидвижения". "Мы чувствовать должныустойчивость Опочки и Камчатки"."Я в марте родился. Мне сужденышатания. Мне сняли отпечатки...Как жаль, что мы дрожать принуждены:опоры наши дальние столь шатки...""Которые под Овном рождены,должны ходить в каракулевой шапке".«Ты думаешь, от холода дрожу?»«А сверься с посиневшими пальцами».«А ты?» "Я Близнецам принадлежу.Я в мае родился, под Близнецами".«Тепло тебе?» «Поскольку я сужу...»«Короче! Не мудри с немудрецами!»"В сравнении с тобой я нахожу,что вовсе мне не холодно". «С концами!»«В чем дело, Горчаков?» «Не выношу!»«Да нет, все это правда – с месяцами»."Увы, на телескоп не наскрести,и мы своих опор не наблюдаем"."Пусть радиус у жизни не в чести,сам циркуль, Горчаков, неувядаем"."Еще умру тут, Господи прости,считая, что тот свет необитаем".«Нет, не умрешь, напрасно не грусти».«Ты думаешь?» «Обсудим». «Обсуждаем»."Тот груз, которым нынче обладаем,в другую жизнь нельзя перенести".
VIII Горбунов в ночи
"Твой довод мне бессмертие сулит!Мой разум, как извилины подстилки,сияньем твоих доводов залит -не к чести моей собственной коптилки...Проклятие, что делает колит!И мысли – словно демоны в бутылке.Твой светоч мой фитиль не веселит!О Горбунов! от слов твоих в затылке,воспламеняясь, кровь моя бурлит -от этой искры, брошенной в опилки!Ушел... Мне остается монолог.Плюс радиус ночного циферблата...Оставил только яблоки в залоги смылся, наподобие Пилата!Попробуем забиться в уголок,исследуем окраины халата.Водрузим на затылок котелокс присохшими остатками салата...Какие звезды?! Пол и потолок.В окошке – отражается палата.Ночь. Окна – бесконечности оплот.Палата в них двоится и клубится.За окнами – решетки переплет:наружу отраженью не пробиться.В пространстве этом – задом наперед -постелью мудрено не ошибиться.Но сон меня сегодня не берет.Уснуть бы... и вообще – самоубиться!Рискуя – раз тут все наоборот -тем самым в свою душу углубиться!Уснуть бы... Санитары на посту.Приносит ли им пользу отраженье?Оно лишь умножает тесноту,поскольку бесконечность – умноженье.Я сам уже в глазах своих расту,и стекла, подхлестнув воображенье,сжимают между койками версту...Я чувствую во внутренностях жженье,взирая на далекую звезду.Основа притяженья – торможенье!Нормальный сон – основа всех основ!Верней, выздоровления основа.Эй, Горбунов!.. на кой мне Горбунов?!Уменьшим свою речь на Горбунова!Сны откровенней всех говорунови грандиозней яблока глазного.Фрейд говорит, что каждый – пленник снов.Как странно в это вдумываться снова...Могилы исправляют горбунов!..Конечно, за отсутствием иноголекарства... А сия галиматья -лишь следствие молчания соседнихкроватей. Ибо чувствую, что ятогда лишь есмь, когда есть собеседник!В словах я приобщаюсь бытия!Им нужен продолжатель и наследник!Ты, Горбунов, мой высший судия!А сам я – только собственный посредникмеж спящим и лишенным забытья,смотритель своих выбитых передних...Ночь. Форточка... О если бы медбратоткрыл ее... Не может быть и речи.На этот – ныне запертый – квадратприходятся лицо мое и плечи.Ведь это означало бы разврат,утечку отражения. А течитем плохи, что любой дегенератрешился бы, поскольку недалече,удрать хоть головою в Ленинград...О Горбунов! я чувствую при встречес тобою, как нормальный идиот,себя всего лишь радиусом стрелки!Никто меня, я думаю, не ждетни здесь, ни за пределами тарелки,заполненной цифирью. Анекдот!Увы, тебе масштабы эти мелки!Грядет твое мучение! Ты тот,которому масштаб его по мерке.Весь ужас, что с тобой произойдет,ступеньки разновидность или дверкитуда, где заждались тебя. Грешулишь тем, что не смогу тебя дозваться.Ты, Горбунов! Покуда я дышу,во власть твою я должен отдаваться!К тебе свои молитвы возношу!Мне некуда от слов твоих деваться!Приди ко мне! Я слов твоих прошу.Им нужно надо мною раздаваться!Затем-то я на них и доношу,что с ними неспособен расставаться,когда ты удаляешься... Прости!Не то, чтобы страшился я разлуки...Зажав освобождение в горсти,к тебе свои протягиваю руки.Как все, что предстоит перенести -источник равнодушия и скуки -не помни, Горбунов, меня, не мсти!Как эхо, продолжающее звуки,стремясь их от забвения спасти,люблю и предаю тебя на муки".
IX Горбунов и врачи
«Ну, Горбунов, рассказывайте нам».«О чем?» «О ваших снах». «Об оболочке».«И называйте всех по именам».«О циркуле». «Рассказывай о дочке».«Дочь не имеет отношенья к снам».«Давай-ка, Горбунов, без проволочки».«Мне снилось море». «Ну его к хренам».«Да, лучше обойдемся без примочки».«Без ваших по морям да по волнам».«Начните, если хочется, с Опочки».«Зачем вам это?» «Нужно». «И сполна».«Для вашей пользы». "Реплика во вкусевопросов Красной Шапочки. Она,вы помните, спросила у бабусинасчет ушей, чья странная длина...«не бойся» – та в ответ, – «ахти, боюся»,«чтоб лучше слышать внучку!» "Вот те на!Не думали о вас мы, как о трусе".«К тому ж в итоге крошка спасена».«Во всем есть плюсы». «Думайте о плюсе».«Чего молчите?» "Просто невтерпеж!Дождется, что придется рассердиться!"«Чего ты дожидаешься?» "Что ложь,не встретив возражений, испарится".«И что тогда?» "Естественнее все жна равных толковать, как говорится"."Ну, мне осточертел его скулеж.Давайте впрыснем кальцию, сестрица".«Он весь дрожит». "Естественная дрожь.То мысли обостряются от шприца"."Ну, Горбунов, припомнили ли вы,что снилось?" «Только море». «А лисички?»«Увы, их больше не было». «Увы!»«Я свыкся с ними. Это – по привычке»."О женщинах, когда они мертвыили смотались к черту на кулички,так сетуют мужчины". "Вы правы:«увы» – мужская реплика. Кавычки".«Но может быть и возгласом вдовы».«Запишем обе мысли в рапортичке»."Сны обнажают тайную канвутого, что совершается в мужчине"."А то, что происходит наяву,не так нас занимает по причине..."«Причину я и сам вам назову»."Да: Горчаков. Но дело не в личине,им принятой скорей по озорству;но в снах у вас – тенденция к пучине"."Вы сон мой превращаете в Неву.А устье говорит не о кончине,скорей о размножении". "Едва льтерпимо, чтоб у всяческих отбросовпошло потомство". "Экая печаль.Река, как уверяет нас философ,стоит на месте, убегая вдаль".«И это, говорят, вопрос вопросов».«Отсюда Ньютон делает мораль».«Ага! опять Ньютон!» «И Ломоносов».«А что у нас за окнами?» "Февраль.Пора метелей, спячки и доносов"."Как месяц, он единственный в годупо дням своим". «Подобие калеки».«Но легче ведь прожить его?» "К стыду,признаюсь: легче легкого". «А реки?»«Что – реки?» «Замыкаются во льду».«Но мы-то говорим о человеке».«Вы знаете, что ждет вас?» "На беду,подозреваю: справка об опеке?""Со всем, что вы имеете в виду,вы, в общем, здесь останетесь навеки"."За что?!.. а впрочем, следует в уздедержать себя... нет выхода другого".«И кликнуть Горчакова». "О звездес ним можно побеседовать". «Толково».«Везде есть плюсы». «Именно. Везде»."И сам он вездесущ, как Иегова;хотя он и доносит". "На гвозде,как правило, и держится подкова"."Как странно Горбунову на крестерассчитывать внизу на Горчакова".«Зачем преувеличивать?» "К чему,милейший, эти мысли о Голгофе?"«Но это – катастрофа». "Не пойму:вы вечность приравняли к катастрофе?""Он вечности не хочет потому,что вечность – точно пробка в полуштофе".«Да, все это ему не по уму».«Эй, Горбунов, желаете ли кофе?»«Почто меня покинул!» "Вы к комувзываете?" "Опять о Горчаковетоскует он". "Не дочка, не жена,а Горчаков!" «Все дело в эгоизме».«Да Горчаков ли?» "Форма не важна.Эй, Горбунов, а ну-ка покажись мне.Твоя, ты знаешь, участь решена".«А Горчаков?» "Предайся укоризне:отныне вам разлука суждена.Отпустим. Не вздыхай об этом слизне"."Отныне, как обычно после жизни,начнется вечность". «Просто тишина».
X Разговор на крыльце
«Огромный город в сумраке густом».«Расчерченная школьная тетрадка».«Стоит огромный сумасшедший дом».«Как вакуум внутри миропорядка»."Фасад скрывает выстуженный двор,заваленный сугробами, дровами"."Не есть ли это тоже разговор,коль все это описано словами?""Здесь – люди, и сошедшие с умаот ужасов – утробных и загробных"."А сами люди? Именно самавозможность называть себе подобныхлюдьми?" "Но выражение их глаз?Конечности их? Головы и плечи?""Вещь, имя получившая, тотчасстановится немедля частью речи".«И части тела?» «Именно они».«А место это?» «Названо же домом».«А дни?» «Поименованы же дни»."О, все это становится Содомомслов алчущих! Откуда их права?"«Тут имя прозвучало бы зловеще»."Как быстро разбухает головасловами, пожирающими вещи!"«Бесспорно, это голову кружит».«Как море – Горбунову; нездорово»."Не море, значит, на берег бежит,а слово надвигается на слово".«Слова – почти подобие мощей!»"Коль вещи эти где-нибудь да висли...Названия – защита от вещей".«От смысла жизни». «В некотором смысле».«Ужель и от страдания Христа?»«От всякого страдания». «Бог с вами!»"Он сам словами пользовал уста...Но он и защитил себя словами".«Тем, собственно, пример его и вещ!»«Гарантия, что в море – не утонем»."И смерть его – единственная вещьдвузначная". «И, стало быть, синоним»."Но вечность-то? Иль тоже на столестоит она сказалом в казакине?""Единственное слово на земле,предмет не поглотившее поныне".«Но это ли защита от словес?»«Едва ли». "Осеняющийся КрестнымЗнамением спасется". «Но не весь».«В синониме не более воскреснем».«Не более». "А ежели в любви?Она – сопротивленье суесловью"."Вы либо небожитель; либо вымешаете потенцию с любовью".«Нет слова, столь лишенного примет»."И нет непроницаемей покрова,столь полно поглотившего предмет,и более щемящего, как слово"."Но ежели взглянуть со стороны,то можно, в общем, сделать замечанье:и слово – вещь. Тогда мы спасены!""Тогда и начинается молчанье.Молчанье – это будущее дней,катящихся навстречу нашей речи,со всем, что мы подчеркиваем в ней,с присутствием прощания при встрече.Молчанье – это будущее слов,уже пожравших гласными всю вещность,страшащуюся собственных углов;волна, перекрывающая вечность.Молчанье есть грядущее любви;пространство, а не мертвая помеха,лишающее бьющийся в кровифальцет ее и отклика, и эха.Молчанье – настоящее для тех,кто жил до нас. Молчание – как сводня,в себе объединяющая всех,в глаголющее вхожая сегодня.Жизнь – только разговор перед лицоммолчанья". «Пререкание движений».«Речь сумерек с расплывшимся концом».«И стены – воплощенье возражений».«Огромный город в сумраке густом».«Речь хаоса, изложенная кратко»."Стоит огромный сумасшедший дом,как вакуум внутри миропорядка".«Проклятие, как дует из углов!»"Мой слух твое проклятие не колет:не жизнь передо мной – победа слов".«О как из существительных глаголет!»"Так птица вылетает из гнезда,гонимая заботами о харче"."Восходит над равниною звездаи ищет собеседника поярче"."И самая равнина, сколько взорохватывает, с медленностью почтыподдерживает ночью разговор".«Чем именно?» «Неровностями почвы»."Как различить ночных говорунов,хоть смысла в этом нету никакого?""Когда повыше – это Горбунов,а где пониже – голос Горчакова".