Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе

Память

Память,ты, как никогда, легко ранима, —ты девчоночьих именне сохранила.Разберись в воспоминаниях нечетких…Жили-были в нашем городедевчонки.Длинноноги,угловаты,синеоки, —назначали нам свиданья возле Омки.Мы терялись и зевали —в жизнь вникали.Нас мальчишки называли«женихами».Пели хитрые мальчишкизлую песню.Говорилось в нейо тесте и невесте.Мы шагали через двор,двора не видя…Но потоммы «исполнителей»ловили!Заводили их в подъезди терпеливосовершали судсвятой и справедливый…А с девчонкамивели себя не просто,и по-взросломукурили папиросы.А вообще предпочиталикарамели,потому что притворяться не умели.Мы для них сирень ломаливдохновенно…Но это были не романы,а так…Новеллы…Память, память,желчь и мед —напрасно споришь:ты ведь даже их иментеперьне вспомнишь…

Старые фотографии

Может, слишком старательноя по прожитым дням бегу…Старые фотографии,зачем я вас берегу?Тоненькие, блестящие,гнущиеся, как жесть…Вот чье-то лицо пустяшное,вот чей-то застывший жест.Вот детство вдали маячит,кличет в свои края.Этот насупленный мальчик —неужто такимбыл я?!Фотограф по старой привычкескажет:«А ну, гляди:отсюда вылетит птичка.Ты только смирно сиди».Он то говорит, что должен, —профессиональный тон.«Не вылетела?Ну что же…Ты приходи потом».И мальчишка на улицу выйдети будет думать, сопя:«Когда ж эта птичка вылетит?Какая она из себя?Синяя или оранжевая?»И мальчишка не будет спать.К дому, где фотография,он утром придет опять.Будет взгляд у фотографасумрачен и тяжел.Он мальчика встретит недобрым:«А-а, это ты пришел!Шляется тут, бездельник,а ты занимайся с ним…Не вылетит птичка без денег.Не вылетит!Уяснил?»Паренек уйдет осторожно.Но, исполнить мечту решив,он будет копитьна мороженомсэкономленныегроши.Через неделю мальчишкавернется к дому тому.И опятьне вылетит птичка,обещанная ему.И фотограф тогда ответит —будет голос жесток:«Нет этой птицы на свете,пойми ты это, браток.Я говорю серьезно, —зря ты птицу искал».И мальчишка размажет слезысоленыепо щекам.Покажется мамена дивосмешною его беда,что птичка из объективане вылетитникогда…Он будет плакать.Не скороон забудет свою мечту.А потом он окончит школу.А после пойдет в институт.Поймет он, как слово дорого.Повзрослеет.Выйдет в отцы.И все же не будет любитьфотографовза то, что они…лжецы.

Концерт

Сорок трудный год.Омский госпиталь…Коридоры сухие и маркие.Шепчет старая нянечка:«Господи!..До чего же артисты маленькие…»Мы шагаем палатами длинными.Мы почти растворяемся в нихс балалайками, с мандолинамии большими пачками книг…Что в программе?В программе – чтение,пара песенвоенных, правильных…Мы в палату тяжелораненыхвходим с трепетом и почтением…Двое здесь.Майор артиллериис ампутированной ногой,в сумасшедшем бою под Ельнейна себя принявший огонь.На пришельцев глядит он весело…И другой — до бровей забинтован, —капитан,таранивший «мессера»три недели назад над Ростовом…Мы вошли.Мы стоим в молчании…Вдругсрывающимся фальцетомАбрикосов Гришка отчаяннообъявляет начало концерта.А за ним,не вполне совершенно,но вовсю запевале внимая,о народной поем, о священнойтак,как мы ее понимаем…В ней Чапаев сражается заново,краснозвездные мчатся танки.В ней шагают наши в атаки,а фашисты падают замертво.В ней чужое железо плавится,в ней и смерть отступать должна.Если честно признаться,нравитсянамтакая война…Мы поем…Только голос летчикараздается.А в нем – укор:«Погодите…Постойте, хлопчики…Погодите…Умер майор…»Балалайка всплеснула горестно.Торопливо,будто в бреду……Вот и все о концерте в госпиталев том году.

«– Почем фунт лиха?..»

– Почем фунт лиха?– Не торгуюлихом.Дверь в детство открывается со скрипом.В который размне память подсказалапустынную дорогу до базара.А на базаре шла торговлялихом!Оно в те годыназывалось жмыхом.Сырыми отрубями называлосьи очередью длинной извивалось.Оно просило сумрачно и сонно:– Куплю буханку за четыре сотни…– Меняю сапоги на поллитровку…Оно шагами мерило дорогу.В дома входило,улиц не покинув,то строчкою:«Оставлен город Киев…»То слишком ясной,слишком неподробнойказенною бумагой похоронной.И песни вдовьиначинались тихо:«Ой, горюшко!..Ой, лишенько!..Ой, лихо!..»Глазами мудрецовсмотрели дети.Продать все это?За какие деньги?Кто их чеканит?Из чего чеканит?Кто радости от горяотсекает?..Да, люди забывают о потерях.Обманы терпят.И обиды терпят.Да, пламя гаснет.Стоны затихают.И даже вдовьи слезывысыхают.И снова людям новый век отпущен.Но память возвращается к живущим.Приходит память,чтобы многократноперехлестнуть календари обратно.Она в ночи плывет над головамии говорит неслышными словамио временисуровом и великом.Я помню все.Я не торгуюлихом.

«Голос начищенной меди…»

А. Флярковскому

Голос начищенной меди,ты в детство зовешь меня.Туда,где сады соседейобшаривала ребятня.Туда, где, от пылижелт,полк через городшел.А мы, уяснив для себязначение этого факта,от зависти черной сопя,смотрели на музыкантов.Они нам казались богами,поющими песню свою.Ничуть они нас не ругали.И мы, торопясь, подбегалик последнему в этом строю.Шагал он особенно веско,хоть был без особых примет.К себе прижимал, как невесту,рокочущий инструмент.И шли мы,шеренгой равняясь,сквозь город —до самых казарм.И солнцем до слез наполнялисьраспахнутые глаза…А посленемало отметинна сердце оставили дни…Под голос начищенной медитоварищей я хоронил.Звенящий решительный голосв теплушки с перрона проник.Стояли любимые, сгорбясь.А мы уезжали от них…Никто нам, товарищ, не скажет,что нас обделила судьба…Но если над миромоднаждытревожно зальется труба…Сквозь ураганный ветер,по ноздреватому льдуя за тобой пойду,голосначищенной меди!

Следы

Я люблю, когда над городом — снег,неуверенно кружащийся,ничей.Неживой, мохнатый, медленный снегодевает в горностаимосквичей.В горностаевом пальтоидет студент.В горностаи постовой разодет…Я люблю смотреть на белую рябь.Фонари плывут над улицей —горят.Как наполненные пламенем ноли,по-домашнемугорят фонари.Пухлый снег идет,и я за ним бегу.Снег запутался в сплетенье кустов…На снегу,на очень тихом снегу —восклицательные знакиследов!

Города

Города, начинающиеся с вокзалов…Есть у каждого городавозраст и голос.Есть одежда своя.И особенный запах.И лицо.И не сразу понятная гордость…Города, города!Сколько было вас —разных?!Деревянные, каменные, глинобитные,будто гвозди,в промерзшую землю забитые,города, где любовь,и работа.И праздник…Сколько раз, города,выбежали навстречу,задирая над нами кулаки семафоров?..Становился все ближе,различался все резчеи домов и заборов запутанный ворох…Города,озорные и полные грусти…Сколько раз к запыленным вагонам несли выпапиросы и яблоки,рыбу и грузди,крутобокие дыни,размякшие сливы!Пиво в кружках тяжелыхи пиво навынос……А вокзал,как пальто для мальчишки, — на вырост!Так и кажется:он из грядущего года,из грядущего года,не от этого города..Отправленье.Под самые тучи запущенпаровозный гудок.И, рванувшись на запад,остаются в прошлом,остаются в будущемгорода,начинающиеся с вокзалов…

«Я жизнь люблю безбожно!..»

Я жизнь люблю безбожно!Хоть знаю наперед,что — рано или поздно —настанет мой черед.Я упаду на камнии, уходя во тьму,усталыми рукамиземлю обниму…Хочу, чтоб не поверили,узнав,друзья мои.Хочу, чтоб на мгновениеохрипли соловьи!Чтобы, впадая в ярость,весна по свету шла…Хочу, чтоб тысмеялась!И счастлива была.

Реки идут к океану

Реки Сибири,как всякие реки,начинаются ручейками.Начинаются весело,скользкие камнираскалывая, как орехи…Шальные,покрытые пеной сивой, —реки ведут разговор…Но вот наливаются синей силойтугие мускулы волн!Реки — еще в становленье, в начале,но гнева их страшится тайга, —они на глазах взрослеют,плечамирасталкивая берега.Они вырастают из берегов,как дети из старых рубах…В песок не уйдя,в горах не пропав,несут отражение облаков…Смотрите:им снова малы глубины!Они нараспев текут.Они уже запросто крутят турбины.Плоты на себе волокут!Ворчати закатом любуются медным,а по ночам замирают в дреме…Становятсяс каждым пройденным метромстарее и умудренней.Хотя еще могут,взорвавшись мгновеннои потемнев, потомтряхнуть стариною!Вздуться, как вены,перетянутые жгутом!Но это — минутная вспышка…А после,освободясь от невидимых пут,они застывают в спокойной позеи продолжают путь.То длинной равниной,то лесом редким, —уравновешенные и достойные, —реки – легенды,реки – истории,красавицы и кормилицы —реки.И солнце восходит.И вянут туманы…Свое отслужив,отзвенев,отсказав,реки подкатываются к океану,как слезы к глазам.

Крик родившихся завтра

Все казалось обычным.Простым… Но внезапно,зовя и звеня,крик родившихся завтра,родившихся завтра,ворвался в меня!Слышу я: по Земле, качаясь, как в зыбке,не боясь ни черта,краснощеко и весело горланят язычники —намне чета!Я их вижу — мне время тех дней не застит,не прячет во мгле.Я их вижу: широких, красивых, глазастыхна мудрой Земле!..Я их вижу, порою таких же усталых,как в мои времена.Но они даже звездам поклоняться не станут(а не то что чинам!)…Крик родившихся завтра, как сигнал на поверку,сердцем ловлю…Кройте!Кройте, родные мои Человеки.Я вас очень люблю.Матерям не давайте покоя! Кричите! Кричите!Все простится потом…Я вас так люблю, как любят мальчишкибосикомбродить под дождем!Я вас так люблю, как влюбленные любятсумрак лесов…Я вас так понимаю, как усталые людипонимают сон…Я мечтаю о вас.Ожидаю вас жадноночи и дни.Крик родившихся завтра,родившихся завтра,поскорей зазвени!

Телеграммы

Неужели ты такая же, как эта?..За окном звенит разбуженное лето.Нас хозяйка дома в гости пригласила.Ничего не скажешь,да, она красива.Да, красива.Мы об этом ей сказали…И она глядит глубокими глазами,чуть раскосыми, зелеными, сухими.Муж ее какой-то физик или химик.И слова ее доносятся как эхо:«Он сейчас в командировке…Он уехал…»Никакой я тайны выдать не рискую —телеграмму он прислал:«Люблю. Тоскую».И еще одну:«Тоскую. Жду ответа».Неужели ты такая же, как эта?..Вот сидит она —красивая, – не спорю.Вот сидит она, довольная собою.И смеется,и меняется мгновенно.А глаза еепредельно откровенны!А глаза ее играют,завлекая,обещая,предлагая,намекая…Никогда ханжой я не был, —слышишь – не был!Но сейчас поверю яв любую небыль —в наговоры,в сплетни,в выдумку любую.Телеграмму я послал:«Люблю. Тоскую».И еще одну:«Тоскую. Жду ответа».Неужели ты такая же, как эта?..Мы молчим и курим.Тихо тянем пиво.А хозяйка говорит:«Совсем забыла!Я сейчас…»И щеки тушит о ладони.И подходит к телефону в коридоре.Называет адрес длинный, очень странный,говорит:«Прошу, примите телеграмму…»И с усмешкой, торопливо и привычноговорит:«Любимый! Все идет отлично.Не скучай. Твоя. Целую. Жду ответа».…Неужели тытакая же,как эта?!