Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе

Воскресный выпуск

Куплю газетку.Узнаю, кстати,кого ухлопали нынче ночью.Они в киосках —будто на старте,три килограмма дразнящей нови.Три килограмма шрифтов и краски.Три килограмма вчерашней страсти.Дают навынос.Берут на выброс…Куплю газетку.Воскресный выпуск.На всю страницу цветное фото.Смотрите, люди!Платите деньги.«Скандал в Детройте!»«Прием у Форда!»«Пресс-конференция президента!..»Покажут перья свое искусство.Огня прибавят.Гнильцу подпудрят…И если даже не будет вкусно,то горячонепременно будет!Идете мимо?Остановитесь!Смешна потеря в бюджете вашем.Воскресный выпуск! Воскресный выпуск!Три килограмма замочных скважин!Такогодаромнельзя добиться.В домах, наверно, прозрачны стены…Смотри, народ,на своих любимцев!Вот их концерты.Вот их постели.Вот их пижамы.Вот их сортиры.Вот — развлеченья,а вот — привычки…«Ушел любовникот кинодивы!»«Племянник шаха сбежал с певичкой!..»Любые тайны газета выдаст.Намеков — масса.Картинок — бездна…Воскресный выпуск,воскресный выпуск —три килограмма сплошного перца.Три килограмма пикантной клюквы.От факта к факту.От даты к дате.Не сомневайтесь!Откройте клювы.Мы разжевали.А вы глотайте!

Сон

Спать!..Свет выключил.Закрыл глаза.Рокочет город за окном.И крутится калейдоскопвсего, что я увидел днем.Девчонка в красном парике.Машина.Нет числа мостам…А этот говорил:«Москва… Я знаю… Я родился там…»А тот все повторял: «Вот-вот!Загублена такая жизнь».Опять —машина и мосты…«Что пьете?Виски или джин?..»Уснуть. Немедленно уснуть!На клетки память раздробить.Уйти от прожитогодня.Для завтрашнего сил добыть!..Я засыпаю.Я молчу.И шар земной звеняще пуст.И вновь передо мной лежитдо мелочей знакомый путь.Скорей туда! Скорей, скорей!Вобратьдомашнее тепло.Опять мы встретимся с тобой,всем пограничникам назло.Радары крутятся в ночи.Рычат ищейки в темноту.А я смеюсь.А я иду.Никем не узнанный —иду…Снежинки тают на руке.Как странно и просторно мне!Шагаю через океан —какой он маленький во сне!Едва заметны с высотыхитросплетения границ…Я к дому подойду.И тыпочувствуйи сама проснись!Колючим деревцем вернись,глазастой девочкой вернись.(Ты помнишь, как мы жили там —подвали пять ступенек вниз?)Огромность торопливых слов.Величие негромких фраз.Пусть будет все,как в первый день.Пусть будет все,как в первый раз.А если нет, а если нет,то пусть упреки,пусть хула —я все перетерпеть смогу,но только чтобы тыбыла!Была в моих руках и снах.Чего же медлишь ты?Настань!Ты видишь — я пришел.Я жду.Прошу тебя: не опоздай!..Уснуть бы…

Оттуда

На том материкетвоя звезда горит.На том материкеты тоже —материк!..Постукивает дождьпо синеве окна.А ты глядишь на дочь.А ты сидишь одна.Прохладно, как в лесув предутренней тиши…Тебя я знаю всю.(Не слушайте,ханжи!)Ты, как знакомый дом,не требуешьпохвал.Открыта, как ладонь,понятна, как букварь…Но так уж суждено:и раз, и два подрядвзглянула ты,и взгляд, —как белое пятно!..Ты тоже материк!Разбуженная глубь…Я вечный твой должник.Я вечный твойКолумб.Мне вновь ночей не спать,ворчать на холода.Мне снова отплыватьневедомо куда.Надеяться, и ждать,и волноваться зря.И, вглядываясь в даль,вовсю вопить:«Земля!!»Намеренно грубя,от счастья разомлеть.И вновь открытьтебя!Открыть, как умереть.Блуждать без сна и компасав краяхтвоей земли…И никогда не кончатсяоткрытия мои.

Кафе «Фламенго»

Кафе называлось, как странная птица, — «Фламенго».Оно не хвалилось огнями,оно не шумело.Курило кафеи холодную воду глотало…Была в нем гитара.Ах, какая была в нем гитара!Взъерошенный парень сидел на малюсенькой сцене.Он был непричесан, как лес,неуютен, как цепи.Но в гуле гитары серебряно слышались трубы, —с таким торжествомон швырял свои пальцына струны!Глаза закрывал и покачивался полузабыто…В гитаре была то ночная дорога,то битва,то злая веселость,а то колыбельная песня.Гитара металась!В ней слышалось то нетерпенье,то шелест волны,то орлиный рассерженный клекот,зубов холодоки дрожание плеч оголенных.Задумчивый свети начало тяжелого ритма…Гитарасмеялась!Гитара со мной говорила.Четыре оркестра она бы смогла переспорить.Кафе называлось, как чья-то старинная повесть, —«Фламенго».Дымило кафеи в пространстве витало…А парень окончил игратьи погладил гитару.Уже незнакомый,уже от всего отрешенный, —от столика к столикус мелкой тарелкойпошел он.Он шел, как идут по стеклу, — осторожно и смутно.И звякали деньги.И он улыбался чему-то.И, всех обойдя,к закопченной стене притулился…Я помню,я помню все время того гитариста!Я чувствую собственной кожей,как медленно-медленнов прокуренном напрочь кафе под названьем «Фламенго»на маленькой сценея сам коченею от боли.Негромко читаю стихи,улыбаюсь.А послешагаю один посредине растерянной ночи.От столика к столику.Так вот.С тарелочкой.Молча.

Бензиновая колонка

Бензиновая колонка,бензиновая река.Бензиновая коровка,продаймолочка!Ты пестренькая, ты добрая,тихая, как обелиск.Жуй законные долларыи бензинчиком поделись.Смотри, какие блистательные,со всех четырех сторонфыркающие созданияспешат к тебе на поклон!Они по-своему шепчутся,боднуть норовят людей…А может быть, ты — волшебница,бензиновый чародей!Так окажи нам милость:можешь ты сделать,чтобза тем поворотом выроскилометровый столб?И, как снегопад, обрушилисьзнакомые города,и чтоб мрачноватый орудовецсказал:«На Москву — сюда».Пусть он к нам придерется!Пусть отберет права!Но пустьупадут под колесатвои асфальты, Москва!И небодрожащей грозоюпусть будет опалено.Служитель в комбинезоне«Ноу, — говорит, —ноу».Ладно!Тогда потерпим.Ладно!Тогда пока…Спасибо за обхожденье,бензиновая река!Нас ожидаетсонныйчопорный Вашингтон.И небольшое посольство —здешний родимый дом.Нас ожидают ребята,презирающие нытье.Нас ожидает работа —мы выбрали сами ее.Но тосковать о детяхвряд ли намнадоест…Служительсчитает деньги,«Йес, — говорит, —йес!»

«Радиус действия» 1965

Радиус действия

Мне все труднее пишется.Мне все сложнее видится.Мгновеньями летят года, —хоть смейся,хоть реви…И я из дома убежал, чтоб наконец-то вырватьсяиз радиуса действияобыденной любви.Я был самонадеян. Сел в самолет. Обрадовался.От молчаливой женщинырешительно уехал.Но все равно остался в знакомом оченьрадиусе.Слова ее,глаза еево мне звучали эхом.Невероятный радиус!Как от него избавиться?Непостижимый радиус!Нет никакого сладу.И я на этом радиусе — как на булавке бабочка…И больно мне,и весело,и тяжело,и сладко…О, радиусы действия! Радиусы действия!Они – во мне,они – в любом,и никакой межи!Есть радиусы действия у гнева и у дерзости.Есть радиусы действия у правды и у лжи.Есть радиусы действия у подлости и злобы —глухие,затаенные,сулящие беду…Есть радиусы действия единственного слова.А я всю жизнь ищу его.И, может быть, найду.А может,мне не суждено…Летят неразделенныегода!Но, вопреки всему,я счастлив оттого,что есть на свете женщина,судьбой приговореннаяжить в радиусе действиясердца моего!..

Дом

Дом мой стоит посреди дорог.Как же его проветрить?..Товарищи переступают пороги мне все равноне верят.Не передашь никаким врачам,как лампы дрожат погасшие.Как появляется по ночампрошлое.Прошагавшее…Проснись, прислушайся.Вот — опять!На пол тетрадка сброшена.Ступеньки лестницы зябко скрипят, —бродит по домупрошлое…Поймите, я дом этот знаю весь!Знаю его до косточки.Я в нем переставил каждую вещь,перелистал до корки.Всю рухлядь из дома выжег огнем(старье горело прекрасно!).Я перекрасил все стены в нем, —а прошлоепрет сквозь краски!Как будто со мной играет оно, —то вдруг далеко,то близко…Поймите, богам я не верю давнои хохочу над призраками!..Но прошлое бродит!Его глазаглядят широко и бессонно.Оно исчезает, мне пальцем грозя,с первым дыханием солнца.Это дыханье свежо и старо.Но я каждый раз его жду…Дом мой стоит посреди дорог.Я из негоне уйду!

Третье Музыкальное

Третье Музыкальное, —помнишь ты или нетхудого и заикающегосякурсантадвенадцати лет?Которому сразу же далиогромный бас-геликон…Влезал я в него, как в удава,свернувшегося клубком.Не просто мы постигалинаукучасов строевых,а кроме —играли гаммыи ненавидели их.Гаммы плыли из комнатмуторно и тяжело…Но если случалось: в городучилищестроемшлои нашему взводу давалисьредкостные права, —уж как мы тогда старались, —не передашь в словах!Это была не работа,а исполненье мечты!Ревмя ревели тромбоны!Поддакивали альты.Кларнеты вовсю верещали,но голос ихсразу пропал,когда, прохожих прельщая,на совестьзабилбарабан!Все это летело в летонад строем знаменных пик.Трубы визжали!И флейтывпадали в щенячий писк.Нас в холод и в жар бросало.Была мостовая мягка.И были в груди у курсантовне легкие,а меха.Не затихая, дули!Мелодия нас несла!Синяя от натуги,по городумузыкашла.За нами бежали мальчишки,завистливые и растерянные…И мы входили в училище —гордые беспредельно!Но старшина Иващенко,вместо обычных похвал:«Бездарно было,товарищи! —оценку игре давал. —Вы только понять сумейтена данном этапеодно:каждому инструментуправо на жизнь дано.В каждом из них, — заметьте! —живая душа звенит.Но грохотом инструментаее нельзя заменить».Нас покидали силы,мы шли на обед неприкаянно…Спасибо тебе,спасибо,Третье Музыкальное!

Прорубают Арбат

Прорубают Арбат.Напрямик.Через уйму дворов.Камнисмачно скрипятна холодных зубах скреперов.Пробивают Арбат!Стонут черные балки стропил.Стенусталью дробят,и над городом кружится пыль.Пыль.Кирпичная тьма…Свет дрожит в одиноком окне…Как привыкли домак полусну,к тесноте,к тишине!Как привыкли дворы —романтичные,будто в кино, —к голосам детворы,к пенсионной игре в домино…Здесь смеются и курят,рождаются,любят и пьют…Нона собственной шкуреузнал яподвальный уют!Неглубокая лестницав наше жилище вела.Романтичная плесеньнад детской кроваткойцвела…Прогрызают Арбат!Обращаются хижины в прах.Только «МАЗы» храпяти буксуют на бывших дворах.Оседает окалинаи вздымается к тучам опять…Наша участьтакая —пробивать! прогрызать! прорубать!Это —наша забота,нелегкие наши дела:ненавидетьзаборы!И ставить дома из стекла!На земле, на громадинежить,с рожденья не ведая страха…Проклинаю романтикутьмы, подвалов, щелей и бараков!..Тяжело и рассерженноохнув,рушится навзничь стена…Не для нашего сердцаполусон,теснота,тишина.

История

История!Пусть я — наивный мальчик.Я верил слишком долго,слишком искренне,что ты — точнее всяких математик,бесспорнейсамой тривиальной истины…Но что поделать, — мальчики стареют.Твои ветрапо лицам их секут…Секунды предъявляют счет столетьям!Я говорю от именисекунд…История — прекрасная, как зарево!История — проклятая, как нищенство!Людей преображающая зановои отступающая перед низостью.История — прямая и нелепая!Как часто называлась ты — припомни! —плохой,когда была великолепною!Хорошей —хоть была постыдно подлой!Как ты зависела от вкусов мелочных.От суеты.От тупости души.Как ты боялась властелинов,мерящихтебя на свой придуманный аршин!Тобой клянясь,народы одурманивали.Тобою прикрываясь,земли грабили!Тебя подпудривали. И подрумянивали.И перекрашивали!И перекраивали!Ты наполнялась криками истошнымии в великанывозводила хилых…История,гулящая история!Послушай,ты ж не просто пыль архивов!История!..Сожми сухие пальцы.Живое сердце людям отвори.Смотри,как по-хозяйски просыпаютсябессмертные создатели твои!Они проглатываютнемудреный завтрак.Торопятся.Целуют жен своих.Они уходят!И зеленый запахвзволнованно окутывает их.Им солнце бьет в глаза.Гудки аукают.Плывет из труб невозмутимый дым…Ты станешьсамой точною наукою!Ты станешь.Ты должна.Мытак хотим!

«Кем они были в жизни – величественные Венеры?..»

С. Красаускасу

Кем они были в жизни — величественные Венеры?Надменные Афродиты — кем в жизни были они?..Раскачиваясь,размахиваясь,колокола звенели.Над городскими воротами бессонно горели огни.Натурщицы приходилив нетопленые каморки.Натурщицы приходили — застенчивы и чисты.И превращалась одеждав холодный ничей комочек.И в комнатестановилось теплее от наготы!..Колокола звенели:«Все в этом мире тленно!..»Требовали:«Не кощунствуй!..Одумайся!..Отрекись!..»Но целую армию красокхудожникгнал в наступленье!И по холсту, как по бубну, грозно стучала кисть.Удар!И рыхлый монашек оглядывается в смятенье.Удар!И врывается паника в святейшее торжество.Стекла звенят в соборе…Удар!И это смертельно для господина бога и родственников его…Колокола звенели.Сухо мороз пощелкивал.На башне, вздыбленной в небо,стражник седой дрожал…И хохотал художник!И раздавал пощечиныханжам,живущим напротив,и всем грядущим ханжам!Среди откровенного холодакраски цвели на грунте.Дул торжественный ветерв окна,как в паруса.На темном холсте, как на дереве,зрелитеплые груди.Мягко светились бедра.Посмеивались глаза.И раздвигалась комната.И исчезали подрамники.Величественная Афродита в небрежной позе плыла!..А натурщицам было холодно.Натурщицытихо вздрагивали.Натурщицы были живыми.И очень хотелитепла.Они одевались медленно.Шли к дверям.И упорнов тоненькие накидки не попадали плечом,И долго молились в церкви.И очень боялись бога…А былиуже бессмертными.И бог здесь был ни при чем.